– М–м, – втягиваю губы от неловкости. Касаюсь шеи, к которой уже подступал жар. – Нет, спасибо. Извините. Чувствуя себя полной дурой, я разворачиваюсь и толкаю дверь. Выхожу на улицу, но даже свежий воздух не вразумляет спутанные мозги. Ругаю себя под нос за то, что приперлась сюда. Надумываю, что Хантер наврал с три короба, и вовсе он не работает здесь. А я уши развесила и поверила. Но откуда тогда у него были ключи? Топаю расстроенная обратно, ноги ведут меня на набережную. Заворачиваю за угол здания и, не глядя вперед, врезаюсь в прохожего. Он видимо, как и я, тоже слепой или куда–то спешит. – Твою ж девизию… – первое, что слышу после столкновения. Поднимаю глаза - кофейное пятно на некрасивой кляксой на светлой футболке. Мужские пальцы пренебрежительно оттягивают мокрую ткань от тела. Владелец футболки чрезвычайно рассержен, а вот я ликую, потому что рада видеть, хоть и недовольное, но знакомое лицо. Мои губы расплываются в счастливой улыбке – передо мной Хантер, собственной персоной. Еле сдерживаю себя, чтобы на приподнятых эмоциях не обнять его В отличие от меня парень сердито сводит брови и возмущается произошедшему обстоятельству. – Попил кофе, мля, – он допивает остатки и выкидывает стаканчик в корзину. Ты че тут ошиваешься? Я ж тебя домой отвез. – Погулять вышла, – спокойствие меня покидает окончательно, и улыбка не слазит с лица. – И еще… Хотела записаться к тебе на тату. Но там в салоне какой–то дядька. – Прости, чего ты хотела? – склоняет ухо он, не веря в услышанное. – Хочу татушку. Нельзя? – Тебе мама разрешила? – усмехается, глядя на меня сверху. – Мое тело – мое дело, – вспомнив слова Аллы, по-деловому говорю я и задираю подбородок. – Ну да. Иди отдыхай, – фыркает он и, махнув на меня, проходит мимо. – Ну Хантер! Обгоняю парня, и преграждаю путь, настойчиво уставившись на него. Но он непробиваемый, как танк. – Тебя мать быстрее повесит, чем рисунок заживет. А потом и меня прикопает, – хочет отвязаться от несовершеннолетней клиентки. – Боишься моей мамы? – беру его на слабо. Он усмехается и уводит взгляд в небо. Качает головой. – Пожалуйста, – тяну я елейным голоском. – Маленькую. Хантер вздыхает, задумчиво огибает горизонт и возвращает взгляд на меня. – Когда? – хмуро спрашивает. – Сейчас, если можно. Хлопаю невинно ресницами. А он даже не моргает, угрюмо смотрит на меня. Как будто ему это всё в наказание. – Почему я даже не сомневался? – Это значит «да»? – уточняю, пребывая на грани разорваться от радости. – Пошли, – недовольно хмыкает он. Шагает вперед, оставляя меня позади. – Тебе повезло, что как раз сейчас у меня свободно. – Ес! Ес! Ес! Тихо ликую за его спиной и благодарю небеса за удачное стечение обстоятельств. Иду за ним по пятам и больше не трещу, чтобы из–за моей назойливости он не передумал . Оказывается, тот дядька в тату салоне – друг Хантера, с которым они арендовали помещение и работают там вместе. Он как раз закончил с клиентом и собирался домой. Когда он ушел, и мы остались наедине с Хантером, я сразу сказала, что именно хочу набить. – Звездочку на запястье, – демонстративно протягиваю руку и отмечаю пальцем конкретное место. Хантер смотрит на запястье, потом на меня. В его взгляде я читаю немой вопрос, типа «Ты серьезно? И ради этого ты пищала и чуть ли не на коленях меня умоляла?» – Для меня это первый опыт, я не хочу что–то броское и все–такое… – неуверенно объясняюсь за свой выбор. – Угу. Ясно, – нудно прожевывает он, не желая слушать дальше эту скукотищу слов. Хантер берет со стола фломастер, снимает с него колпачок, и пальцами фиксирует мое запястье. Я напрягаюсь от волнения. Ловлю мурашки на плечах. Когда стержень касается кожи, я вздрагиваю, но тут усмиряю себя, взяв мышцы под контроль. Дыхание замирает. Внимательно слежу за тем, как на запястье появляется небольшая по размеру аккуратная черная звезда. Хантер тщательно штрихует рисунок по венам. – Всё. Готово, – говорит он, откатываясь от меня на стуле. – Можешь не благодарить. – Но… – в растерянности открываю рот, пялясь на «законченную» работу. – Наслаждайся. Как стираться начнет, придешь – обновим. Он конкретно издевается надо мной. – Хантер! – Чего? Парень невозмутимо смотрит на меня. Но потом не сдерживается, и его губы начинают дрожать. Он смеется, прикрываясь ладонью. Я жду, когда он успокоится. Ему смешно, а мне неприятно, что не воспринимают всерьёз мои решения. – Лиза, ты только пару дней назад говорила мне на этом самом месте, что не собираешься портить свое тело, – напоминает Хантер. – Я передумала. Обстоятельства изменились. – Что случилось за последние два часа, м? – проницательно смотрит на меня. От веселья не остается и следа. Глава 25 - Ничего... С загруженным видом смотрю вниз и мотаю головой, давая понять, что не настроена обсуждать. Посвящать его в семейные разборки в мои планы не входило, хотя, конечно, поделиться и получить поддержку было бы неплохим вариантом. Тем более что Хантер, хоть и косвенно, но тоже причастен ко всему. Сглотнув, я говорю негромко, но очень серьезно: – Эта звезда будет напоминать о моей уникальности и значимости. Я такая какая есть от природы. И я хочу ярко сиять. Никто не в праве гасить меня или ставить мне условия, когда светить, а когда нет. Я свободна также, как и любое небесное тело в космосе. Я не решаюсь поднять глаза на Хантера, потому что в них щиплет. А в горле дерёт. Это все от чувств, которые задевают за больное. Прикусив внутреннюю сторону щеки, обнимаю себя руками, и сверлю глазами стену. Сейчас, еще пара секунд, и я успокоюсь. Хантер по–прежнему молчит, и я кожей ощущаю на себе его взгляд. Вздохнув, он встает, идет к столу и начинает чем–то шуршать. – Пока готовлю все необходимое , выбери форму звезды, вариантов куча есть, - с рабочим настроем говорит он. – В альбоме или в интернете смотри. Набьем, что хочешь. Шмыгнув носом, кошусь на него с особым благоговением. Он не отказал. Да, не стал жалеть, проникаться обстоятельствами, но пошел навстречу. Или же пошел на поводу у слез, которых терпеть не может. В любом случае, он прислушался ко мне и сделает то, что я хочу. Вытираю влажные ресницы и беру альбом. Почти сразу отмечаю для себя лучший вариант звездочки – по факту, самой простой и лаконичной. Дальше наблюдаю за тем, как Хантер со знанием дела оперативно готовит рабочее место и принадлежности. Он уже переоделся в дежурный фартук и натянул черные перчатки, и сразу стал таким серьезным и деловым. Подмечаю про себя, что ему идет форма и сосредоточенность во взгляде и деле. – Руки мой с мылом, – командует он, тем временем запшикивая антисептиком чуть ли не весь кабинет. – Маркер тщательно стери. – Угу. Беспрекословно делаю, что он говорит. После под руководством Мастера занимаю кушетку, которая превратилась в кресло за счет поднятой спинки, и кладу руку на специальную подставку под свет яркой лампы. Тело ловит мандраж. С замиранием сердца смотрю на то, как Хантер принимается за дело. Я не болтаю о своих переживаниях, потому что попросту не хочу отвлекать. Но в мыслях приготовилась, что будет больно. Кога он включает машинку, я зажмуриваю глаза. – Ай, – вырывается из меня, когда чувствую, как тысяча иголок впивается одновременно в кожу. Не сильно больно, достаточно терпимо, это просто новые ощущения, неведомые мне до этого. Вообще, все что связано с Хантером можно прировнять к новым ощущениям. Парня не останавливает мой сиплый возглас, он колет дальше, концентрируя свое внимание исключительно на рисунке. Я постепенно привыкаю к иголкам, их острота как будто притупляется. Всё проходит довольно быстро. Звездочка получается красивой и аккуратной, занимая правый уголок запястья. – Готово, – заключает Хантер, когда залепляет сверху заживляющую пленку. – Спасибо. Поднимаюсь с кушетки уже другим человеком. С татушкой. А ведь еще вчера и подумать не могла. Для меня это смелый шаг. И я горжусь собой.