– Возьмешь чашки? – спросила Брю. 42 Тимофея в столовой не оказалось, так что одна чашка не понадобилась. Но Брю все равно ее наполнила – она, казалось, лишена была способности адекватно оценивать реальность. Руки ее дрожали, и кувшин звякал о края чашек. – Благодарю вас, – сказал Оскар и пригубил кофе. – Если хотите, могу дать вам успокоительное. – Я не желаю успокаиваться! – заявила Брю, сверкнув глазами. – Моя сестра… там… – У нее задрожали губы. – Поверьте, ее ищут одни из самых лучших спасателей на этом континенте, – сказал Оскар. Брю посмотрела на него с благодарностью, а вот Лоуренс презрительно фыркнул. Он ничего не сказал, но Вероника его мысль поняла. Не так-то много на этом континенте людей. А если уж они тут присутствуют, то наверняка знают толк в спасательных операциях. По крайней мере теоретически. Следовательно, назвать тех, кто пошел на поиски Габриэлы, одними из лучших спасателей на континенте – все равно что сказать, что такие-то люди – одни из самых голых в бане. Лоуренс продолжал нервно вышагивать по столовой. Вероника, стоя с чашкой в руках, наблюдала за ним. – Извините, – сказала она, когда маршрут Лоуренса пролег рядом с ней. – А вы… Лоуренс ушел к окну, даже не обернувшись. Он говорил по-английски, немного по-немецки, но русский явно в его языковую базу не входил. И, как следствие, он считал, что обсуждать ему с Вероникой нечего. Вряд ли Тишу устроит такой доклад… Вероника открыла на планшете поисковик, попыталась переключить раскладку на русскую – тщетно. Что, в общем-то, было закономерно – планшет принадлежал Габриэле. Тогда она напрягла языковую память и ввела в поле для поиска: «Boobs». Отыскала в результатах что-то более-менее приличное и решительно шагнула в тот угол, где сейчас находился Лоуренс. Тот развернулся и хотел было отправиться в дальнейшее путешествие, но его встретил экран планшета с улыбающейся полногрудой красоткой. – What is the… – Очень рада, что привлекла ваше внимание, – сказала Вероника и переключилась на спасительное приложение. – Скажите пожалуйста, вы вернулись с улицы вместе с Габриэлой? От слова «улица» ее саму покоробило. Улица подразумевала… улицы. Дома, машины, людей. То же, что начиналось за дверьми станции, можно было назвать как угодно, только не улицей. Впрочем, Лоуренс, пробежав обалдевшим взглядом по строчкам перевода, кажется, ее понял. – Я никуда не ходил, – резко сказал он. – И вы не стучали к Габриэле в комнату? – спросила Вероника. – Может быть, и стучал. Какое это имеет отношение? Вы что – сыщик? – Просто поддерживаю светскую беседу, – улыбнулась Вероника. Впрочем, улыбка пропала втуне – взгляд Лоуренса был прикован к планшету. В таких невыносимых условиях Веронике еще работать не приходилось. Она прямо чувствовала, как, стеная и мучаясь, растет ее скилл. – Моя девушка пропала, – прорычал Лоуренс. – Я беспокоюсь. Мы можем отложить светскую беседу, скажем, до никогда? Лоуренс сделал попытку отстранить Веронику, но та не поддалась. – Вы ведь с ней поссорились, правда? – Вы-то откуда об этом знаете? – Лоуренс покраснел. – Вас здесь вообще не было! – Вы пытаетесь что-то скрыть? – продолжила давить Вероника. – Отстаньте от меня! – Вы настаиваете на том, что не выходили со станции вместе с Габриэлой? Лоуренс молча обошел Веронику. Дойдя до стола, он наткнулся на Брю, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами. Вероника расслышала неразборчивое ругательство и проводила Лоуренса взглядом – он пошел в жилой коридор. Вскоре оттуда послышался хлопок двери. 43 Тимофей слышал, как хлопнула дверь в комнату Лоуренса. Рыжего бойфренда Габриэлы он узнал по шагам. Никто больше не стал бы так топать. Досчитав до десяти, Тимофей открыл глаза. Он стоял в комнате Габриэлы, которая ничем не отличалась от его комнаты. Рюкзак Габриэлы валялся рядом с кроватью, его даже не успели разобрать. На столе мигал зеленым огоньком закрытый ноутбук. Тимофей сел за стол, открыл ноутбук и вошел в систему. Пароля не требовалось. Первое, что он увидел, – открытое окно браузера. Как будто Габриэла захлопнула ноутбук, когда кто-то вошел. Как будто не хотела, чтобы увидели, чем она тут занимается. В браузере была открыта страница с сайта турфирмы, раздел «Персонал станции “Сириус”». Тимофей промотал недлинный список. Имя, фамилия, должность, стаж и опыт, небольшая фотография. Доминик Конрад возглавлял список, улыбаясь во все тридцать два зуба. В списке достижений значилось путешествие к полюсу недоступности. Что-то было не так… И это что-то привлекло внимание Габриэлы. Тимофей переключился на соседнюю вкладку и обнаружил там страницу в соцсети. Некий Бертран Рауш улыбался с фотографии, позируя на фоне знакомой станции. Проскроллив ниже, Тимофей посмотрел на последний пост. На фотографии – явно селфи – был изображен все тот же Бертран. Он лежал животом на кушетке, вяло улыбался. На заднем плане виднелся человек в белом халате, который что-то делал с задней частью Бертрана. «В Будапеште. Лечу спину», – гласил текст. Полсотни лайков, пожелания выздоровления, советы по выбору клиник получше, советы обойтись народными средствами… дальше Тимофей смотреть не стал. Пост был выложен три дня назад. И все же Бертран Рауш числился среди персонала станции. Только вот видел ли его Тимофей? Слышал ли его имя, когда представляли всех? Он этого не помнил. Так же, как не запоминал имена курьеров, которые привозили ему продукты на дом. К чему запоминать человека, если в твоей жизни он – лишь функция? Один курьер, которые приезжал слишком часто, однажды попытался выйти за рамки своей функциональности. Тимофей не знал, как ответить на вопросы: «Че, чем занимаешься? Ты айтишник, типа, да?» Потом ему пришлось пару минут слушать про планы курьера однажды превзойти Стива Джобса. А после того как курьер наконец ушел, Тимофей стал заказывать продукты в другой службе. Когда уже всю простую работу будут выполнять роботы?.. Стоп! Тимофей закрыл глаза и потер веки пальцами. Габриэлу заинтересовал именно этот парень. И она собиралась расследовать дело с анонимками. Какая же здесь связь? Если бы письмо, доставленное на станцию, пришло из Будапешта – другое дело. Впрочем… Тимофей вернулся к посту Бертрана Рауша. Геометки не было. Собственно, этот снимок мог быть сделан где угодно, хоть в кабинете проктолога в Мюнхене. Не говоря о том, что сделан он мог быть хоть год назад. Напрягая глаза, Тимофей всмотрелся в лицо на фотографии. Потом обратился к памяти. Нет, там остались лишь размытые пятна вместо лиц. Если бы он знал, что здесь ему придется искать подозреваемых, работать, он бы запомнил их всех. Но он приехал сюда отдыхать и ждать, пока проявит себя анонимщик. Что теперь делать? Теперь надо дождаться, пока все, кто ушел на поиски, вернутся. Заглянуть каждому в лицо… Но вряд ли они будут стоять в ряд, дожидаясь, пока Тимофей закончит физиогномическую экспертизу. Проще показать снимок тому доктору и спросить, есть ли этот парень на станции. Но в таком случае доктор подумает, что Тимофей – сноб, который не обращает внимания на простых рабочих, и может замкнуться… Тимофей слышал, как хлопнула дверь в комнату Лоуренса. Он снова узнал его по шагам. – Ты идиот, – тихо сказал Тимофей себе под нос. – У тебя есть инструменты, а ты ими не пользуешься… Он открыл фотографию профиля, на которой Бертран Рауш стоял перед станцией, и переслал ее Веронике, снабдив кратким комментарием латиницей: «Выясни, присутствует ли этот человек на станции. Тимофей». Несколько секунд он размышлял, стоит ли добавить объяснение, почему он присылает фотографию с аккаунта Габриэлы, но в итоге решил, что это – несущественная подробность. Рассеянное пятно света скользнуло по стеклу окна. Тимофей повернул голову, всмотрелся в темноту. Где-то там продолжались поиски Габриэлы. Где-то там была Габриэла… На мгновение Тимофей вспомнил ее подростком. Единственной, вставшей на его сторону, когда весь мир отвернулся. Габриэла сильно изменилась с тех пор, но одного у нее не отнять. Определив цель, она будет идти до конца. И еще. Она всегда будет защищать тех, кто ей дорог.