- Может быть, да, а может быть, и нет. Не спеши нас хоронить, любимый, не спеши. В любом случае, ее шпионские игры закончились. - Она наносит Холли жестокий и злобный удар по ребрам. - Вот тебе за то, что суешь свой нос не в свое дело, сучка. - Затем обращается к Родди. - Возьми одеяло. Нам придется тащить ее. Если она сломает ногу, когда мы будем спускать ее по лестнице в подвал, тем хуже. Она не будет долго мучиться. 22 В девять часов вечера Пенни Даль сидит на крыльце своего небольшого аккуратного домика Кейп-Код в пригороде Апривер, примерно в двенадцати милях к северу от центра города. День выдался жарким, но сейчас прохладно, а здесь приятно. Несколько светлячков - не так много, как в детстве Пенни, - выстраивают беспорядочные узоры над лужайкой. Ее телефон лежит у нее на коленях. Она ждет, что он зазвонит в любую минуту. Она ждет обещанного звонка от ее частного детектива. К девяти пятнадцати, когда звонка всё еще нет, Пенни начинает раздражаться. Когда его нет и в девять тридцать, она закипает. Она платит этой женщине, и даже больше, чем может себе позволить. Герберт, ее бывший, согласился внести свою лепту, что облегчает бремя, но всё равно деньги - это деньги, а встреча - это встреча. В девять сорок она звонит на номер Холли и попадает на голосовую почту. Коротко и ясно: “Вы позвонили Холли Гибни. В данный момент я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте короткое сообщение и номер для обратного звонка”. - Это Пенни. Вы должны были связаться со мной в девять часов. Перезвоните мне немедленно. Она завершает звонок. Наблюдает за светлячками. У нее всегда был короткий запал - об этом могли бы свидетельствовать и Герберт Даль, и Бонни, - и к десяти часам она уже не просто кипит, а бурлит. Она снова звонит Холли и ждет сигнала. Когда он звучит, она говорит: - Я подожду до десяти тридцати, потом лягу спать, и можете считать, что наши деловые отношения прекращены. - Но эти безобидные слова недостаточно выражают ее гнев. - Вы будете уволены. - Она с силой нажимает на кнопку завершения разговора, как будто это поможет. Наступает десять тридцать. Затем без четверти одиннадцать. Пенни ощущает, что она промокла от росы. Она звонит еще раз и получает очередную порцию голосовой почты. - Это Пенни, ваш работодатель. Бывший работодатель. Вы уволены. - Она собирается завершить звонок, но тут ей приходит в голову еще одна мысль. - И верните мои деньги! От вас не было никакого толка! Она гордо шествует в дом, бросает телефон на диван в гостиной и идет в ванную чистить зубы. Она смотрит на себя в зеркало - слишком худая, слишком бледная, выглядящая на десять лет старше своего возраста. Нет, на все пятнадцать. Ее дочь пропала, возможно, мертва, а ее первоклассный детектив, наверное, выпивает где-то в баре. Она плачет, когда раздевается и ложится в постель. Нет, не пьет в баре. Некоторые суперсыщики, несомненно, пьют, но только не эта мышь с ее маской на всё лицо и о-очень актуальным приветствием локтями. Скорее всего, она сидит дома и смотрит телевизор с выключенным телефоном. - Совсем про меня забыла, - говорит Пенни в темноту. Никогда в жизни она не чувствовала себя так одиноко. - Глупая сука. Пошла она. Она закрывает глаза. 29 июля 2021 года 1 В какой-то момент этой ночи Холли снится странный сон. Она находится в клетке за перекрещивающимися прутьями, образующими множество квадратов. На кухонном стуле сидит старик и смотрит на нее. Она плохо его видит, потому что ее зрение постоянно двоится, но ей кажется, что он весь в пожарных машинах. - Знаете ли вы, - говорит он, - что в человеческой печени содержится 2600 калорий? Часть из них - жиры, но большинство, практически всё, - это чистый белок. Этот замечательный орган… Человек-пожарная машина продолжает свою лекцию - говоря теперь что-то о бедрах, - но ей не хочется слушать. Это ужасный сон, хуже тех, что были о ее матери, и у нее самая сильная головная боль в ее жизни. Холли закрывает глаза и снова погружается во тьму. 2 Пенни так зла, что не может уснуть. Она только ворочается в постели, пока та не превращается в бесформенный комок. Но к трем часам ночи ее гнев на Холли перерастает в ноющую тревогу. Ее дочь исчезла, как будто наступила на один из множества скрытых люков и пропала из виду. А что, если и с Холли произошло то же самое? В порыве гнева она назвала Холли никчемной, но Холли не казалась таковой. Напротив, она казалась очень компетентной, и ее послужной список - Пенни всё тщательно проверила - это подтверждал. Однако иногда даже компетентные люди допускают ошибки. Наступают на один из этих скрытых люков - и бац, падают. Пенни встает, достает свой телефон и снова пытается дозвониться до Холли. Снова автоответчик. Она вспоминает, как нарастало ее беспокойство, когда она названивала Бонни и получала ее автоответчик. Она может сказать себе, что это не то же самое, этому есть разумное объяснение, прошло всего шесть часов с момента пропущенной встречи, но в три часа ночи в голове проносятся неприятные тени, и у некоторых из них есть зубы. Она жалеет, что у нее нет личного номера партнера Холли, кроме того, что указан на сайте. Есть только личный номер Холли и телефонный номер офиса “Найдем и сохраним”. Значит, ей не повезло, так что ли? К тому же, кто держит свой телефон в активном режиме в такой безбожный час? “Многие люди”, - думает она. - “Родители подростков… люди, работающие в ночную смену… возможно, даже частные детективы”. У нее возникает идея, и она заходит на сайт агентства “Найдем и сохраним”. Там есть имя партнера и номер телефона офиса, а также список услуг и часы работы офиса: с 9:00 до 16:00, как и в банке Пенни. Внизу веб-страницы указано, что в нерабочее время можно позвонить по телефону 225 521 6283, а ниже красным шрифтом написано: “Если вы считаете, что находитесь в непосредственной опасности, звоните 911 ПРЯМО СЕЙЧАС”. Пенни не намерена звонить в службу спасения 911 - там над ней будут только гоготать. Если вообще кто-нибудь ответит. Но номер внеурочной службы почти наверняка является колл-центром. Она звонит туда. Женщина, поднявшая трубку, говорит сонно и периодически покашливает. Пенни представляет себе человека на такой работе, которую можно выполнять из дома, даже будучи больным. - Это справочная служба Брейдена, с каким клиентом вы хотите связаться? - “Найдем и сохраним”. Меня зовут Пенелопа Даль. Мне нужно поговорить с одним из партнеров. Его зовут Питер Хантли. Это может быть срочно. - Она решает, что это недостаточно убедительно. - Я имею в виду, это крайне срочно. - Мэм, я не имею права сообщать личные номера… - Но они же должны быть у вас, верно? Для экстренных случаев? Сотрудница справочной службы не отвечает. Если только приступ кашля не считать ответом. - Я звонила Холли Гибни, она - второй партнер. Звоню и звоню. Она не отвечает. Ее личный номер 440 771 8218. Можете проверить. Но у меня нет номера Питера Хантли. Мне нужна небольшая помощь. Пожалуйста. Сотрудница кашляет. Слышится шуршание страниц. “Проверяет свои протоколы”, - думает Пенни. Затем женщина говорит: - Оставьте мне свой номер, и я передам его ему. Или, скорее всего, оставлю на его голосовой почте. Сейчас три тридцать ночи, вы же знаете. - Знаю, конечно. Скажите ему, чтобы он перезвонил Пенелопе Даль. Пенни. Мой номер… - Он у меня на экране. - Женщина снова закашлялась. - Спасибо. Огромное спасибо. И, мэм? Берегите себя. Когда проходят двадцать минут, а Хантли так и не перезвонил (она, собственно, и не рассчитывала), Пенни возвращается в постель, положив телефон рядом с собой. Она засыпает. Ей снится, что её дочь возвращается домой. Пенни обнимает ее и говорит, что больше никогда не будет вмешиваться в жизнь дочери. Телефон молчит. 3 Холли не приходит в сознание, она выныривает в него из тьмы и погружается в мир боли. В её жизни было только одно похмелье - результат неудачно проведенной новогодней ночи, о которой ей даже не хочется вспоминать, но оно было легким по сравнению с этим. Её мозг похож на пропитанную кровью губку в клетке из костей. Нижняя часть тела пульсирует. Как будто куча ос - новая разновидность ос-убийц - вонзили свои наполненные ядом жала в её спину и затылок. Ребра с правой стороны болят так сильно, что трудно сделать вдох. Глаза всё ещё закрыты, она осторожно нажимает на них. Боль усиливается, но, кажется, они целы. Она открывает глаза, чтобы посмотреть, где находится, и её голову пронзает молниеносная боль, хотя свет в подвале Харрисов горит слабо. Она приподнимает рубашку с правой стороны. От этого укусы ос становятся еще больнее, и в голове снова вспыхивает боль, но она успевает рассмотреть - лучше, чем ей хотелось бы, - огромный синяк, в основном фиолетовый, но с чернотой прямо под лифчиком. “Она пнула меня ногой. После того как я потеряла сознание, эта сука пнула меня”. Вслед за этим: “Какая сука?” “Эмили Харрис. Эта сука”. Она в клетке. Перекрещивающиеся прутья образуют квадраты. За ними - бетонный пол подвала, в дальнем конце которого стоит крупный стальной ящик. Она находится в помещении, похожем на мастерскую. Над клеткой висит объектив камеры. Перед клеткой стоит кухонный стул, так что мужчина с пожарными машинами не был сном. Он сидел прямо здесь. Она лежит на матрасе. В углу клетки стоит синий пластиковый туалет. Ей удается подняться на ноги (медленно, медленно), ухватившись за решетку и подтягиваясь левой рукой. Она пытается использовать правую, но боль в рёбрах слишком сильна. Головная боль усиливается от попытки встать, но зато она снимает часть нагрузки с ушибленных ребер. Теперь она осознает, что ей ужасно, ужасно хочется пить. Ей кажется, что она могла бы выпить галлон воды без остановки. Неуверенными детскими шажками она подходит к туалету, поднимает крышку и не видит внутри ничего, даже воды с голубым дезинфицирующим средством, похожим на антифриз или стеклоомывающую жидкость. Туалет такой же сухой, как её рот и горло. Воспоминания о произошедшем в лучшем случае расплывчаты, но она должна всё восстановить. Она должна вернуть себе рассудок. Холли догадывается, что ее ждет смерть в этой клетке, где до неё умирали другие, вероятно, от рук Хищника с Ред-Бэнк, но если она не вернет себе рассудок, то умрёт наверняка. Ее сумка пропала. Телефон пропал. Револьвер Билла пропал. Никто не знает, что она здесь. У нее остался только разум. 4 Родди Харрис сидит на крыльце дома в тапочках и халате, надетом на синюю пижаму, усыпанную красными пожарными машинами. Эту пижаму ему в шутку подарила Эмили на день рождения много лет назад, но она ему нравится. Она напоминают ему о детстве, в котором он любил смотреть на проезжающие мимо пожарные машины. Он сидит на крыльце с самого рассвета, пьет кофе из своей высокой дорожной кружки “Старбакс” и ждет полицию. Сейчас девять тридцать утра четверга, а на дорогах нет ничего, кроме обычного потока машин. Это не гарантия того, что никто не знает, куда направлялась женщина, но это шаг в правильном направлении. Родди считает, что если в полдень тут не заявится полиция, то можно будет предположить, что мисс Носокоп никто не ищет. По крайней мере, пока. Ее адрес - многоквартирный дом в восточной части города - был указан в её водительском удостоверении. Поскольку из-за больной спины бедная Эмми была не в состоянии спуститься вниз по холму к месту, где была припаркована машина Носокопа, это пришлось сделать Родди. К тому времени уже стемнело. Он подогнал машину к их дому, где его сменила Эм. Родди последовал за ней на их “Субару” к дому Носокопа. Кнопка на козырьке подняла ворота подземного гаража. Эм припарковалась (в эту жаркую середину лета свободных мест было предостаточно) и, прихрамывая, вернулась по пандусу к “Субару”. Она настояла на том, чтобы самой вести машину домой, хотя могла эффективно пользоваться лишь одной рукой. Вероятно, потому что боялась, что Родди не помнит дорогу домой, что было просто абсурдно. После того как они спустили Носокопа в подвал и посадили в клетку, он, как и Эм, перекусил немного эльфийкой, и его разум просветлел. Как и Холли, он понял, что сейчас самое неподходящее время терять рассудок. К нему присоединяется Эмили. На её запястье туго намотан бинт “Эйс”. Оно распухло и адски болит. Гибни попыталась его сломать, но ей это не удалось. - Она очнулась. Нам нужно поговорить с ней. - Нам обоим? - Так будет лучше. - Хорошо, дорогая. Они заходят в дом. На кухонном столе на белом блюдечке лежат две зеленые таблетки - цианид, яд, которым Йозеф и Магда Геббельс отравили своих шестерых детей в фюрербункере. Родди берет их и кладет в карман. Он не собирается оставлять на кухне их последнее средство выхода, пока они будут в подвале. Эмили берет из холодильника бутылку воды “Артезия”. Там нет сырой телячьей печени. Да она и не нужна. Они не хотят иметь ничего общего с копченой тушкой Носокопа, даже не обсуждали этот вопрос. Эмили одаривает Родди своей тонкой улыбкой. - Посмотрим, что она скажет в свою защиту, а? - Будь осторожна на лестнице, дорогая, - говорит Родди. - Помни о спине. Эм отвечает, что справится, но передает бутылку с водой Родди, чтобы здоровой рукой ухватиться за перила, и очень медленно, шаг за шагом, ступенька за ступенькой, спускается вниз. “Как старуха”, - грустит Родди. - “Если мы как-то выберемся из этой ситуации, то, наверное, нам придется похитить еще одного человека, и скоро”. Есть в этом риск или нет, но ему невыносимо видеть, как она страдает.