Таких обычно зовут странненькими: худой, даже костлявый, в мешковатой куртке с проплешинами и заляпанных чем-то белым джинсах, со спутанными грязными волосами, неопрятными патлами нависающими на низкий лоб, из-под которого, как угольки, горели глаза. Костистыми пальцами парень мял в руках ремень до крайности потрепанной грязной сумки, не отводя взора от Рори. Его потрескавшиеся, в заедах и корочках от болячек губы что-то беззвучно прошептали и Аврора не выдержала. – Что? – переспросила она, выдергивая из уха наушник. – Что вы сказали? В конце концов, может, у нее зубная паста по щеке размазана или перо от подушки в волосах застряло? Может, это как раз с ней что-то не так? – Он ее… – пробормотал парень. – Не поняла! – Он ее тра-а-ахнет… – Что? – Рори подумала, что ослышалась. – Он ее трахнет, – парень ухмыльнулся, обнажив мелкие неровные зубы. – Он идет за ней, она слышит? Девка слышит его шаги? Рори, которая поднялась со своего места с намерением пересесть, резко обернулась. Какая-то бабулька, сидевшая рядом со странным парнем, посмотрела на нее с таким подозрением, будто Рори у всех на глазах полезла в ее сумку за кошельком. – Про кого ты говоришь? – стараясь не обращать внимания на старуху, нахмурилась девушка. – Что за девка? На последовавшей остановке трамвай наполнился людьми, в основном студентами колледжа, которые ехали на пары. Авроре было неудобно стоять в проходе, ее толкали, а странные, будто обращенные внутрь себя глаза парня вызывали в душе оторопь, но она почему-то не двигалась с места в ожидании ответа. – Грязная девка, – прошептал он. – Похотливая девка. Будет сосать его член, потом он смочит ее глотку своей спермой, и она раскроется, как цветок! «Псих!» – с отвращением подумала Рори и стала пробираться к дверям, благо нужная остановка была следующей. Толпа студентов буквально вынесла ее из трамвая, а потом как-то незаметно схлынула, рассосалась, оставив Аврору брести через аллею к крыльцу колледжа почти в одиночестве. Она постаралась как можно скорее забыть о мерзком попутчике из трамвая – наверное, объявился новый городской сумасшедший, но сердце колыхнулось в груди и пропустило удар, когда, оглянувшись, Аврора увидела одиноко бредущую вслед за ней сгорбленную фигуру. Наверное, в этом не было ничего страшного, а парень вполне безобиден. Не шел же он за ней по пятам с ножом, чтоб прирезать, в конце-то концов! Просто какой-то странненький мальчик… Просто какой-то странненький мальчик, болтающий отвратительные пошлости. В их колледже кто только пошлости не болтает! Аврора почти успокоила себя, но вздрогнула и громко вскрикнула, когда у самых ступеней учебного заведения на нее кто-то налетел и схватил за плечи. – Ро, да ты чего? Всю ночь в кабаке своем пела и не выспалась, что ли? Фиолетовая куртка оттенка «вырви глаз», ярко-зеленые гетры, малиновая шапка и канареечные кроссовки – за разглядыванием этого дикого прикида не сразу обращаешь внимание на саму его обладательницу. Розали Карей -самая эксцентричная личность в их колледже и по совместительству подруга Рори. – Не знаешь, кто это? – шепотом поинтересовалась Аврора, кивнув на парня из трамвая, который в этот момент почти поравнялся с ними. – Понравился, что ли? – хихикнула Роз. – И твое чувство, похоже, взаимно, он с тебя глаз не сводит! – Как-то, знаешь ли, я заметила, – прошипела Рори. – Кто он? Ни разу его тут раньше не видела. – Просто, наверное, не обращала внимания, – пожала плечами подруга, увлекая Аврору к дверям. – Хотя, это странно, все про него знают. Юнас Масти, он учится на предпоследнем курсе и в нашем колледже на правах первого сумасшедшего. Вообще-то паренёк и правда слегонца странноват, ибо разговаривает сам с собой и порой ведет себя неадекватно. Оно и немудрено – Масти из этих, как бишь их… ну секта, которая верит, что буквально на днях ангел тьмы сойдет на землю, всех порешает, наступит конец света и всеобщий тотальный капец и все такое… – Дети Надежды? – Аврора подняла брови. «Дети Надежды» – небольшая община в их городе, про которую ходило много слухов. У них была своя церковь, свое учение, какие-то свои таинственные ритуалы и каждодневные собрания. Одно время беспокойные жители городка жаловались ее приемному отцу, как представителю закона, на «Детей», он и сам их терпеть не мог, называя чертовыми фанатиками, но многочисленные проверки подтвердили, что ничем противозаконным они не занимаются и «Детей» оставили в покое. – Они самые! – обрадовалась Розали. – Наверное, пока вы ехали в трамвае, ты настолько приглянулась Юнасу, что он решил втянуть тебя в лоно своей церкви. А что? Станешь одной из деток, сменишь легкомысленные песенки кабаре на религиозные песнопения… – Вряд мать мне это позволит. Она их церковь по кирпичикам разберет! – заметила Аврора. – Религиозными песнопениями долга господину Фальку не отработаешь. – А ты отдай натурой… его сынку, – ухмыльнулась Роз. Они, прижимая к себе верхнюю одежду, ждали, когда наступит их очередь сдать куртки в гардероб. Раздевалка, расположенная в подвале колледжа, больше всего напоминала склеп. Это было слабоосвещенное холодное помещение с низким потолком, рядами костлявых вешалок, крашеных серой краской, и одной-единственной гардеробщицей, имевшей лицо и повадки цербера. Чтобы попасть в раздевалку, нужно было спуститься по извилистой каменной лестнице с узкими ступенями, навевающими мысли о замках, цепях и томящихся в неволе узниках. Или о том, что раздевалка, так же, как, собственно, и все здание, давно требует ремонта. Аврора машинально посмотрела на Пита Фалька, который в этот самый момент проходил мимо, но тут же покраснела и отвернулась, осознав смысл сказанного Розали. – Кажется, у кого-то сегодня слишком хорошее настроение! – А что в этом плохого? – ослепительно улыбнулась подруга. – Питер Фальк ведь далеко не урод! Уставши ждать, она, совершенно не обращая внимания на возмущенные возгласы, бесцеремонно растолкала очередь и вручила свою ядерно-фиолетовую куртку гардеробщице. Аврора только головой покачала. Перед звонком на первую пару в коридорах колледжа царил обычный безобразный галдеж. Выложенный полинявшим от времени линолеумом в желтые квадратики пол, щербатые темно-синие стены, потолок, с которого в некоторых местах сыпалась побелка, серые от грязи стекла, дрожащие в разболтанных деревянных рамах, краска на которых от старости пошла пузырями – Колледж имени Тиудора Адафанса мало напоминал те чистенькие и прилизанные столичные учебные заведения, которые показывали по телевизору. К слову говоря, в аудиториях было ещё хуже – очевидно, задание действительно не знало ремонта с тех пор, как в нем учился тот самый Тиудор Адафанс, в честь которого, его, собственно, и назвали. Сей почетный гражданин, которым гордился не только колледж, но и весь их небольшой городок, был знаменит тем, что изобрел какой-то особенный вид удобрений. Под стать колледжу были и местные ученички: совершенно не боясь руководства, здесь матерились, курили, грызли семечки, дрались – далеко не всем преподам на своих занятиях удавалось сохранить дисциплину. Но, по крайней мере, нигде не видно Скуиллера Батча в компании ее братца, а это несомненный плюс. С высшей математикой тоже получилось как нельзя удачнее – пожилая преподавательница хорошо относилась к девушке и видела, что она старается учиться, а поэтому отсутствие тетради с домашней работой Авроре легко простила. На большой перемене голодная Рори потащила Розали в буфет, но ее мечтам о пирожке и чае не суждено было сбыться: по громкоговорителю объявили, что все студенты должны собраться в актовом зале для важного объявления. Роз легкомысленно заявила, что им повезло – как раз не будет очереди за пирожками, а на важные объявления она плевала с высокой колокольни. Но не тут-то было – буфет оказался закрыт, а около него Аврора с Розали наткнулись на своего куратора господина Филайпа, который силком погнал их в актовый зал. Глава 3. Неожиданный визит В актовом зале, этом сердце колледжа, была сосредоточена вся непрестижность их учебного заведения. Хотя Аврора находила в этой крайней степени старомодности свое очарование. Был он довольно большой – мест на двести. Допотопные деревянные кресла, на которых так неудобно сидеть, расставлены строго в ряд. Здесь вообще все этакое коричнево-желтое, деревянное – пол с узором елочкой, панели на стенах и само возвышение, которое, собственно, представляло сцену. На деревянной же рейке над сценой, сколько Рори училась в колледже, были приклеены раскрашенные фиолетовой гуашью буквы: «ПОЗДРАВЛЯЕМ С ПРАЗДНИКОМ!». Наверное, это было очень удобно: буквы относились ко всем праздникам в принципе, и не надо было заморачиваться и красить и вырезать их по-новому к очередному торжеству. В общем, выглядел зал настолько убого, что это было даже мило. И сейчас он под завязку был забит студентами, которые заняли не только сидячие места, но и стояли в проходах – духота и галдеж стояли страшные! Аврора и Розали постарались пристроиться поближе к выходу, но куратор, как нарочно, пропихнул их в самую толкучку, практически к сцене. Причина собрания была немножко интересна Рори, и совсем не интересна Роз, о чем подруга не преминула сообщить так громко, что удостоилась гневного окрика куратора и сдавленных смешков одногруппников. Относительная тишина была установлена в зале на удивление быстро, после чего на сцену торжественно взошла директор колледжа госпожа Эльса Аувинен. По всему выходило, что директором колледжа должна была быть какая-нибудь престарелая миссис, увлекающаяся вязанием и содержащая в своем доме двадцать кошек, но нет. Эльса Аувинен являлась роскошной блондинкой в самом соку с пышными обольстительными формами, с подчеркиванием которых она порой перебарщивала. Например, однажды директор явилась на работу в трикотажной белой кофте, так плотно обтянувшей ее бюст, что в тот день стены чуть ли не дрожали от бурных и нецензурных обсуждений учениками ее прелестей. Учащиеся колледжа считали Аувинен неплохим директором хотя бы потому, что ей было абсолютно наплевать и на них и на колледж в целом. А вот ее дочку Кристу, которая была ровесницей Авроры и училась с ней в одной группе, откровенно недолюбливали и, честно говоря, было за что. Розали, не стесняющаяся в выражениях, так вообще один раз прямо в глаза назвала Аувинен-младшую «маленькой лживой сучкой», за что была подвергнута ужасному наказанию. Ее заставили до блеска отскрести аудиторию по химии, от которой уборщицы шарахались, как от огня. Если б Аврора не помогла подруге, то Роз неделю там копалась. А так они справились за три дня. – Друзья мои! – между тем начала директриса и Аврора обратила внимание, что выглядит она до крайности возбуждённой. – Все вы имеете честь обучаться в колледже, который носит имя нашего славного земляка Тиудора Адафанса! Наше учебное заведение во всех отношениях замечательное, и, тем более, единственное во всем городе. Но сейчас оно нуждается в помощи! Мы просили у городской администрации выделить средства на улучшение здания, однако, увы, всегда получали в ответ отказ. Честно говоря, ситуация складывалась плачевная, так как колледж требует капитального ремонта. Однако, к счастью, нашелся человек, который хочет проспонсировать нашу горячо любимую альма-матер! Господин Гэбриел Франсон готов выделить средства, чтобы не только сделать капитальный ремонт и оснастить колледж современнейшим оборудованием, но и провести полную реорганизацию и превратить его в элитный пансион, способный конкурировать с лучшими учебными заведениями страны! Судя по не отягощенным мыслительными процессами лицам половины студентов, они в принципе не поняли, о чем директриса только что поведала. Вторая половина, очевидно, вникнув в смысл ее слов, радостно загигикала, захлопала руками и затопала ногами. Кажется, им хотелось учиться в элитном пансионе. А Рори подумала, что после этого оглушающего визга она бы на месте Гэбриела заявила, что берет свои слова обратно и уезжает из города первым же рейсом. Вообще новость оказалась действительно интересной, а стечение обстоятельств любопытным. Неужели брат приемного отца действительно хочет вложить кругленькую сумму в колледж? – На всю голову отбитый дядечка, – заметила Розали и тут обратила внимание на фамилию. – Слышишь, Аврорка, Франсон? Не родственничек твой случаем? – Это брат отца, – мило улыбнулась Рори, с удовольствием глядя на вытянувшееся лицо Роз. – Мне он, получается, дядюшка. Правда, неродной, но мои родители всячески любят подчеркивать, что с тех пор, как я вошла в их семью, узы меж нами крепче родственных. – Дядя миллионер, умереть не встать! И ты молчала! – живо отреагировала Розали. – А он сильно старый? Может, пока суд да дело, он двинет копыта и оставит вам наследство? – Я сама про него недавно узнала, – пожала плечами Аврора. – Отец с ним в контрах, поэтому на наследство рассчитывать не стоит. Так же, как и на то, что он двинет копыта… Роз с искренним сожалением покачала головой, а Аувинен тем временем, заговорщицки понизив голос, продолжила со сцены: – На самом деле я сказала вам не совсем правду. Господин Франсон еще не принял по поводу нашего колледжа окончательное решение. Он хочет посмотреть на нас – достойны ли мы его доверия? Господин Франсон, выйдите, пожалуйста, сюда! Я хочу познакомить вас с нашими учениками! Рори с удивлением поняла, что ее новоявленный родственник все это время находился в зале – скромно сидел с самого краю первого ряда. По просьбе директрисы он действительно поднялся на сцену, чуть улыбаясь, весь такой располагающий к себе и приятный, ни дать ни взять добренький дядюшка, очень положительный и правильный персонаж. В какой-то момент Авроре показалось, что Гэбриел заметил ее в толпе, улыбнулся и легонько кивнул лично ей, но это вряд ли. И вот что странно, стоило ему взойти на сцену и остановиться рядом с Аувинен, в зале вдруг воцарилась гробовая тишина, какой на памяти Авроры тут не было тут ни разу, даже когда какой-то прогрессивный приезжий психолог, не разобравшись, бедный, куда его занесло, решил показать ученикам колледжа ролик о половом воспитании. – Мать моя! – сдавленно прошептала рядом Роз. – И это твой дядюшка? А прикинут-то как, мои глаза! Костюмчик от Умберто Манци, уж поверь, у меня на такие вещи взгляд наметан! Знаешь, сколько одна его рубашечка стоит? Да ему нашу шарагу со всеми потрохами купить, как чихнуть! Заверните мне его, я беру… Как правило, Розали нравились томные накачанные красавчики с рельефными торсами и длинными волосами, поэтому ее реакция была очень странной, о чем Аврора подруге и заявила. – Да ты посмотри! – горячо возразила Роз. – Такое ощущение, что он тебя сейчас трахнет одними глазами. Ходячий секс! Вон Аувиненша как перед ним млеет! Уже потекла, наверное, бедняжка… Заявления подруги были грубыми и провокационными, Аврора с интересом присмотрелась к Гэбриелу Франсону повнимательнее, однако секса в его глазах не увидела. Зато обратила внимание на кое-что другое. Пока дядюшка мягко улыбался и приятным голосом отвечал что-то директрисе, его темно-синие глаза оставались холодными и колючими, как толстый лед над поверхностью бездонного озера. И где-то на самом-самом дне этого озера Рори почудилась не просто насмешка, а злой и откровенно издевательский оскал.