— (Долгая пауза. Или я стал уже лучше понимать молчание Шамана, или мне показалось, что Шаман перед ответом решил понаблюдать за своим поведением). Когда идешь по льду в неизвестное трудное место, думай о том, как вернуться, если решишь вернуться и выбрать другой путь. (Теперь молчу я. Это почти очевидно, но я никогда не формулировал словами. Шаман, проявляя свое умение «читать мысли», приходит мне на помощь). Не расстраивайся. Ты только потому смог задать вопрос, что почти знал ответ. — Этот принцип обратного пути не только для льда? — Мы никогда и не стали бы говорить только про лед. Потому и общаемся. 30.12 Оттепель. Крупными хлопьями идет снег и медленно тает на одежде или ветвях. После тяжелого перехода сижу на скамейке для наблюдения за льдами с закрытыми глазами, улавливая приятное ощущение таящих на лице снежинок. Шаман молча сидит рядом. Открыв глаза наблюдаю, как он долго внимательно рассматривает снежинки, на своей рукавице. — В детстве тоже любил рассматривать снежинки. — В детстве мы все многое чувствовали, почти знали. — Что мы знали про снежинки? — Мы чувствовали что в миллионах их узоров может быть есть ключ к пониманию всего мира. Это завораживало. — Действительно есть какой-то ключ? — Узоры снежинок, кристаллы льдов и все кристаллы устроены также, как ты или я. Разглядывая кристаллы, многое узнаю о людях. — В каком смысле? — Твое тело состоит из таких же узоров, сознание тоже. — Взрослыми мы это забыли? — Взрослыми мы перестали доверять чувствам как дети. А рационально мы это не узнали. — Как мне узнать это рационально? — Сначала смотри. Через час я почувствовал, что узнал что-то новое. Это не внушение. Я действительно стал изредка видеть человека как кристалл. 2000 Не бойся 21.06 Хотя у меня всегда с собой спички, Шаман не использует их. Зажигая костер, он «практикует» другие способы. О первом я слышал и раньше. Это модификация традиционного для северных народов способа. Шаман носит небольшую дощечку с двумя высверленными углублениями и тетиву[32]. На стоянке он натягивает тетиву на согнутую ветку, а другую ветку закручивает в тетиву. Конец закрученной ветви он вставляет в высверленное отверстие и делает «луком» пилящие движения. Веревка раскручивается, закрученная ветка очень быстро вращается и трется о дощечку, нагревается и поджигает трут[33]. Это трудоемкий способ, и научился я ему далеко не сразу. Второй способ мистичен. Шаман просто ставит ладонь сантиметрах в десяти над трутом, и трут загорается. Этого я не понимаю и не умею. — Зачем ты «пилишь луком», если можешь зажечь ладонью? — Это — разные практики, дающие два разных огня. — Разве костры разные? — Научись разным практикам и поймешь. — Научи меня зажигать ладонью. — Сначала научись другим способам и «увидь», что огни разные. А писать ли о ладони — прими решение. — Почему? — Никто не поверит. Ты дискредитируешь текст. — Но иначе я должен буду подделывать текст под правдоподобие. — Да. Выбери сам. Такие выборы — одна из лучших практик. 21.06 Шаман долго смотрел на огонь и обернулся на вопрос. Я открыл рот, чтобы повторить вопрос и застыл, увидев не взгляд, а отражение неба в его глазах. Шаман мигнул, и стал виден взгляд. — Ты что-то делал глазами? — Не я — огонь. — Что? — Можно сказать, что лечил глаза. Лучше мозг. — Как это? — Глаза — часть мозга. Душа как пламя. Когда мозг настраивается на огонь, он настраивается правильно. — Но огонь может быть опасен. — Я говорю о костре, свече или другом дружелюбном огне. — Когда ты зажигаешь ладонью костер, ты это используешь? — С большой натяжкой — ладонь как линза для внутреннего пламени. — А почему я видел не взгляд, а отражение неба? — Я же не смотрел. Просто внутренний огонь общался с костром через глаза. — Как этому научиться? — Почти у всех людей в жизни бывают такие моменты. Вспомни их и воспроизведи. Только начинай практиковать в памяти, без огня. — Почему? — Это может быть опасно без овладения контролем. Влезешь носом в свечу. — Чего нужно добиваться сначала? — Начинал эту практику так давно, что помню смутно. Сначала добейся неподвижности пламени. — Что это? — Вспомни, как горит свеча в безветренную ночь. Ее пламя также неподвижно, как и камень. Но протяни руку — обожжешься. — Это обязательно? — Без этого не будет контроля. — Но лепестки пламени в костре не неподвижны.