— А может, это всё-таки случайное совпадение? — спросила Зайка. С её трепетным отношением к дворянству поверить в такую наглость со стороны простолюдина было и в самом деле почти невозможно. — Мне тоже хочется верить, что это совпадение, — ответил я. — Это унижение для наших семей, да и вообще такая наглость выходит за всякие рамки. Но эта версия настолько хорошо ложится на события, что так просто отмахнуться от неё невозможно. Ну и здесь ещё можно вспомнить, что у орденцев в Ливонии отношение к дворянству совсем другое, и Буткус мог не осознавать последствия. — Эту информацию можно как-то использовать? — спросила Ленка. — Пока не знаю, — ответил я. — Надо думать. Но что-то мы обязательно будем делать. Хотя бы из тех соображений, что оставить это безнаказанным — значит поощрить на новые подобные поступки. Получается, в этой интриге отметились все, кто только можно — Буткус натравил Лесина на Багеровых, и тот охотно натравился. Затем князь подтолкнул туда Родина, и тот с радостью втащил меня. Всё это похоже на грязную вонючую лужу, в которой искупались все окрестные свиньи. Вылез оттуда с прибылью только я, но это меня слабо утешает. Мне не нравится, что влез я туда не по своей воле, а прибыль у меня получилась только потому, что так решил князь. Чем-то это неприятно напоминает народные сказки, например, про царевну-лягушку, которая тащит Ивана-дурачка вверх ради каких-то своих лягушачьих целей, а тот только хлопает ушами и радуется своему удивительному везению. * * * Хотя у архивного отдела было несколько квартир в городе, архивисты большей частью сидели на базе дружины. В штабе дружины рядом с постом дежурного красовалась обитая железом дверь с грозной табличкой: «Секретный архив. Вход строго воспрещён». Впрочем, войти и так было невозможно — дверь была заперта изнутри на мощный засов и никогда не открывалась. Архивисты ходили через отдельный неприметный выход, который вёл за территорию базы. В настоящее время отдел в полном составе баловался чаем с плюшками и ломал голову над поручением руководства. — Без серьёзной драки к Буткусу на территорию не зайти, — докладывал Игнат Суслик. — Мы с Перваком всё там осмотрели. Буткус вольников нанял, мы не поняли, что за отряд, издалека не разобрать. Но отряд видно, что хороший, службу знает. Порядок там навели, мышь не проскочит. — Уважают архивных, крысы, — с удовлетворением дополнил Первак. — Ночью тоже не пройти? — спросила Лена. — Наблюдатели на вышках, патрулей много, — покачал головой Игнат. — Освещение везде наладили, сигнализация есть. Патрули и снаружи ходят, график меняется постоянно. Всё как надо сделано. Нам там ловить нечего, туда надо дружину посылать. — Нам приказано провести тихую операцию, — пожала плечами Лена. — А куда дружину посылать, Кеннер и без нас решит. Так что давайте искать варианты. — У меня есть вариант, — неуверенно сказал Расков. — Вроде бы. — Ты что, какой-то план родил? — удивилась Марина. — Нет, планы пусть начальство рожает, — решительно отказался Радим. — У меня просто информация есть. — Излагай, послушаем, — поощрительно кивнула Лена. — Ну, в общем, посидел я тут в трактире с одним интересным человечком, — начал рассказ Расков. — Ты так сопьёшься, Радим, — осуждающе сказала Марина. — Лена, нельзя ли попросить сиятельную Милославу, чтобы она внушила ему отвращение к выпивке? Ну правда, сопьётся ведь. — Не-не-не, — содрогнулся Радим, — не надо, со мной всё в порядке. Я и выпил-то всего лишь кружечку, чисто ради дела. Ну вы слушать-то будете? — Продолжай, Радим, — сказала Лена. — Значит, работает этот паренёк у Буткуса в алхимическом цехе. Им там вчера из жалованья большой вычет сделали, вот он весь вечер начальство и ругал. А я слушал. — И пил, — проворчала Марина. — Совсем чуть-чуть, — уточнил Радим. — Так вот, выцепил я из его болтовни очень интересную вещь. Суть там в том, что у них в алхимическом цехе стоят здоровенные баки-реакторы, из которых раз в две недели сливают всю отработку, а потом чистят и загружают заново. Вот только сливные фильтры стóят дорого, но если есть свой человек в надзоре, который даст знать, когда будет инспекция, то можно сливать и мимо фильтров. Бригаду этого парня как раз и оштрафовали за то, что они забыли переключить слив напрямую, и пропустили стоки через фильтры, как положено. — Как такое вообще возможно проделать? — удивилась Лена. — Да запросто, — ответила ей Марина. — К тому времени, как вся эта гадость дойдёт до городской очистной станции, она уже разбавится общими стоками, и без анализа никто ничего не заметит. А потом стоки пройдут через городские фильтры. То есть Буткус просто заставляет город платить за очистку своих стоков. — Но это же незаконно, — продолжала недоумевать Лена. — Ну и что? Если есть связи в надзоре, то так можно делать годами. — Простолюдины, — понимающе кивнула Лена. — Кеннер когда-то рассказывал мне про баланс сословий, но я тогда не особо в это вникала. Вот сейчас я понимаю, что он имел в виду. — А что он говорил? — заинтересовалась Марина. — Что дворяне — это опора общества, а простолюдины — его движущая сила. Дворян же с детства воспитывают в уважении к законам, нам даже в голову не придёт что-то подобное сделать. За такие вещи можно ведь и дворянства лишиться. А простолюдины часто ищут какие-то обходные пути и вообще постоянно пробуют что-то новое. Кеннер говорил, что в здоровом обществе должен быть баланс сословий — если у дворян будет слишком много прав, то общество законсервируется и прекратит развиваться. А если у дворян будет недостаточное влияние, то получится общество беспринципных торгашей, в котором законам подчиняются только тогда, когда их невыгодно обойти. Вот как в этом случае — Буткус загаживает собственный город из-за небольших, в общем-то, денег, которые для него ничего не значат. — А про крестьян он что-нибудь говорил? — А, ты же родом из крестьян, — улыбнулась Лена. — Да, он говорил, что крестьяне — наша связь с землёй. И что без крестьян мы на этой земле всего лишь гости. Если тебе интересно, можешь сама его расспросить при случае, он любит про такие заумные вещи порассуждать. Ладно, давайте к делу. Информация интересная, надо теперь подумать, как мы можем её использовать. Архивисты дружно задумались. — Донос написать? — нерешительно предложил Березин. — Первак, а ты что, напишешь? — с любопытством спросила Лена. — Не, чего это сразу я? — смутился тот. — Мне привычней в торец настучать. — Ну хорошо, а то я уж испугалась, что тебя подменили. — Все заулыбались, а Лена продолжала: — Донос не годится, потому что Буткуса наверняка предупредят. У него же в надзоре всё куплено. Надо сделать так, чтобы его поймали на горячем, причём со скандалом, чтобы это невозможно было замять. Ну и вообще надо сделать красиво — мы же боевой архив, а не какие-то жабы канцелярские, чтобы доносы строчить. Думаем, в общем. Глава 8 На неподготовленного человека алхимический цех производил тягостное впечатление. Ряды огромных, в три человеческих роста, реакторов уходили вдаль, теряясь в плотной дымке. Полумрак, странные запахи и странные звуки создавали атмосферу чего-то нечеловеческого, чего-то вроде гнезда чужих, и скоро начинало казаться, будто какой-нибудь из опутанных паутиной труб реакторов вот-вот раскроется, выпуская в свет что-то ужасное. Новички, шарахающиеся от каждого вздоха реактора, служили традиционным развлечением для цеховой бригады. Двое работников, находящихся в пустом цеху, новичками, однако, не были, и звуки оборудования привычно игнорировали. — Прошка, якорь тебе в жопу, ты чего тут копаешься? — Славное морское прошлое бригадира угадывалось без труда. — Сливы переключил? — Переключил, — угрюмо ответил рабочий. — Все переключил? — Да переключил, переключил. Старший, ну чё ты в самом деле? — Смотри, Прохор, если опять бригаду под штраф подведёшь, парни тебя в реактор вместе с реагентами заложат. А я отвернусь, понял? — Да понял я. Все переключил. Я чё, виноват, что у нас начальство такое жлобьё? — Начальство какое есть, такое есть, а ты языком поменьше мети, а то мигом за воротами окажешься, понял? В бригаде кто-то начальству свистит. Откуда они узнали, что мы прошлый раз стоки через фильтры пустили? Вот то-то же. А у тебя руки из жопы и язык как помело, так что ты первым на выход, понял? Прохор со злостью сплюнул, пробормотав что-то неразборчивое. — В общем, запускай слив, запирай цех, и бегом к парням на склад грузить реагенты. Если не догонишь меня пока я на склад иду… — Бригадир многозначительно продемонстрировал Прохору увесистый кулак. Прохор опять что-то пробормотал. — Ну ты меня услышал, Прохор. Ребятам уже надоело, что ты постоянно откосить норовишь. Смотри, разберутся с тобой по-нашему, без начальства, понял? Бригадир повернулся и пошёл на выход. Прохор ещё раз сплюнул и зло пробормотал что-то вслед, но затем довольно резво порысил вглубь паутины труб. * * * Этот день, как, впрочем, и любой другой, Айдас Буткус начал с утренней планёрки. Которая, однако, прервалась, даже не начавшись. — Это ещё что такое? — изумлённо вопросил Буткус, глядя на поток, вливающийся в комнату через приоткрытую дверь. — Похоже на экскременты, — столь же удивлённо ответил ему главный технолог. — Запах… соответствует, — озвучил он факт, уже очевидный для всех присутствующих. — Кто-то крупно обосрался, — жизнерадостно заржал главный инженер, проворно залезая на стул. — Вы пошляк, Антуан! — взорвалась главный счетовод, карабкаясь на стул вслед за всеми. Узкое платье здорово ограничивало. — Я уже устала и от вас, и от ваших бездарных острот! — Ради ваших прекрасных глаз, Мария, я готов называть говно фиалками, — галантно предложил тот. — Хватит вам! — рявкнул Буткус. — Жанна! — крикнул он в сторону двери, которая под воздействием потока уже открылась настежь. — Где ты там? — Я на столе, — отозвалась секретарша, — мне не слезть. — Позвони куда-нибудь!