Один смиренно кивнул. Второй, не столь покорный, попытался возразить: – Но, сэр, кто освободит его по прилету? – По мне так хоть паяльной лампой пусть режут. Констебли переглянулись. – Как скажете, сэр. Подскакивая на выбоинах, «Болеро» покатил прочь от дома Раджкумара. Патель посмотрел в зеркало заднего вида. Чандра беспомощно помахала им вслед. Машина, не сбавляя скорости, завернула за угол. Сержант поискал ремень, но тщетно. Все тщетно, все без толку. Как могло ему взбрести в голову, что Раджкумар держит орудие убийства в собственном доме? Вряд ли это укрылось бы от жены или сына. И как насчет запаса блуз и сари? Ни в доме, ни в гараже не нашлось ничего такого, что заставило бы подозревать Раджкумара. Но и в совпадения верилось с большим трудом. Чтобы орудие убийства, столь неординарное, представляло собой такое же устройство, какое Раджкумар присвоил два года назад после рейда… Разве что Перумал солгал им. Но насколько велика вероятность этого? С чего бы Перумалу лгать на сей счет? Дождь хлестал по окнам. Пателю оставалось лишь беспомощно ждать. В 4.15 он уже будет в Гэтвике. Чандра пойдет объясняться перед Раджкумаром. Высокие индийские голоса по радио раздражали слух. – Зачем же так пищать, – проворчал Патель. – А? – спросил констебль рядом с ним. Сержант, не обратив на него внимания, посмотрел в окно. Тропический дождь свел видимость до минимума. Зазвонил телефон. Патель неуклюже достал его из кармана пиджака; позвякивая наручниками, переложил из левой руки в правую. Но в этот момент машину тряхнуло на выбоине. Телефон оказался на полу и теперь трезвонил где-то в темноте под ногами. Констебль поцокал, затем достал ключ и отстегнул наручники. – Надену обратно, когда приедем в аэропорт, – предупредил он. Патель пошарил по полу, нашел телефон, который уже замолк. Сара. Палец завис над кнопкой ответного звонка. К чему сотрясать воздух, если утром они и так увидятся… За время перелета пять часов волшебным образом испарялись, так что к девяти он будет уже в Лондоне. – Не перезвоните? – спросил констебль. Конечно, для индийцев не перезвонить было равносильно святотатству. Наряду с убийством коров. Коровы, коровы, коровы… Да где же этот сраный пистолет? Телефон снова зазвонил. Сара? Нет. Чандра. – Алло, – ответил Патель. – У Раджкумара есть второй дом в Калимпи. – Где? – В пригороде. Это его жена сказала. Похоже, не очень-то она его и любит. Он в бешенстве. Думаю, дом нигде не зарегистрирован. Понятно, что ему приходилось брать на лапу. Все эти подрядчики таинственным образом ускользали от меня. В общем, я сейчас еду туда. Раджкумар отстранил меня на месяц, так что времени у меня вагон. – Будь осторожна, – сказал Патель. – Ты не можешь полагаться на подкрепление. – Никогда в жизни я не полагалась на подкрепление, Виджай Патель, – сказала Чандра и сбросила вызов. * * * Ничего не оставалось, кроме как откинуться на спинку и закрыть глаза. Телефон завибрировал. Голосовое сообщение. До аэропорта полтора часа пути. Чандра, не моргнув глазом, пустилась во все тяжкие. Хватило бы ему смелости на такое? Он не был уверен. Действовать на свой страх и риск у него получалось плохо. Все перемены в его жизни, казалось, происходили без его участия. Он двигался в одном направлении, затем судьба хватала его за шкирку и разворачивала в другую сторону. По иронии судьбы, в детстве он часто воображал себя сыщиком вроде Шерлока Холмса. Жил в собственном мире, оторванный от реальности. По этой причине отец записал его на занятия по крикету в Лестерскую академию крикета. Он считал сына слишком мечтательным и мягким, что в его ментальности было неприемлемо. Все взаимоотношения Пателя строились вокруг крикета. Тренер сказал, что у него талант, взял под свое крыло, стал своего рода суррогатным родителем. Мама лишь растерянно наблюдала со стороны: тренер решал, что ему есть, в какое время спать и когда тренироваться. Патель не успел оглянуться, как попал в сборную графства, а потом и страны. Вступил в насыщенную спортивную жизнь. И вдруг, словно по щелчку пальцев, – ничего. Годы упорного труда, тренировок, диет – всё впустую. На карьере поставлен крест. Он вернулся домой и безвылазно сидел в своей комнате, как подросток, залечивая раны историями о Шерлоке Холмсе. Снова слонялся, погруженный в собственный мир. Его затягивало в бездну отчаяния. Отец не знал, как подступиться к нему. В конце концов мама убедила его поступить на курс криминологии. А потом была Сара. – Телефон, – сказал констебль. Патель не обратил внимания. Пусть оставляют сообщения. Теперь он с неохотой признавал, что поначалу обратил внимание на подругу Сары. Высокая, с золотистыми волосами… сейчас Патель не мог вспомнить ни ее имени, ни лица. Сара с той подругой сидели в баре при колледже. Патель смотрел на них, и первой повернула голову Сара. Она отправилась в уборную и на обратном пути остановилась возле него. Спросила: «Ты пялился на меня?» Патель не знал, как сказать ей правду и не обидеть. Это было бы не по-джентльменски. Так что он только улыбался, как идиот. Сара заказала напиток, потом еще один, потом пригласила подсесть к ним. Подруга, красивая и недосягаемая, как луна, посидела у стойки бара, туманно улыбнулась им и ушла. После этого Патель видел ее пару раз, потом она пропала из виду. Он закончил учебу, стал проводить ночи у Сары, переехал к ней. Словно по контрасту с ее творческой жизнью, поступил в академию, прошел обучение, сдал экзамены. Заполнил анкету. Получил работу. Потом был Потрошитель из Дейлса. К тому времени Патель расстался с иллюзиями насчет Шерлока Холмса. Проникся отвращением к работе в полиции. Бесконечная бумажная возня. Жуткие, путаные процедуры и криминальные процессы, откровенная глупость преступников, с которыми приходилось иметь дело. В кино с его предумышленными убийствами было что-то притягательное, но в жизни все обстояло иначе. Мужья до смерти забивали жен. Запекшаяся кровь. Бледные, землистые трупы. Воняющие мертвецы. Ничего даже отдаленно привлекательного. Машину мотало из стороны в сторону. Дождь лил каскадом. Патель смотрел в серую завесу, представляя Чандру за рулем, с телефоном, прижатым к уху. Миниатюрная зеленая машина мчалась сквозь ливень в направлении Мадраса, тряслась по ухабам скудно освещенной дороги, виляла по шоссе, обгоняя грузовики. Представлял, как в полной темноте Чандра подъедет к уединенному дому. Мутные личности укрываются под зонтами и полиэтиленовыми пакетами? Или там царит зловещая тишина? «Ни души кругом» – как, возможно, выразился бы Конан Дойл. Ни соседей, ни звуков. Только раскаты грома, которые слышал и он сам. Дождь убаюкивал своей непрестанной дробью. Патель уронил голову, глаза закрылись сами собой. Чандра… Он резко выпрямился. Когда она подберется к двери, сумеет ли открыть ее? Что обнаружит в доме? Ничего? Или все? Патель сжал кулак и ударил по спинке переднего сиденья, перепугав водителя. Он должен быть сейчас с ней. – Прошу, можете высадить меня здесь? – попросил сержант. – Я сам доберусь до аэропорта. Офицер рядом с ним – Муругеш, судя по бейджу, – втянул воздух. – Мистер Патель, шеф Раджкумар велел доставить вас на самолет в наручниках. – Он с сожалением покачал головой. Патель вздохнул. Чандра вполне справится и без него. В сущности, если б он ей не мешал, было бы лучше. Дождь до того усилился, что даже полицейскому «Болеро» пришлось сбавить ход. Видимость стала нулевой. Патель сомневался, что Чандра сбросит скорость. Мимо с грохотом промчался грузовик. Водитель дернул руль, притормозил, просигналил и выругался, после чего вдавил в пол педаль акселератора. Муругеш взглянул на Пателя, словно подбивал дать оценку индийской логике. Как будто знал, о чем думал Патель в эту минуту. Сержант хранил молчание. Затем, словно в ответ на его невысказанный упрек, Муругеш пояснил: – Если ехать быстро в плохую погоду, другие вынуждены сбрасывать скорость. Если поедет медленно, другие будут обгонять, а в Индии на опасной дороге для медленной машины большой риск. Сказав это, он хмыкнул, словно приглашая Пателя к спору. – Верно, – сказал тот. – Если медленно ехать при плохом свете, никто тебя не заметит. Это плохо, так? Патель покачал головой. Боги на этой земле плясали на мертвечине и обводили друг друга вокруг пальца. Кто он такой, чтобы говорить «это есть то» и «то есть это»? Несомненно, Чандра придерживалась той же философии, хоть и провела год в Кардиффе. Возможно, когда она приедет по обмену в Лондон, ей доведется поводить… У него появилось скверное предчувствие. Куда ехала Чандра? К дому на окраине города… – Остановите, – потребовал он. – Все о’кей, – сказал Муругеш. – Мани очень аккуратно водит. – Нет-нет, мне дурно. Остановите. Муругеш покачал головой. – Простите, мистер Патель, мы не остановимся, пока не доставим вас на самолет. Мани прибавил скорость, как если бы Патель подумывал выпрыгнуть и ему следовало помешать. – Где сейчас Раджкумар? – спросил сержант. – Дома, – пробурчал Муругеш. Ругается с женой, подумал Патель. Чандра сказала, жена его недолюбливает. Проболталась насчет второго дома… Или сделала это преднамеренно? Жена могла быть соучастником. Случаев, когда семейные пары совершали убийства, было зафиксировано немало. Что если это западня? Жена забросила удочку, Чандра заглотила наживку. Ведь они с ней сами допускали, что за этим, возможно, стоит не один человек, а двое или даже трое. Невозможно представить, чтобы кто-то в одиночку поднял колесо на сцену. Что если в эту самую минуту Раджкумар мчится на «Болеро» к своему второму дому? Он играючи может разбить маленькую машину Чандры где-нибудь на проселочной дороге. Или даже уже поджидает ее… Пока жена стережет тыл, предвкушая, как стальной стержень проделает дыру в аккуратном лбу Чандры. А может, она сейчас на кухне – смазывает поршневой пистолет и проверяет механизмы? Патель закрыл глаза в попытке прогнать видение и, стиснув зубы, процедил: – Муругеш, остановите машину. – Муругеш – это я. А за рулем Мани. – Это крайне важно. Мисс Чандра в опасности. – Чандра-мадам в опасности? – Муругеш рассмеялся. – Она – Брюс Ли. – Брюс Ли умер в тридцать два, – напомнил Патель. – Нет, сэр, – возразил водитель. – Посмотрите «Час пик» с Крисом Такером. – Это был Джеки Чан. – Нет, Брюс Ли. – Просто остановите машину. – А то что, выпрыгнете, как Брюс Ли в фильме? – Тормози, я сказал, – закричал Патель. Оба полицейских покачали головами. Мани прибавил газу. Молния прочертила небо на востоке. Патель взялся за ручку дверцы. Муругеш хитро ухмыльнулся.