– Что за пунтанг? – переспросила Чандра. – Вагина, – пояснила Рима. Она вела себя явно вызывающе. Расположив ноутбук на столе, вновь развернула камерой на себя и стала готовить кофе. Чандра завороженно наблюдала за ее действиями, словно смотрела фильм. Где-то за кадром постучались в дверь. Рима повернула голову и кивнула. – Я здесь, Джон, – сказала она. Чандра выронила ручку и попыталась поймать ее, задев при этом Пателя. Он слышал, как дети собирались в школу. Мем-сахиб прокралась на цыпочках на кухню и так же на цыпочках прошмыгнула обратно с пакетом хлеба. Сконфуженно улыбнулась и скрылась в спальне, чтобы накормить там детей. Рима и доктор Бреннер вернулись в кабинет. На лбу психолога пролегла глубокая, как борозда, морщина. – Мисс Чандра, – начал он. – Я понимаю, вы возглавляете следственную группу и по рангу выше мистера Пателя. Насколько мне известно, его направили к вам в качестве консультанта. – Он смягчил голос. – Не подумайте, что я поучаю вас, но прошу, будьте осмотрительны. И возможно, было бы разумно попросить начальство – если вы еще этого не сделали – обеспечить вам охрану. – Зачем? – По причине вашей связи с мистером Пателем. – Чандра может сама о себе позаботиться, док, – сказал сержант. – И, надеюсь, обо мне тоже. Бреннер нахмурился еще сильнее. – Что касается его представлений, я изучил статью, насколько это возможно за десять минут, и заодно его записку. Очевидно, что ему нравится титул «Джентльмен». Он чувствует, что его это отлично характеризует, – скажем так, причисляет себя к Лиге выдающихся джентльменов, борется за империю… Впрочем, я увлекся. – Доктор откашлялся, глотнул кофе. – Прежде всего он – англофил. Возможно, превозносит британскую культуру в ее романтически-колониальной версии, преподнесенную индийцам как пример для подражания. Чандра кивнула. – На юге многие – в особенности тамилы – предпочли бы индийским политикам британское правление в старом виде. – Но, как вы сказали, – заметил Патель, – у вас не было времени, чтобы сделать определенные выводы. – У меня не было времени и материала, чтобы составить психологический портрет и семейный бэкграунд, но, с учетом его внимания к вам, он определенно англофил. – Потому что я – британец? – В том и загвоздка. В моем представлении для англофила все британское ассоциируется с белым человеком, – доктор Бреннер вскинул руки. – Это не моя область знаний. Я, конечно, проконсультировался бы в Институте востоковедения – может, кто-то и смог бы пролить свет на данный феномен… В любом случае, мистер Патель даже по индийским меркам, скажем так, человек смуглый. Более того, его выдает характерное произношение Западного Мидленда, и англофил, в привычном понимании, вряд ли стал бы возводить его в идеал. – Восточный Мидленд, – поправил Патель. Было очевидно, что доктор Бреннер не пытается его как-то задеть, – и все же сержант чувствовал себя лягушкой под скальпелем ученого. Доктор Бреннер пожал плечами, словно хотел сказать: «Восточный, Западный, какая разница…» Чандра положила руку ему на колено. – Ладно, – сказал Патель, – тогда я опубликую заявление и попрошу его, как джентльмена, освободить Кадамбри. – Нельзя ни в коем случае вступать с ним в контакт. Невозможно предугадать, как поведет себя неуравновешенный человек, если поймет, что может манипулировать вами, манипулируя своей жертвой. Все, что вы скажете, может подстегнуть его. Неверная тактика. При слове «подстегнуть» Патель содрогнулся. – Дайте ему сутки, – продолжал доктор Бреннер. – Из того, что у нас есть, невозможно судить о его намерениях. Возможно, он снова выйдет на контакт с мистером Пателем, и тогда у нас будет больше информации, а у меня – время, чтобы предсказать его следующий шаг. – А вы можете это сделать? – спросила Чандра. – А как насчет ваших психологов? Они определенно лучше разбираются в индийском мышлении, чем наши. – У нас их всего двое, – ответила Чандра, – и оба увязли в борьбе с терроризмом. В любом случае, как я уже говорила Виджаю, преступник в Индии по образу мышления не сильно отличается от любого другого преступника. – Чандра писала диссертацию на эту тему, – вставил Патель. Рима чуть шевельнула бровями. – Очевидно, Виджай уже имел счастье ознакомиться с методами индийской полиции… Чандра улыбнулась. – Вы можете ознакомиться с нашими современными методами по викторианским записям в вашем Черном музее. Недостаток в технологиях и умении мы компенсируем объемами животов и усами. Рима удостоила ее легкой улыбкой. – Итак, Виджай, – сказал доктор Бреннер, – я бы посоветовал вам ничего не предпринимать в ближайшие двадцать четыре часа, а после мы снова свяжемся. – Позвони, если будут новости, – сказала Рима. Изображение смазалось и застыло. Рима замерла с поднятой рукой, и рядом с ней доктор Бреннер, устремив пытливый взгляд на Пателя. Чандра попыталась выйти, но «Скайп» завис. Тогда она протянула руку и просто захлопнула ноутбук, прокомментировав: – Ничего не предпринимать… Отличный совет. – У тебя сообщение. – От Раджкумара. «Пресс-конференция через час». – Она посмотрела на него безо всякого выражения. – «Приведи Пателя». Глава 23 Раджкумар собрал журналистов в пыльном зале, затерянном в лабиринтах управления. На лице Чандры отражалось всеобщее напряжение и друзей, и недругов Кадамбри. Женщины в джинсах и рубахах, у некоторых заплаканные лица, глаза, мутные от слез. Индийские лица, подумалось Пателю, такие живые и выразительные… Им неведомо значение слова «сдержанность». Должно быть, все они представляли себя на месте Кадамбри. Раджкумар, дожидаясь, пока все устроятся, умиротворенно улыбался журналистам и офицерам. Техник постучал по микрофону. Неужели в этом была необходимость? Помещение не такое уж и большое… Потом стали подключать множество других микрофонов. Боже правый, съемочные группы устанавливали свое оборудование. Пресс-конференция будет транслироваться… Патель подошел к Чандре. – Надеюсь, это будет не прямой эфир, – сказал он шепотом. – Увы, – ответила та. – Я с ним спорила. Но, как он считает, необходимо показать, что мы действительно стремимся разыскать Кадамбри живой. Нельзя, чтобы пресса настраивалась против нас. – Необходимо показать? А выглядит все как соревнование по пиару… Похититель тоже будет смотреть. Все, что скажет Раджкумар, может спровоцировать его. Чандра нахмурилась. – Он рассчитывает, что выступишь ты. – Что? – Твое имя у всех на устах, хочешь ты того или нет. – Она поджала губы. Прежде чем Патель успел что-то сказать, Раджкумар постучал по микрофону, возвещая о начале пресс-конференции. – Этим утром, в пять часов двадцать минут, нам поступило сообщение, что очередная женщина оказалась в руках так называемого Джентльмена, которого мы считаем ответственным за убийство четырех известных в Бангалоре женщин. Теперь у нас есть подтверждение, что это так и пропавшая – уважаемая журналистка из «Индиан» мисс Кадамбри. Фотограф, работавший с Кадамбри, поднял руку. По его щекам текли слезы. – Есть хоть какие-то зацепки? Раджкумар взглянул на Чандру, словно хотел сказать: «Расследование ведешь ты, это твоя территория». Чандра шагнула к микрофону. – Полиция прочесывает улицы, каждое здание. Мы делаем все, что в наших силах… – Это при условии, что она еще в городе, – заметила одна из журналисток. – С чего вы взяли, что она вообще жива? – добавила другая. Чандра явно терялась. Патель знал: она разделяла его сомнения в том, что Кадамбри еще жива. – Он сказал, что совершит очищение, – продолжала вторая женщина. – Что конкретно он вкладывает в это слово?