– Я не могу… Голос Хэла дрожал от стыда. – Встань! Приложи его к дырке, чтобы я могла увидеть, солгал ли ты. – Нет… Пожалуйста, не требуйте от меня этого… – Быстро! Или я закричу, позову мужа! Хэл медленно поднялся на ноги. Дырка в переборке находилась почти точно на том уровне, что и его распухший пах. – Ну, показывай! Развяжи штаны! Медленно, сгорая от стыда, Хэл поднял подол рубахи и развязал пояс штанов… и в то же мгновение его пенис выпрыгнул наружу, как весенний молодой росток из-под земли. Хэл понимал, что женщина, видимо, потеряла дар речи от отвращения, увидав такое. После минуты глубокого напряженного молчания, самой длинной минуты в жизни Хэла, он начал опускать рубаху, чтобы прикрыть свой позор. Но Катинка вдруг остановила его; голос женщины дрожал, как подумал Хэл, от омерзения, так что он с трудом понял ее слова на плохом английском: – Нет! Не надо закрывать свой стыд. Эта твоя штука выдает… Ты будешь и дальше твердить «невиновен»? – Нет, – в отчаянии признал Хэл. – Тогда тебя следует наказать, – заявила Катинка. – Я должна рассказать твоему отцу. – Пожалуйста, не делайте этого! – взмолился Хэл. – Он же убьет меня собственными руками! – Ладно. Тогда я сама тебя накажу. Поднеси поближе своего петушка. Хэл послушно двинул бедрами. – Ближе, чтобы я могла дотянуться! Ближе! Хэл почувствовал, как конец его вздувшегося мужского достоинства коснулся грубой древесины досок вокруг щели, а потом внезапно, ошеломив его, сквозь щель просунулись прохладные пальцы… Хэл хотел отскочить, но Катинка сжала его крепче, ее голос стал резким: – Стой спокойно! Катинка опустилась на колени и придвинулась ближе к переборке. – Не отодвигайся! – приказала она, придавая голосу суровости и гнева. И Хэл покорно расслабился, отдаваясь настойчивости ее пальцев, позволяя им протащить сквозь дыру весь его пенис. Катинка зачарованно уставилась на него. Она не ожидала, что юноша такого возраста может обладать подобным сокровищем. И это дивное копье вздрагивало в ее руке. Катинка провела по нему пальцами взад-вперед и услышала, как Хэл застонал за перегородкой. Странно, но она почти забыла о юноше. То, что она держала в руках, как будто жило собственной жизнью. – Вот твое наказание, грязный бесстыдный мальчишка! Теперь Катинка слышала, как его ногти впиваются в доски переборки. Ее рука принялась двигаться вдоль всей длины чуда, как будто она работала челноком ткача. Это случилось быстрее, чем она ожидала. Горячая мерцающая жидкость хлынула на ее чувствительную грудь настолько сильным потоком, что это ошеломило ее, но она не отстранилась. Через какое-то время Катинка заговорила: – И не думай, что я уже тебя простила за то, что ты сделал. Твое наказание только начинается. Понял? – Да… Хриплый голос Хэла звучал едва слышно. – Ты должен сделать тайную дверь в этой стенке. – Катинка тихонько постучала костяшками пальцев по переборке. – Устрой так, чтобы ты мог проходить ко мне, и я накажу тебя еще более сурово. Все понятно? – Да, – выдохнул Хэл. – И ты должен скрыть этот проход. Чтобы никто не знал. – По моим наблюдениям, – сказал Хэлу сэр Фрэнсис, – эта грязь и зараза сходна на всех кораблях. Не знаю, почему так должно быть, но это так. Он отвечал на осторожный вопрос сына о том, почему так необходимо заниматься тягостным и противным делом окуривания и дезинфекции корабля. Теперь, когда с корабля сняли весь груз, а почти вся команда разместилась на суше, сэр Фрэнсис был полон решимости попробовать избавить корпус от червей. Похоже, что каждую щель в древесине заодно заполняли вши, а в трюмах кишмя кишели крысы. Во всех углах виднелись черные катышки их испражнений, а Нед Тайлер доложил, что нашел несколько вонючих дохлых крыс даже в бочках для воды. И вот с самого дня их прибытия в лагуну береговой отряд жег древесину, чтобы добыть из золы щелок, а сэр Фрэнсис еще и отправил Эболи в лес на поиски особых трав, которые в его племени использовались для того, чтобы в хижинах не заводились отвратительные черви. Теперь команда матросов ждала на баке, вооруженная ведрами с каустиком. – Я хочу, чтобы каждая трещина и каждый стык в корпусе были вычищены, но будьте осторожны, – предупредил матросов сэр Фрэнсис. – Эта жидкость может сжечь вам кожу на руках. Он вдруг умолк. Все головы разом повернулись к далекому каменному утесу, и все до единого на борту замерли, прислушиваясь. Далекий пушечный выстрел отдался эхом от утесов у входа в лагуну и пронесся над тихой водой. – Сигнал тревоги от нашего поста, капитан! – крикнул Нед Тайлер. Он показывал рукой в ту сторону, где все еще висел клубок дыма, над местом расположения их стражи. Пока все смотрели, маленький черный шар пролетел к макушке самодельного флагштока на западном мысе и там превратился в красный ласточкин хвост. Это был сигнал общей тревоги, и он мог означать только одно: на виду появились чужие паруса. – Бить общий сбор, мастер Дэниел! – решительно приказал сэр Фрэнсис. – Открыть ящики с оружием, вооружить команду. Я отправлюсь к проливу. Четыре человека – на весла на баркас, остальным занять боевые позиции на берегу. Хотя лицо сэра Фрэнсиса оставалось бесстрастным, внутренне он пребывал в бешенстве из-за того, что позволил захватить себя врасплох в таком положении, когда с галеона сняты мачты, а все пушки убраны с его палуб. Он повернулся к Неду Тайлеру: – Сейчас же отведи пленных на берег, подальше от пляжа, и приставь к ним надежную охрану. Если они узнают, что появился чужой корабль, они могут постараться привлечь его внимание. Примчался Оливер с плащом сэра Фрэнсиса, перекинутым через руку. Пока он набрасывал плащ на плечи хозяина, сэр Фрэнсис продолжал отдавать приказы. Потом повернулся и зашагал к сходням; его уже ждал баркас. Хэл нервничал, боясь, что отец может не обратить на него внимания и не прикажет отправиться вместе с ним. – Что ж, вперед! – рявкнул сэр Фрэнсис. – Ты со мной. Мне могут понадобиться твои острые глаза. И Хэл стремительно скользнул вниз по канату, опережая отца. – Нажимайте изо всех сил! – крикнул сэр Фрэнсис сидевшим на веслах матросам, и суденышко помчалось через лагуну. Сэр Фрэнсис спрыгнул за борт в воду под утесом, когда вода еще доходила до самого верха высоких сапог. Хэл поспешил за ним по слоновьей тропе. Они выбрались на вершину, лежавшую в трех сотнях футов над лагуной, со стороны океана. Хотя ветер, налетевший на них наверху, взбил на море сплошную пену волн, острый взгляд Хэла различил вдали более светлые точки, что упорно пробирались между набухавшими шапками волн; он увидел их еще до того, как на них указал дозорный. Сэр Фрэнсис посмотрел в подзорную трубу. – Что скажешь? – резко спросил он Хэла. – Там два корабля, – ответил Хэл. – Я вижу только один… нет, погоди. Ты прав. Есть и второй, немного дальше к востоку. Как ты думаешь, это фрегат? Хэл прищурился. – Три мачты. Полная оснастка. Да, я бы сказал, это фрегат. Второй пока слишком далеко. Не могу определить, что это. – Хэлу неприятно было это признавать, и он напряг зрение, пытаясь различить детали. – Оба корабля идут прямиком в нашу сторону. – Если они держат курс на мыс Доброй Надежды, то скоро пройдут мимо, – пробормотал сэр Фрэнсис, не опуская подзорной трубы. Все с тревогой продолжали наблюдать. – Это может быть пара голландцев из Ост-Индской компании, дрейфуют на запад, – рискнул предположить Хэл с некоторой надеждой. – Тогда зачем они подходят так близко к подветренной стороне берега? – возразил сэр Фрэнсис. – Нет, куда больше похоже на то, что они движутся именно ко входу в лагуну. – Он со щелчком сложил подзорную трубу. – Идем! Торопливой походкой он вернулся вниз по тропе к баркасу, ждавшему у берега. – Мастер Дэниел, греби к батарее на дальней стороне. Примешь командование над ней. Но не открывать огня, пока я этого не сделаю. Они с Хэлом проводили взглядом бот, помчавшийся через лагуну, – и вот уже люди Дэниела завели бот в узкую пещеру, скрыв его от глаз. Тогда сэр Фрэнсис отправился к орудиям, установленным на утесе, и отдал несколько коротких приказов людям, уже стоявшим у пушек с тлеющими фитилями. – По моей команде стрелять по первому кораблю. Один залп сферическими ядрами. Целить в ватерлинию. Потом заряжайте цепными ядрами с цепями, чтобы порвать их снасти. Им не захочется лавировать в узком проливе с половиной парусов. Он вспрыгнул на каменный парапет огневой позиции и стал смотреть в море сквозь узкий пролив; но пока что приближавшиеся корабли были скрыты от глаз каменными утесами.