- Повтори, что я тебе сказала. Он повторяет. Ни единой ошибки. - Не спускайся туда, Родди. Это самое важное. Пока я не вернусь. - Команда напарников, - говорит он. - Верно, команда напарников. - И она идет по подъездной дорожке к “Субару”. 10 Помимо жажды, колотящей головной боли и других болей, которых трудно сосчитать, Холли испытывает страх. Она уже не раз была близка к смерти, но никогда не была так близка, как сейчас. Она понимает, что ее убьют в любом случае, и это произойдет скоро. Как говорят в старых фильмах жанра нуар, которые так любит Холли, она слишком много знает. Она не совсем уверена, что представляет собой большой металлический ящик в дальнем конце подвала, но подозревает, что это может быть дробилка для древесины. Шланг проходит через стену и уходит по ту сторону маленькой двери в мастерской. “Вот как они избавляются от своих жертв”, - думает она. - “От того, что от них остается”. Одному Богу известно, как они протащили сюда свою установку для утилизации. Она смотрит на доску с крючками на дальней стене и видит там два предмета, которые не являются инструментами. Один - велосипедный шлем. Рядом с ним - рюкзак. У Холли подкашиваются колени при виде их, и она садится на матрас, слегка задыхаясь от боли в ребрах. Матрас слегка двигается. Она видит край чего-то под ним. Она приподнимает матрас, чтобы посмотреть, что там такое. 11 У Барбары есть ключ от квартиры Холли, но нет пульта от ворот, поэтому она паркуется на улице, спускается по пандусу и ныряет под шлагбаум. Сразу же она видит то, что ей не нравится. Машина Холли на месте, но припаркована близко к пандусу, а оба отведенных для Холли места - одно для нее, другое для гостя - находятся гораздо дальше. И еще одна деталь: левое переднее колесо выехало за желтую линию и вторгается на соседнее парковочное место. Холли никогда бы так не припарковалась. Она бы взглянула, снова села бы в свой автомобиль и сделала бы коррекцию. Может быть, она торопилась. Может быть, и так, но ее собственные места находятся ближе к лифту и лестнице. Барбара выбирает лестницу, потому что для лифта нужна карточка, а у нее ее нет. Она поднимается торопливым шагом, волнуясь, как никогда. На этаже Холли она пользуется ключом, открывает дверь и просовывает голову внутрь. - Холли? Ты здесь? Ответа нет. Барбара быстро осматривает квартиру, перебегая из комнаты в комнату. Всё на своих местах, и всё аккуратно, как булавка: кровать застелена, на кухне нет ни крошек, ни пятен, ванная комната безупречна. Единственное, что замечает Барбара, - это устойчивый запах табачного дыма, да и то слабый. В каждой комнате стоят ароматические свечи, а единственная пепельница находится в сушилке для посуды, чистая, как стеклышко. Всё выглядит хорошо. В самом деле, прекрасно. Но вот машина. Машина беспокоит ее. Не на своем месте и неаккуратно припаркованная. Звонит телефон. Это Джером. - Ты ее разыскала? - Нет. Я сейчас в ее квартире. Мне это не нравится, Джей. - Она рассказывает ему о машине, думая, что он отмахнется от этого, но Джерому это тоже не нравится. - Хм. Посмотри в той маленькой корзинке у входной двери. Она всегда бросает туда ключи, когда входит. Я видел, как она это делала тысячу раз. Барбара смотрит. Там лежит запасной ключ от “Приуса” Холли, но нет ее брелока. Нет и карточки для лифта. - Наверное, они в ее большой сумке через плечо. - Может быть, но почему ее машина стоит там, а ее нет? - Она поехала на автобусе? - с сомнением говорит Барбара. - Из-за ковида у них нет регулярного расписания. Я узнавал об этом, когда пытался доехать на одном из них до аэропорта. Пришлось воспользоваться Убером. - Бедняга, - говорит она, но это неудачная попытка их обычного дружеского подтрунивания. - У меня плохое предчувствие, Ба. Думаю, мне пора возвращаться домой. - Джером, нет! - Джером - да. Я посмотрю, каким рейсом лучше прилететь. Если она объявится до того, как я сяду в самолет, позвони мне или напиши. - А как же твой шикарный уик-энд в Монтоке? У тебя есть шанс встретиться со Спилбергом! - Мне всё равно не понравились два его последних фильма. Когда я вчера разговаривал с ней, всё было в порядке, но… - Он замолкает, но продолжает, прежде чем она успевает заговорить. - Всё может быть. Даль тоже оставила мне сообщение. Она была очень обеспокоена. Холс могла натолкнуться на опасного человека, расследуя исчезновение Бонни. И других. Теперь еще этот парень Кастро девяти-десятилетней давности, добавь его в список. - Может быть. Я не знаю. - Всё, что Барбара знает наверняка, это то, что Холли никогда бы не припарковалась таким образом. Это неаккуратно, а неаккуратность несвойственна Холли. - Ты пыталась позвонить в офис? - Да. По дороге сюда. Запись на автоответчике. - Может, стоит туда съездить. Убедиться, что она не… Я не знаю. Но Барбара знает. Убедиться, что она не мертва. - Мы, наверное, пугаемся собственных теней, Джей. Этому может быть вполне разумное объяснение, и ты зря полетишь домой. - Проверь офис. Если ты найдешь ее до того, как я сяду в самолет, дай мне знать. Она выходит из квартиры и спешит вниз по лестнице. 12 Пока Барбара разговаривает с братом по телефону, находясь в пустой квартире Холли, Родни Харрис сидит на крыльце своего дома, готовясь к написанию письма для журнала “Гат”, важного издания, посвященного гастроэнтерологии и гепатологии. В последнем номере журнала Родни прочитал совершенно абсурдную статью Джорджа Хокинса об обнаруженной им взаимосвязи между пилорусом и болезнью Крона. Хокинс - доктор наук, не меньше! - полностью исказил работы Майрона ДеЛонга и… и еще одного человека, имя которого Родди сейчас не может вспомнить. Таким образом, выводы Хокинса абсолютно ошибочны. Родди пожевывает жареные эльфийские шарики, с наслаждением хрустя ими. “Мой ответ уничтожит его”, - удовлетворенно думает он. Он вспоминает, что у них в подвале есть пленница. Он не может вспомнить ее имя, но помнит выражение ужаса на ее лице, когда Эм сказала ей о том, как им удалось предотвратить худшие проявления старости. Мысль о том, чтобы разрушить один за другим ее глупые предрассудки, доставляет ему почти такое же удовольствие, как написание письма для журнала “Гат”, которое разрушит хрупкий карточный домик профессора Джорджа Хокинса. Он забыл наказ Эмили держаться подальше от подвала. А если бы и вспомнил, то счел бы это глупостью. Господи, женщина в клетке! Он поднимается и заходит в дом, на ходу забрасывая в рот еще один эльфийский шарик. Они обладают чудодейственным эффектом. 13 Холли со скрипом поднимается на ноги, когда Харрис спускается в подвал. Она гадает, неужели это конец и как всё закончится. Он останавливается у подножия лестницы и просто стоит там некоторое время. В своей собственной вселенной. Он всё еще в халате и пижаме. Он достает из кармана халата что-то коричневое и круглое и бросает себе в рот. Холли не хочет верить, что это кусочек дочери Пенни Даль, но подозревает, что это именно так. Ее левая рука сжимается в кулак и разжимается в такт пульсирующей боли в голове. Короткие ногти впиваются в ладонь. - Это то, о чем я думаю? - спрашивает она. Он заговорщически улыбается ей, но ничего не говорит. - Помогают ли они при боли? А то у меня всё болит. - Да, они обладают обезболивающим эффектом, - говорит он и забрасывает еще один в рот. - Довольно удивительно. Несколько римских пап знали об их благотворном действии. Ватикан держит это в тайне, но есть записи! - Можно мне… могли бы вы дать мне один? - Мысль о том, чтобы съесть кусочек дочери Пенни Даль, вызывает у нее тошноту почти до рвоты, но она пытается выглядеть одновременно умоляющей и надеющейся. Он улыбается, достает из кармана халата один из маленьких коричневых шариков и начинает приближаться к ней. Затем он останавливается и качает на нее пальцем, как снисходительный родитель, который застал своего трехлетнего ребенка за рисованием фломастерами на обоях. - А-я-яй, - говорит он. - Нетушки, мисс… как вас зовут? - Холли. Холли Гибни. Родди смотрит на метлу, с помощью которой они проталкивают еду и воду через заслонку, затем качает головой. Он начинает возвращать коричневый шарик обратно в карман халата, но потом передумывает и бросает себе в рот. - Если вы не хотите мне помочь, то для чего вы спустились, мистер Харрис? - Профессор Харрис. - Простите. Профессор. Вы хотели поговорить? Он просто стоит и смотрит куда-то вдаль. Холли с удовольствием бы свернула его тощую шею, но он всё еще стоит у подножия лестницы, в двадцати или двадцати пяти футах от нее. Жаль, что у нее не такие длинные руки. Он разворачивается, чтобы подняться обратно, потом вспоминает, зачем спустился, и снова поворачивается к ней. - Давайте поговорим о печени. О пробудившейся человеческой печени. Что скажете? - Хорошо. - Она не знает, как заманить его поближе, но пока он не поднимается наверх - или пока его жена, чьи мозги, похоже, работают лучше, не спускается вниз, - ей может что-то прийти в голову. - Как пробудить печень, профессор? - Конечно же, съев другую печень. - Он смотрит на нее, как на идиотку. - Лучше всего подходит телячья печень, но я подозреваю, что свиная будет почти так же хороша. Мы никогда ее не пробовали. Из-за прионов. Кроме того, если всё работает… - То лучше не трогать, - заканчивает Холли. Ее голова болит так сильно, что кажется, будто пульсируют глазные яблоки, а ее жажда огромна, но она улыбается ему своей самой лучшей улыбкой, говорящей “научите меня”. Ее рука сжимается и разжимается, сжимается и разжимается. - Верно! Абсолютно верно! Если всё работает, то не нужно трогать. Это аксиома! Я подозреваю, что человеческая печень была бы лучшей из всех, но чтобы накормить человека свежей человеческой печенью, проблема была бы… очевидно… была бы… - Он хмурится в пространство.