– Что они здесь делали в девять вечера? – Вроде как хотели снять хижину у Дэйва МакКлюра; приехали из Каспера после работы. Теперь им кажется, что они перепутали день. – Сегодня вторник. – Этот факт установили и подтвердили, – кивнула Вик. – Ферг уточняет планы Дэйва. Я задумался, что нам делать дальше. – Привяжите брезент, как только вернется Ферг. Она снова потопала. – Разведка уже в Уитланде? – Судя по погоде, да. Вик смотрела на мой профиль, пока я изучал Джейкоба. – Они точно приедут. – Я не отворачивался от Джейкоба. – Уолт? – Попроси Ферга установить брезент. Потом попроси его привезти из дома металлоискатель и проверить тот холм, когда он вернется… – Вернется? – А потом садись в машину, надень зимнюю одежду и погрейся. – Она перестала топать, еще какое-то время смотрела на меня, а потом пошла к Фергу. Вик права. Дело переросло из скучного несчастного случая в двойное убийство, и Отдел уголовных расследований точно отхватит себе большой кусок посмертной плоти. Назойливый голос разума напоминал мне, что их опыт и технические возможности помогут им раскрыть дело, но затем раздался голос погромче, который категорически заявил, что это мое дело и мой округ. И кроме того, теперь все стало личным. Первым делом мне нужно вывезти двух оставшихся парней из округа, из штата, из страны – все, что потребуется. Люциан сказал бы, что в курятнике пряталась лиса, а я сказал бы, что этих куриц пора спасать. Я снова повернулся к Джейкобу. Он не сильно изменился. Мертвецы не рассказывают сказок, но мне всегда хотелось, чтобы они вскочили и сказали, что это просто шутка. За тридцать лет работы в правоохранительных органах никто меня так и не обрадовал. В грузовике Джейкоба горел свет, но очень тускло. Дверь была приоткрыта, из зажигания торчала цепочка ключей. Я заглянул под грузовик, изучая выхлопную трубу, на дне которой замерзло несколько капель конденсата. На снегу был мелкий отпечаток от выхлопа, и большой кусок льда под двигателем. Я взглянул на бампер в поисках какой-то эмблемы, и нашел надпись «дизель». Джейкоб завел грузовик, чтобы дать ему прогреться, и что бы ни случилось потом, это произошло в тот момент, когда он выходил или садился в машину. Судя по положению тела, скорее всего, он выходил. Я почти уверен, что пока Джейкоб вот так сидел, в грузовике закончилось топливо. Вокруг не валялись удочки, и на Джейкобе не было жилета, резиновых сапог или любого другого рыбацкого снаряжения. Я встал и обошел грузовик, чтобы заглянуть внутрь. Дверь со стороны пассажира была заперта; в Вайоминге это большая редкость. На внутренней стороне окон был иней, но все же можно было рассмотреть парочку алюминиевых чехлов для удочек, лежащих вдоль сиденья, два жилета и небольшой холодильник. Он был старым, потрепанным, а сверху красовалась наклейка с надписью: «ЧАРЛТОН ХЕСТОН – МОЙ ПРЕЗИДЕНТ». Основываясь на предварительных наблюдениях, без проверки цвета правой и левой сторон живота, я предполагал, что жертва была мертва от четырнадцати до шестнадцати часов, а значит, самое раннее время смерти – пять часов утра. Если в холодильнике лежала форель, наверное, Джейкоб отправился на раннюю рыбалку. До рассвета? Я оглядел остальную часть грузовика в поисках палатки, спального мешка или любых других свидетельств того, что он мог провести здесь не один день. Еще есть хижины, но нам в любом случае придется их проверять. Я обошел грузовик и посмотрел на то место, где кровь из сердца и части легкого Джейкоба брызнула на край кузова. Значит, на склоне холма, примыкающем к гравийной площадке, в грузовике или в Джейкобе была пуля. Возможно. Под грузовиком что-то шевельнулось, и я опустил глаза, пытаясь найти источник движения. Черную ковбойскую шляпу Джейкоба занесло под раздаточную коробку, и она застряла напротив переднего колеса. Сбоку из ленты торчало несколько перьев. Я оглянулся на тусклые глаза парня, посветил фонариком вдоль его тела и задумался. Затем я встал, склонился над телом, поднес фонарик к тому месту, где куртка была расстегнута, и отодвинул ее ровно настолько, чтобы увидеть нетронутый кончик отбеленного, выпрямленного, натертого воском индюшачьего пера. – Какого черта здесь творится?! Я почти уверен, что тогда встал и развернулся быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Мужчина был немного старше меня, значительно ниже среднестатистического роста, но далеко не среднестатистического телосложения. У него было лицо, как у старого боксера, сплошь бугристое и узловатое. Как будто жизнь показывает себя, даже если обстоятельства загоняют ее внутрь, но в данный момент обстоятельства явно не имели никакой силы. Эти самые обстоятельства также демонстрировали порванные сосуды и вялость лица; передо мной был не какой-то любитель, а профессиональный алкоголик. Когда мой взгляд скользнул вниз по открытой парке оливкового цвета, мимо полиэстерового меха вокруг капюшона и майки в красно-белую полоску до выпуклого живота, я заметил плавки с цветочным принтом и тонкие, птичьи ножки, переходящие в незашнурованные меховые ботинки. Также я заметил выпивку в его руке, в бокале для мартини, вместе с кусочком зеленого яблока и зеленым коктейльным зонтиком. – Кто вы? Он проигнорировал меня и наклонился, чтобы получше рассмотреть место преступления. – Твою мать! Я отошел вперед, загораживая вид. – Вы меня слышите? Мужчина посмотрел на меня и отдал честь. – Простите, генерал. Что случилось? Я вздохнул и повторил свой вопрос. – Ал Монро, живу в одной из хижин у озера. – Он наклонился чуть дальше. – Господи, да он мертвее скелета. – Мистер Монро, давно вы здесь? – Последние три дня, я там устроил себе вечеринку, а потом увидел все эти огни и подумал, что кто-то умер. – Мужчина отпил свой мартини и задумчиво посмотрел на меня. – Похоже, я ни хрена не ошибся. Пока я переваривал это зрелище под названием «Ал Монро», у меня возникла идея. – Ал, вы можете сварить кофе у себя в хижине? – Ну еще бы. Лучший кофе на горе. – Вы не могли бы сварить побольше? Судя по всему, мы не скоро отсюда уйдем. – Разумеется! – Он снова отдал честь и зашагал к озеру. – Ал, – мужчина повернулся, когда ко мне подошла Вик, – какая хижина ваша? Он указал в неопределенном направлении на одну из полуразрушенных лачуг по ту сторону воды. Потом еще раз отдал честь, забрался на огромного мула с одной лишь веревкой и исчез в темноте, не пролив ни капли своего мартини. – Это еще что за мужик? – наблюдала Вик за этой картиной. – Вы с ним поладите, – повернулся я к ней. Двое парней в «Хаммере» успокоились, когда я заверил их, что у шерифа округа Абсарока всегда есть свободные спальные места для главных свидетелей убийства. Я пообещал приютить и кормить их от трех до шести недель. Они вежливо отказались. Может, кто-то рассказал им про пироги по выходным, но, в любом случае, после этого парни стали намного сговорчивее, а большего я и не просил. Они приехали из Каспера после наступления темноты и увидели грузовик, когда проезжали мимо в первый раз. У них была назначена встреча с Дэйвом МакКлюром, но они не знали, где его хижина; потом они увидели грузовик и повернули к нему, чтобы спросить дорогу. К тому времени, как они подъехали, двигатель заглох. Они заехали на стоянку, и один из свидетелей вышел, чтобы поговорить с парнем, который будто просто отдыхал на земле. Они ни к чему не прикасались и сказали, что проехали полпути до станции «Мадди-Гарди» только для того, чтобы поймать связь и позвонить. 911 направил их к нам, потом ответила Вик, и вот мы стоим на ветру и в снегу. Я спросил парней про крик, и они сказали, что, когда они только приехали, с той стороны озера кто-то заорал. Судя по направлению и интересным выражениям, это вполне мог быть наш «старый» знакомый Ал Монро. Он спрашивал, не хотят ли они бокальчик или двенадцать яблочного мартини. Ферг дошел до сонного Дэйва МакКлюра, который не только подтвердил слова парней, но еще и описал, где находится его хижина, и передал, что ключ спрятан в верхнем отсеке гриля. Я отпустил свидетелей греться в хижину и присоединился к Вик с Фергом, которые установили освещение и принялись фотографировать место преступления. Вик опустила камеру и расправила плечи. – У него из куртки торчит то, что я думаю? – Да. – Я скрестил руки и начал командовать. – Ферг? Тот подошел к нам после того, как поправил фонари, и моя спина грелась в свете галогена. – Тебе придется поехать. Он ответил, что не против. Ферг был моим верным мулом, и я не променяю его на самых лучших скакунов мира. – Попроси Руби собрать нам что-нибудь, сэндвичи и кофе. Потом попроси ее договориться с Люцианом на раннюю смену и вызвать Терка из Паудера. – Люциана? – Да, Люциана, – кивнул я. – Также возьми Брайана Келлера и Джорджа Эспера под предупредительное заключение. – В отделение? – Нет, – рявкнула Вик, – в сраный мотель. Мы все были очень напряжены, и когда я убедился, что вызвал на работу всех, кого мог, то повел Ферга к его машине. – Позвони Эсперам, возможно, придется к ним заехать. Если они так и не приехали, сестра Реджи Эспера живет в Лонгмонте, штат Колорадо. Позвони в полицию города Лонгмонт и скажи им, что нам нужны все зарегистрированные автомобили Эсперов кроме этого бордового дизеля. – А что потом? – Возвращайся сюда. Он спешно запрыгнул в свою маленькую синюю «тойоту». – Ферг? – Он опустил окно и наклонился ко мне. – У тебя с собой электронный алкотестер? – Ферг передал его мне с вопросительным взглядом. – Не забудь про металлоискатель. И спасибо. Я сунул устройство в карман и зашагал обратно, где Вик все еще делала фотографии. – Когда закончишь, садись в машину и погрейся еще немного. Нас ждет длинная ночь. Я пойду возьму показания у Ала Монро. – Удачи, – кивнула она и встала подальше для нового снимка. Оказалось, что нужная хижина находится в километре от восточного берега. Неудивительно, что Ал ездил на муле. Его хижина была самодельной; она не выглядела так, будто изначально задумывалась как туристическая. Первоначальное сооружение представляло собой строение размером четыре на четыре, окруженное панелями Т-111 и разноцветной жестяной крышей. Остальная часть хижины была сделана из навесов, которые до такой степени наслоились друг на друге, что внешний периметр лежал на земле. Не знаю, кем работал Ал, но можно было с уверенностью заявить, что явно не строителем. Мул стоял в одном из вертикальных навесов рядом с хижиной, и я постарался не наступить так, чтобы все развалилось. Рядом с дверью были сложены добрых три связки дерева. Резкий пропановый свет падал на окна и пятисантиметровую щель под дверью. Я постучал. А потом еще раз. – Да подождите, черт возьми! – За дверью продолжали раздаваться спотыкания, грохот и ругательства. Ал рванул на себя дверь, и из хижины хлынули волны тепла и запахов. – Заходите, генерал. Кофе готов. Изнутри хижина Ала выглядела намного хуже, чем снаружи, этакий испорченный шкаф Фиббера МакГи. Вдоль стены стоял ветхий диван неопределенных цвета и формы, кресло примерно того же образца и серый пластиковый кухонный стол, вокруг которого стояли три складных стула – два коричневых, один некогда коричневый. В центре комнаты стояла самодельная печь, которая обычно работает только с двумя стальными бочками; дно нижней бочки светилось оранжевым, и я удивился, как она еще не расплавилась. Ал предпринял попытку создать стиль тики, повесив соответствующие картинки обнаженных женщин и расставив резные деревянные скульптуры в качестве украшений. У стен возвышались неимоверные стопки журналов и каталогов; видимое большинство составляли National Geographic и American Rifleman. Хижина походила на заброшенное почтовое отделение на Фиджи. Я пошел за Алом и с грустью закрыл за собой дверь, пока Ал шел на кухню. На нем не было майки, и вся верхняя часть его тела была покрыта татуировками. Когда он вернулся с дымящейся чашкой кофе, я ожидал увидеть на его шее мертвого альбатроса. Ал уселся в кресло и жестом указал мне сесть на диван. Я сдвинул шляпу назад и посмотрел на Ала. – Морской флот? Он поднял свой мартини со стопки журналов.