– Оскар наверняка пошел в гараж! – выпалила Вероника. Конрад вопросительно посмотрел на нее. Тимофей перевел ее слова. – Оскар очень осторожен, он не побежал бы куда глаза глядят в такую пургу, – развила Вероника свою мысль, пока Тимофей переводил с бесстрастностью приложения на планшете. – Он даже толком не одет. А к гаражу ведет веревка, там нельзя заблудиться. – А еще в гараже есть теплая спецовка, шлем и очки, – заметил Огастес. А когда Конрад посмотрел на него, добавил: – И перчатки. – Дьявол! – выкрикнул Конрад и снова скрылся в коридоре. Второй врач, который и не подумал никуда бежать ни в первый, ни во второй раз, откашлялся в кулак. – Я должен осмотреть Генриха, – сказал он. – Я с вами, – сказал Тимофей. – Нет, вам нельзя. – Значит, вам придется применить силу. Иначе вы меня не остановите. Трехсекундная игра в гляделки закончилась, и врач, опустив голову, поплелся к коридору. Тимофей пошел за ним, но перед уходом посмотрел на Веронику и указал взглядом на Брю. Вероника кивнула. Оставлять Брю одну сейчас было бы запредельным свинством. 68 ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД – Господи, Тим, это еще что за дрянь? – Габриэла смотрела на сигарету в его руках. – Подарок от моего нового знакомого. – Дай сюда немедленно, я выброшу! – Габриэла попыталась забрать сигарету, но Тимофей аккуратно, чтобы не сломать, убрал ее в карман. – Ты что, куришь? – Вернер наблюдал за ними в зеркало заднего вида. – Нет. – Тогда зачем тебе сигарета? – Тот парень хотел мне помочь. Это – его подарок. – Если этот подарок найдет твоя мама… – Не найдет. – Тимофей отвернулся, глядя в окно. – Если не ошибаюсь, дом двадцать три – следующий. – Не ошибаешься. Вернер остановил машину возле следующего дома. Задумчиво глядя на него, констатировал: – Пять этажей. Три подъезда… Не много квартир, говоришь?.. Твой новый друг сказал, в каком подъезде живет этот человек? Тимофей отрицательно помотал головой. Вернер вздохнул. Буркнул: – Ладно, – и вышел из машины. Вслед за ним вышли Тимофей и Габриэла. – О, – сказала вдруг Габриэла. Протянула руку, указывая на вывеску магазинчика в первом этаже дома. – Помнишь, Тим? Этот магазин был в распечатке! Я запомнила название, оно из цифр. На вывеске красовались большие цифры: «24/ 7». – Круглосуточный, – взглянув на название, пояснил Штефан. – Тут таких полно. Скорее всего, китайцы держат… Идем. – Зачем? – удивилась Габриэла. – Поговорим с хозяином. Наверняка он знаком с большинством своих покупателей. Лучше пообщаться с ним, чем шерстить все квартиры подряд в поисках неизвестно кого. За кассой магазинчика стояла китаянка. Витрины были битком забиты дешевыми продуктами, жестяными банками, бутылками, жевательной резинкой и всякими мелочами – от одноразовых бритвенных станков до презервативов. Вернер огляделся по сторонам, вежливо поздоровался с китаянкой. И вдруг попросил Тимофея: – А ну-ка, дай мне распечатку. Тимофей вытащил лист из рюкзака. Вернер нашел строчку с названием магазина. Хмыкнул, заметив, что это название повторяется в строках, выделенных желтым, еще дважды. И подошел к витрине с алкогольными напитками. Выбрал бутылку, повернулся к стойке с прохладительными. Взял полтора литра кока-колы. Отнес бутылки на кассу. Спросил: – Сколько с меня? Китаянка сложила на калькуляторе две цифры и показала калькулятор Вернеру. Молча. Наверное, акцент у нее был еще хуже, чем у Тимофея. Цифра почти совпадала с той, что была на листе. Расходилась в центах. – Значит, он брал не колу, – пробормотал Вернер. И принялся объяснять китаянке, помогая себе жестами: – Мужчина. Живет в этом доме. Приходит сюда. В последний раз был неделю назад. Покупает вот этот виски, – он придвинул бутылку женщине. – Знаешь его? Китаянка озадаченно молчала. Вернер изобразил пантомиму еще раз. Добавил: – С ним могла быть женщина. Не здешняя. Хорошо одетая. Не как он. Другая. Понимаешь? – Красная машина? – вдруг сказала китаянка. – Женщина – красная машина? – Да! – выпалила Габриэла. – У мамы Тима – красная машина! – Другая женщина, – понимающе сказала китаянка. – Не его. Не этого мужчины. Вернер осторожно кивнул. – Хотя они… – Китаянка запнулась – должно быть, не знала нужного слова. Подумала. – Они – одна земля. – Не понимаю, – нахмурился Вернер. – Соотечественники, – сказал Тимофей. – Эти люди говорили на одном языке, правильно? Вы это хотите сказать? На чужом, не на немецком? Китаянка показала ему большой палец и энергично закивала. – То есть тот человек – тоже русский. – Вернер повернулся к Тимофею. – Ты знаешь, кем он может быть? У твоей мамы много русских знакомых? – Достаточно. Еще перед тем, как мы переехали сюда, она общалась со многими людьми. Узнавала всякие подробности относительно переезда. – Она общалась с ними по Сети? – Да, конечно. Но когда мы переехали – никто не мешал маме познакомиться с кем-то из этих людей лично. Предполагаю, что так оно и было. Вернер посмотрел на него удивленно. Переспросил: – «Предполагаю»? То есть точно ты не знаешь? – Нет. Это ведь жизнь мамы, а не моя. – А у вас в семье не принято… гхм… интересоваться жизнью друг друга? – Это не принято для меня, – сказал Тимофей. Он не знал, как еще построить фразу. – Интересная ты личность, – хмыкнул Вернер. На Габриэлу взглянул почему-то с сочувствием. – Ладно… – Снова повернулся к китаянке. – А где нам найти этого мужчину? – Увидел непонимание в ее глазах и задал вопрос по-другому: – Квартира. Тот мужчина, который приходил с женщиной. Где он живет – знаешь?