ГЛАВА ДЕСЯТАЯ – О чем вы говорили? – нацепив на лицо ласковую улыбку, вопросила графиня, как только Диана, после завершения танца, вернулась к матери. Серые глаза Лилиан возбужденно поблескивали, а сама она в этот миг, была похожа на голодную пиранью, готовую сожрать свою жертву. – Я уже не помню, – не желая рассказывать матери об их непринужденном разговоре, который поселил в сердце Дианы семя надежды, ответила девушка. – Как такое можно забыть? – графиня, заметив очередную знакомую, с любопытством разглядывающую её и Диану, победоносно улыбнулась. – Хотя, впрочем, сейчас это уже не так важно. К нам направляется графиня Роза Мондевиль. Готовься к расспросам. Отвечать, конечно же, буду я. – Хорошо, – согласилась Диана, скользя взглядом по лицам присутствующих. Она, сама того не понимая, искала герцога. Наконец, обнаружив его в компании других мужчин, девушка облегченно выдохнула. Дэвид, пока еще не замечая её внимания, о чем-то беседовал. Его смуглое лицо снова выглядело надменным и отстраненным. Стоящие рядом мужчины с напряжением слушали его. Наконец, обнаружив, что Диана смотрит на него, герцог послал девушке пристальный взгляд. Девушка робко улыбнулась жениху. Но он не ответил на её улыбку – лишь, на долю секунды, сощурил глаза, а после снова начал смотреть на своих собеседников. – Поздравляю, дорогая, – раздался грудной женский голос, и Диана, вздрогнув, обернулась – подле матери стояла темноволосая женщина, одетая в платье цвета спелой вишни. Голову брюнетку украшали перья экзотических птиц. Такое украшение стоило немало денег, впрочем, для графини Мондевиль это не было проблемой. – Благодарю, дорогая Роза, – графиня Орнейская, сверкая улыбкой, с небывалым наслаждением на лице принимала поздравление. – Такая удача! – Роза наклонилась к Лилиан и интенсивно замахала веером, украшенным россыпью рубинов. – Кто бы мог подумать, что герцог вообще когда-либо снова женится. – Он просто очарован Дианой, – понизив голос, доверительным тоном сообщила мать девушки. – Оно и понятно, ведь ваша дочь так похожа на его покойную жену. Те же белые волосы, тоже красавица, так же молода, как герцогиня. Дай Бог, чтобы только этот брак оказался счастливым. Диана, услышав речь Розы Мондевиль, вопрошающе посмотрела на мать. До этого мгновения девушка не знала, что у неё с покойной герцогиней есть сходства во внешности. Эта новость, словно гром, оглушила Диану. – Понятие о счастье у каждого свои, – многозначительно заявила Лилиан. Роза, приподняв уголки губ в улыбке, перевела взор на Диану. Та, побледнев от услышанного, пыталась переварить новость, сказанную графиней Мондевиль. – Надо отдать должное вашей смелости, дорогая, – не сводя карих глаз с девушки, наигранно-дружелюбно начала Роза. – Отважиться выйти замуж за человека, прежде обвиненного в смерти своей жены и её любовника, человека, мать которого, поговаривает, была язычницей-ведьмой, здесь нужна либо смелость… Темноволосая женщина выдержала паузу и прошлась по Диане насмешливым взглядом. – Либо глупость, – добавила Роза. Лилиан звонко рассмеялась в ответ. Графиня Мондевиль, подхватив её смех, так же засмеялась. А Диана, глядя на двух этих женщин, была не в состоянии найти хотя бы одну причину для веселья. Прошло около часа, как Диана присутствовала на празднике, посвященному её скорой свадьбе с герцогом. За это время ей довелось получить сомнительные поздравления и двусмысленные пожелания от порядка 30 гостей. Каждая леди, подходящая к невесте герцога, действовала по негласному правилу. Сперва, окидывала Диану дружелюбным взглядом. После – озвучивала первые слова поздравления, адресованные почему-то именно графини Орнейской. А потом, приближаясь к девушке, «прекрасные» леди проходились по ней холодным, оценивающим взглядом, словно в поисках какого-либо изъяна, который после, можно было описать во всех красочных подробностях в гостях. Но увы, недостатков во внешности Дианы найти было невозможно, и тогда «благородные» светские красавицы копали значительно глубже. Они, за отведенное им короткое время, хотели отыскать в характере девушки подтверждение того, что слышали о ней. Что невеста герцога Дэвида Ричмонда – глупое, недалекое существо (слух, который был пущен Розой Мондевиль), или же, что Диана – алчная, хитрая прелестница, скрывавшая за невинной внешностью душу шлюхи (сплетня, озвученная одной из баронесс, которая всем нутром ненавидела графиню Лилиан, и соответственно, и её дочь). Но, к некоему разочарованию гостей, после пару минут беседы с Дианой Орнейской, они не могли согласиться ни с первым, ни со вторым слухом. Потому как девушка вела себя очень сдержанно. Слова, предназначенные для того, чтобы задеть её, игнорировала, а на предположения, что герцог ищет в ней образ умершей жены, отвечала очаровательной улыбкой, тем самым вызывая непонимание у «доброжелателей». И только лишь одна Диана знала, какой ценой обходилось ей выдерживать шквал этих речей и оценивающих взглядов, которые будто разбирали её по косточкам. Она изо всех сил старалась сохранить своё лицо, не показать слабости и страха, который ледяной волной подступал к её хрупкой, чистой душе. Когда очередная леди покинула Диану, та, чувствуя, что близка к тому, чтобы расплакаться, сообщила матери, что ей нужно выпить. Девушка пошла бы сама, однако графиня, сегодня играющая роль заботливой матери, изъявила желание сама позаботиться о своей дочери. Таким образом, у Дианы появилось несколько благословенных минут для уединения. Девушка, устало сев на банкетку, устремила взор в сторону гостей. Среди них она безошибочно обнаружила своего жениха – Дэвид, со скучающим выражением на лице, принимал поздравление от белокурой дамы в алом платье. Он, смерив её темным взглядом, что-то сказал, и женщина, запрокинув голову назад, вызывающе громко рассмеялась. Диана почувствовала, как в области груди что-то кольнуло. – С этой женщиной тебе стоит подружиться, моя дорогая, – вручая Диане фужер с прохладительным напитком, сообщила графиня Орнейская. – А кто она? – девушка перевела взор на мать. – Поговаривают, это новая любовница герцога, – усмехаясь, озвучила сплетню Лилиан. – И если это так, то тебе это только на руку. Как только ты родишь наследника герцогу, он не будет мучить тебя в постели. Этим грязным делом он будет заниматься с ней. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ – Думаю, здесь мы прикрепим бутоны роз, а рукава сделаем прозрачными, – деловитым тоном сообщила мадам де Лакруа, окидывая Диану претензионным взглядом. – Блестяще, – Лилиан довольно захлопала в ладони. – Пусть свадебный наряд говорит о том, как богата невеста и её мать! – Несомненно, – француженка понимающе улыбнулась, параллельно прикидывая в уме, в какую сумму обойдется графине пошив свадебного платья для дочери. Уж она-то, мадам де Лакруа, не будет скромничать, озвучивая цену. – Все будет сделано, Ваше Сиятельство. Диана, закутанная в полуготовое платье, молчаливо слушала разговор матери с модисткой, и ощущала себя куклой – пустой, без души и права озвучить свой выбор. Будь её воля, свадебный наряд был иным. Но кто спросит её мнения? И если она осмелится поделиться им, не провалиться ли мать в очередную пропасть гнева? – Ваше Сиятельство, к вам посетители, – появившийся на пороге дворецкий, выглядел напряженным. – Кого еще там принесло? – негодуя от того, что её посмели отвлечь от столь важного занятия, громко вопросила графиня. – Герцог… – шумно выдохнул дворецкий. Не успел тот закончить фразу, как в малую гостиную уверенным шагом ворвался Дэвид Ричмонд. – Ваша Светлость, это плохая примета, видеть невесту в платье перед свадьбой, – ошеломленная наглостью герцога, упрекнула его графиня. – Я не верю в приметы, – ледяным тоном заявил Дэвид, вставая напротив Дианы. – Зачем вы здесь, Ваша Светлость? – Лилиан поджала губы, когда герцог не сразу же ответил ей. Вместо этого, Дэвид подошел вплотную к Диане. Мадам де Лакруа, увидев это, смущенно отвернулась и начала делать вид, что с крайним интересом разглядывает что-то за окном. – Я здесь, чтобы убедиться, что подготовка к свадьбе идет по плану, – наконец, соизволил ответить Дэвид. Его смуглая рука по-хозяйски легла на правое плечо Дианы. Её кожу обожгло от прикосновения. Диана, вздрогнув, посмотрела на своего будущего мужа. Его лицо выражало некое недовольство. Что он увидел? Что ему могло не понравиться? – Ваша Светлость, – прошептала Диана. – Вам что-то не понравилось? – Правильный вопрос, дорогая, – губы Дэвида изогнулись в одобрительно-издевательской улыбке. Горячая ладонь, скользнув наверх, почти нежно коснулась побледневшей щеки невесты. – Мне не нравится этот безвкусный наряд, – отчеканивая каждое слово, заявил герцог. Модистка и графиня, одновременно ахнув, обменялись взглядами. – Но, Ваша Светлость, это же модно сейчас, мадам де Лакруа подтвердит, – первой начала Лилиан, а француженка поспешила поддержать её: – Да, Ваша Светлость! Вся Европа выбирает сейчас именно такой фасон платья, блестящий атлас и много кружева. – Меня не интересует Европа, – окидывая Диану пронзительным взглядом, произнес герцог, – гораздо важнее для меня, нравится ли мне самому платье моей будущей жены. И нравится ли оно ей. В данном случае я вижу, как этот громоздкий наряд уродует Диану. Диана, вспыхнув, отвела взор в сторону. Заметив это, Дэвид мягко обхватил её округлый подбородок и заставил этим действием посмотреть девушку в его глаза. Диана вся затрепетала, когда вновь встретилась взглядом с темно-зелеными глазами герцога. Его взор – откровенный, властный, будто она уже была ему женой, пробуждал в девушке воспоминания об их поцелуе. Мурашки побежали по коже Дианы, и она мысленно взмолилась, чтобы Дэвид не увидел их. – Оставьте нас, – властно приказал герцог. Графиня, переглянувшись с мадам де Лакруа, была вынуждена вместе с ней покинуть гостиную. Как только за ними закрылась дверь, и послышался звук удаляющихся шагов, герцог, обхватив Диану за талию, притянул её к себе и впился в манящие губы поцелуем. В этот раз Дэвид старался не спешить, а вдоволь насладиться нежным ртом своей невесты. Чувствуя, как Диана задрожала в его руках, герцог, на миг, прервав поцелуй, чувственно прошептал: – Я хочу видеть тебя в нежном платье, которое не растопчет твою юность, а лишь подчеркнет её. Дэвид снова скользнул горячими губами по влажному рту девушки. Она, еще сильнее задрожав, в поисках опоры, вцепилась в крепкое плечо герцога. – Да, Дэвид, – с легким придыханием, не узнавая свой голос, прошептала в ответ Диана, когда Дэвид, в очередной раз удивляя её, легонько поцеловал девушку в шею. – Я вижу, как тебе начали нравиться мои поцелуи, – с довольной усмешкой, заявил герцог, чуть отстраняясь и окидывая невесту потемневшим взглядом. – Через 5 дней ты разделишь со мной ложе, и я буду не только целовать тебя, Диана. Она, приходя в себя от чувственной ласки, которая, подобно мягкому облаку, окутала все её тело, посмотрела на жениха. Притягательный, словно грех, красивый хищной красотой, Дэвид не сводил с неё своих изумрудных глаз. «Бог мой, – озарило, словно молнией, сознание Дианы, – этот порочный красавец станет моим мужем». Сердце откликнулось сладкими, учащенными ударами. – Я хотел уточнить, какой бы ты хотела свадебный подарок, Диана? – нежно водя подушечками пальцев по обнаженному плечу невесты, и тем самым в очередной раз убеждаясь, сколько чувственности скрыто в ней, проникновенно поинтересовался Дэвид. – Подарок? – переспросила Диана, смущаясь и одновременно наслаждаясь странной лаской. – Подарок, – повторил герцог. – Проси, что хочешь. Обещаю, я буду щедр, ведь этой мой свадебный дар для тебя. Взволнованная, Диана сомкнула дрожащие ресницы. В голове вертелись сотни картинок, но ни на одну не реагировало её сердце. Так было до тех пор, пока одна сцена не вызывала яркие чувства в груди девушки. Распахнув блестящие глаза, Диана ответила: – Я хочу, чтобы вы расстались со своей любовницей. Я хочу быть единственной женщиной для вас.