Д'Шонн Браун не сказал ничего даже отдаленно компрометирующего. До сих пор не было никаких доказательств, что он сделал что-то не так. Исходя из этого, любое предположение о том, что он был причастен к побегу Джонни Конго, вполне обоснованно может быть воспринято как неоправданное и даже расово предвзятое. Но Малинга не могла избавиться от чувства, которое висело в глубине его сознания, как зуд, который нужно почесать: интуиция полицейского, который только что стал свидетелем ловкого, умелого, бесстыдного проявления лжи. Он пока не собирался публично высказывать это подозрение. Он не был настолько глуп. Но все же это означало, что он мог бы подойти к своему интервью с Шелби Вайс, заранее подготовившись к любому намеку на то, что адвокат Джонни Конго что-то скрывает. Если для Брауна рабочая среда была упражнением в современном дизайне, то для Вайса она была гораздо более традиционной: деревянные панели на стенах; книжные полки, полные августейших юридических томов; все тщеславные портреты, которых Браун явно избегал. Единственное, что их объединяло, - это дипломы в рамочках. Но в то время как образование Д'Шона Брауна было настолько близко к Лиге Плюща, насколько это вообще возможно к западу от Аппалачей; Вайс испытывал извращенную гордость оттого, что изучал свое право в относительно скромной обстановке юридической школы имени Фаргуда Маршалла при Техасском Южном университете, государственном колледже в самом центре Хьюстона на Клебурн-стрит. Он хотел, чтобы люди знали, что каким бы ловким он ни выглядел сейчас, он начинал как простой парень, поднимаясь из ничего благодаря своим способностям, решительности и чертовски тяжелому труду. Присяжные принялись его лакать. Малинга достаточно часто видела шоу Шелби Вайс в разных залах суда, чтобы не обращать на это внимания, так или иначе. ‘Вот это перемена, - сказал Вайс, пожимая Малинге руку. -Я уже достаточно раз подвергал тебя перекрестному допросу, Бобби. Не припоминаю, чтобы ты когда-нибудь задавал мне вопросы.’ ‘Первый раз за все,’ сказал Малинга, усаживаясь в мягкое кожаное кресло, которое было намного удобнее, чем те, что стояли перед столом Д'Шона Брауна. ‘Итак, Мистер Вайс,-продолжал он, - вы можете подтвердить, что двадцать седьмого октября посетили Джонни Конго в отделении Аллена Б. Полунского?’ ‘А я могу.’ ‘И в чем же состояла суть вашего разговора с Конго?’ Вайс усмехнулся: –Да ладно тебе, ты же прекрасно знаешь, что адвокатская тайна не позволяет мне ответить на этот вопрос.’ ‘Но вы обсуждали его юридическое положение в целом?’ ‘Ну конечно же! Я же юрист. Именно это мы и делаем.’ ‘Так как бы вы охарактеризовали его юридическую ситуацию на тот момент? Я имею в виду, были ли вы уверены, что сможете отсрочить его казнь?’ - Ну, этот человек был осужденным убийцей, который использовал все свои апелляции по первоначальному обвинению, прежде чем сбежать из тюрьмы штата, провести несколько лет в бегах, а затем быть арестованным. Как вы думаете, каковы были его шансы на отсрочку казни?’ - Хуже, чем ноль.’ ‘Точно. Это может понять любой, включая Джонни Конго. Тем не менее, каждый имеет право на лучшую защиту, в том числе и Джонни Конго. Поэтому я заверил его, что приложу все усилия, чтобы не допустить его в эту комнату.’ ‘И вы использовали эти усилия?’ ‘Абсолютно. Я сделал все звонки, какие только мог придумать, вплоть до губернатора и дальше. У меня было много привилегий, и, поверьте мне, я не совсем Мистер Популярность прямо сейчас, не после того, как кто-то превратил маршрут 190 в зону военных действий.’ - А Конго платил Вам за эту работу от его имени?’ - Конечно, он мне заплатил. Я не представляю такого человека на общественных началах.’ ‘И сколько же он тебе заплатил?’ ‘Я не обязан тебе этого говорить.- На столе Вайса стояла стеклянная банка с ярко окрашенными желейными бобами. Он отвинтил крышку и наклонил открытую банку в сторону Малинги:’ ‘Нет.’ - Как вам будет угодно. Итак, на чем мы остановились?’ ‘Вы объяснили мне, что не можете сказать, сколько Джонни Конго вам заплатил.’ ‘Ах да ... ‘Но вы можете подтвердить, что заплатили два миллиона долларов от имени Джонни Конго Д'Шону Брауну, и не говорите мне, что это привилегия, потому что я знаю, что это не так. Любой разговор с ним или оплата ему являются допустимыми доказательствами.’ Вайс сунул в рот пару желейных бобов. ‘Я бы не стал оскорблять такого опытного старшего офицера, как вы, делая вид, что это не так. Да, я дал мистеру Брауну деньги. Вы можете спросить его, что он с ней сделал.’ ‘Уже быть. Меня больше интересует то, что ты сказал, когда отдавал его ему.’ ‘Я только что передал вам инструкции Мистера Конго.’ - А какие были?’ - Дай-ка я посмотрю ... - Вайс откинулся назад и посмотрел вверх, словно слова Джонни Конго могли быть написаны или даже спроецированы на потолок. Затем он снова сосредоточился на Малинге. - Насколько я помню, Мистер Конго хотел, чтобы мистер Браун собрал всех людей, с которыми он когда-то общался, чтобы они могли засвидетельствовать ему свое почтение и проводить его. Вайс усмехнулся про себя. ‘А что тут смешного?- Спросил Малинга. - Д'Шонн Браун - умный парень. Он сказал мне, что приятели Джонни не смогут увидеть, как он уходит, но они наверняка увидят его приближение, поскольку большинство из них уже были мертвы. Я понял, к чему он клонит. Но это не изменило желания Мистера Конго. По сути, он хотел устроить пышные похороны, со службой в соборе и длинной вереницей катафалков и лимузинов, а затем вечеринку с шампанским "Кристалл" и водкой "серый гусь" – он уточнил эти марки.’ ‘И это будет стоить два миллиона долларов?’ ‘Очевидно. Конго хотел, чтобы мистер Браун, цитирую, "приложил его очень сильно", и он хотел "внушить ему" – и это еще одна прямая цитата, Я помню, что был поражен формальностью – что все это было желанием умирающего человека.’ ‘И какой же вывод вы сделали из этих инструкций?’ - Что они были именно тем, кем казались: осужденным преступником с кучей денег, желающим в последний раз показать обществу палец.’