Ступеньки закончились. В погребе освещение было тусклым – чтобы взять со стеллажа нужную коробку, много света не требуется. – Собственно, вот, – тихо сказал Оскар и сделал шаг в сторону, открывая Тимофею обзор. На полу лежала Габриэла. Сюда ее принесли на складных носилках, но положили без них. Тимофей остановился, глядя на тело, которое еще недавно было человеком. – Я бы оставил вас, но… не имею права ослушаться приказа Конрада, – пробормотал Оскар. – Не беспокойтесь, – сказал Тимофей и заставил себя сделать шаг вперед. Опустился на корточки. – Никаких прикосновений, прошу вас, – напомнил Оскар. – Я помню. Помолчите, пожалуйста, вы мешаете мне думать. Я вынужден постоянно отвлекаться на обработку произносимых вами фраз. – А вы довольно странный, – заметил Оскар. – А вы довольно обыкновенный, – не остался в долгу Тимофей. Хмыкнув, Оскар почел за благо замолчать. Голова Габриэлы была отвернута в сторону, шапка, видимо, осталась в трещине. На затылке запеклась кровь – вероятно, от удара. Судя по тому, что крови было немного, ударилась Габриэла либо уже после смерти, либо незадолго до. Вряд ли она мучилась. Вряд ли кричала и пыталась выбраться. Тимофей с интересом прислушался к своим ощущениям и обнаружил там облегчение. После слов Вероники о том, что имеет значение только то, что человек чувствует, это почему-то и вправду стало для него важным. Взгляд медленно скользнул дальше. Лица почти не было видно, равно как и отвертки. Пришлось встать и перешагнуть через тело под пристальным взглядом Оскара. Теперь Тимофей видел все. Рука его поднялась и в поисках опоры вцепилась в металлическую стойку стеллажа. – Вы в порядке? – заволновался Оскар. – Нет. Я опять вынужден обрабатывать исходящие от вас сигналы. – Помолчав, Тимофей посмотрел на Оскара и извиняющимся тоном добавил: – Прошу прощения, если мои слова кажутся вам резкими. Обычно я избегаю общения с незнакомыми людьми, этим занимается Вероника. Я ничего не имею против вас лично. Мне просто неприятно бессмысленное и бессистемное общение, то есть девяносто пять процентов всех коммуникаций. Не нужно комментировать это высказывание, я не нуждаюсь в оценке, пожалуйста. Спасибо. Оскар только развел руками. Судя по выражению лица, он уже ничему не удивлялся. Тимофей заставил себя опустить взгляд. Отвертка… Призрак из прошлого. Точнее, показалась им. На самом деле – никакой мистики. Та отвертка была старой, с темной деревянной рукоятью, отполированной множеством прикосновений. А эта – пластик, выкрашенный в зеленый и оранжевый цвета. Тимофей встал на колени, осмотрел рукоятку и нашел вытисненную надпись. – Простите, – бросился к нему Оскар. – Но я вынужден… – Я не прикасаюсь, – отрезал Тимофей и достал из кармана телефон. Включив фонарик, он смог прочитать надпись на рукоятке: «Inventо». Переключившись в режим фотокамеры, Тимофей сделал снимок. – Вам знакома эта отвертка? – спросил он, выпрямившись, но все еще стоя на коленях. – Мне? – удивился Оскар. – Откуда она может быть мне знакома… – Это не ответ. – Я впервые вижу эту отвертку. – Вы сможете повторить свои слова в суде под присягой? – В суде?! – Оскар широко раскрыл глаза. – Я пытаюсь выстроить в голове картину преступления, – объяснил Тимофей. – Вариант А: кто-то из нас, прибывших с Большой земли, привез с собой отвертку. Вариант сомнительный – мы ехали отдыхать, а не заниматься ремонтом. Вариант Б: отвертка принадлежала кому-то, кто работает здесь, с вами. А значит, за годы, проведенные вместе, вы могли ее видеть, причем неоднократно. Оскар облизнул губы. Он явно начал нервничать под немигающим взглядом Тимофея. – Возможно, я и видел ее, но не запомнил… – Вот это уже больше похоже на правду, – сказал Тимофей. – А теперь я попрошу вас отвернуться. – Зачем? – тут же насторожился Оскар. – Я хочу помолиться. – Помолиться? – О душе Габриэлы, – уточнил Тимофей. – Которой не существует? – уточнил Оскар. – Это – иррациональный порыв. Оскар покачал головой: – Нет, вы – положительно самый странный человек из всех, кого я когда-либо знал. Я не буду отворачиваться, напротив – помолюсь вместе с вами. Мой дедушка со стороны отца был священником. – Вы меня весьма обяжете, – кивнул Тимофей и сложил руки перед собой. Оскар подошел и опустился на колени по другую сторону от тела. Он скопировал жест Тимофея, закрыл глаза. Губы его зашевелились, бормоча молитву. Тимофей несколько секунд прислушивался, следя за движениями век доктора. Потом пожал плечами. Беззвучно наклонившись, он запустил два пальца в расстегнутый карман комбинезона Габриэлы и вытащил оттуда телефон с разбитым экраном. Когда он переместил телефон в свой карман, Оскар что-то услышал. Он открыл глаза и, прервав молитву, спросил: – Вы уже закончили? – Да. – Тимофей встал. – Можете продолжать молиться, если вам это нужно. А я вас покину. Замерз. Оскар проводил Тимофея недоуменным взглядом. 52 Подойдя к столу, Вероника наклонилась над телефоном Лоуренса. Ей просто необходимо было понять, что там так резко привлекло его внимание – внимание человека, у которого только что убили возлюбленную. Чтобы сориентироваться, ей пришлось наклониться. Информация была очень мелкой. Какой-то сайт, форум или вроде того. Вероника поняла, что смотрит на корневой комментарий, у которого вызвано контекстное меню. Текст комментария этим самым меню закрыло практически полностью, видно было только имя автора: Mr. Bad Guy. – Какого черта ты там делаешь?! – громыхнуло над ухом. Веронике хватило образования, чтобы понять возмущенную английскую фразу. Она быстро выпрямилась, открыла было рот – в попытке оправдаться. Но Лоуренс не дал ей этой возможности. Он подбежал к столу. Левой рукой схватил свой телефон, правой вцепился в свитер Вероники и уставился на нее яростным взглядом. Вероника вскрикнула, ей вторила Брю. Что-то резкое бросил от дверей Конрад. Планшет Вероники упал на пол. И вдруг Лоуренс, хрюкнув, отпустил Веронику. Сразу после этого он ткнулся носом в стол, да так и остался лежать – что-то неразборчиво бормоча сдавленным голосом. Над Лоуренсом стоял Тимофей, удерживая левую руку рыжего заломленной за спину. Тут они заговорили все одновременно: Лоуренс, Тимофей, Конрад и Брю. Поскольку Тимофей тоже перешел на английский, Вероника в этой какофонии не понимала ни слова. Она наклонилась и подняла выпавший планшет, но тот выключился от удара. Вероника вдавила кнопку включения. Тимофей отпустил Лоуренса и сделал шаг назад. Тот первым делом опустился на колени и подобрал свой телефон, который тоже упал. Выглядел Лоуренс при этом как тринадцатилетняя школьница, заметившая пятна крови на светлой юбке. В глазах его вдруг заблестели слезы. Он что-то сказал – и поспешил уйти. – Что здесь произошло? – Тимофей посмотрел на Веронику. Та пожала плечами. Говорить спокойно у нее не получалось – сердце еще колотилось от пережитого. – Я просто… Просто посмотрела на его телефон на столе. А он… Он кинулся… Планшет загрузился, и Вероника нервно тыкнула пальцем в иконку спасительного приложения. – Этот рыжий – сумасшедший, – заявила Брю. – Это он убил Габ!