– Начинайте. Священник, едва сдерживая собственные эмоции (видеть невесту на руках жениха во время обряда ему еще не приходилось), подчинился воле герцога. Свадебный обряд начался. Диана, пораженная поступком Дэвида, от благодарности, испытываемой к нему, готова была расцеловать ему руки. Она, впервые в жизни ощущая себя столь ценной, еще сильнее прижалась щекой к груди своего будущего мужа. «Несмотря на холодность и некую жесткость, он, поистине, благородный человек», – мелькнуло в голове девушки. «Эта женщина принадлежит мне, и никто не смеет унижать моё – будь то лошадь или мой корабль», – холодно размышлял герцог, взирая на священника с отстраненной враждебностью. Тот, в этот раз не растягивая речь, старался говорить кратко и быстро. Лишь бы поскорее отделаться от ощущения, будто стоящий напротив мужчина мысленно разделывает его на кусочки. Диана пыталась внимательно слушать благие слова священника, однако гораздо громким оказался не голос служителя церкви, а равномерный стук сердца герцога, что раздавался под правым ухом девушки. Она, очарованная этой властной музыкой, машинально повторяла слова священника и, где надо, отвечала «да». Наконец смуглые пальцы требовательно откинули прозрачную фату с лица Дианы. И следом, губы герцога накрыли собой нежный рот девушки. Лишь теперь, ощутив на своих губах жар, Диана поняла. Свершилось. Теперь она – жена Дэвида Ричмонда. Поцелуй не продлился долго, однако оставил после себя сладко-ноющие ощущения. Как только Дэвид отстранил свое лицо от жены, он следом, очень медленно, поставил Диану на ноги. Та, чуть покачнувшись, испуганно вцепилась в мужское предплечье. Герцог, обжигая взволнованное лицо жены горящим взглядом, взял её за левую ладонь. Скользнув по безымянному пальцу Дианы, Дэвид одел на него кольцо. – Теперь ты принадлежишь мне, – глядя прямо в глаза жены, сообщил герцог. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Властно обхватив свою жену за талию, Дэвид медленно, позволяя Диане спокойно преодолеть путь самой, вывел её наружу. Солнечные лучи, приветливо выглянув из-за серых облаков, заскользили по лицам молодоженов. Диана, запрокинув голову, посмотрела на своего мужа. Тот был спокоен. Ни одной эмоции на смуглом, словно высеченным из камня, лице. Хотя нет, одна все же, появилась. Это было раздражение. Ибо гости, в основном, назойливые леди, обступили молодых супругов плотным кольцом. Со всех сторон слышались дружелюбные пожелания счастья. Такой контраст по сравнению со словами, прежде брошенными в соборе! Расталкивая всех, к дочери пробилась графиня Орнейская. Порывисто обняв Диану, Лилиан возбужденным шепотом обратилась к ней: – Видимо, он настолько очарован тобой, что пропустил мимо твое позорное падение! Однако не расслабляйся, впереди еще – свадебное торжество! Уж там-то прояви себя достойно! Отпрянув от дочери, графиня послала своему зятю вызывающий взгляд – такой, будто теперь они были с ним «на короткой ноге». В ответ герцог смерил Лилиан уничтожающим взором. Та, нервно улыбнувшись, скрылась среди других леди. Диана, раздавленная словами матери (она ведь ждала от той искренние слова поддержки), подняла на мужа глаза. Он не сразу обратил на неё внимание. Сосредоточенно взирая куда-то прямо перед собой, Дэвид казался молодой жене неприступной скалой, не имеющей никакого отношения к сегодняшней свадьбе. Наконец, почувствовав на себе взгляд Дианы, герцог опустил взгляд на неё. Темно-зеленые изумруды загадочно сверкнули. – Спасибо, – негромко, но с искренним чувством благодарности, произнесла девушка. – Пожалуйста, – герцог чуть сощурил глаза, – постарайся не сильно растрачивать свои силы на свадебном обеде. Я хотел бы, чтобы ты оставалась в сознании во время нашей первой брачной ночи. Кровь отлила от лица Дианы. Глаза испуганно заблестели. – Что такое, Диана? – глядя на жену с ласковой насмешкой, поинтересовался герцог. – Разве не ты совсем недавно обещала, что мне понравится? – Обещала, – подтвердила свои слова Диана, вся трепеща от взгляда мужа. Он, принимая её ответ, несколько самодовольно улыбнулся. Горячая ладонь опустилась на спину девушки и успокаивающе-требовательно погладила её. Диана вздрогнула. Даже сквозь плотную ткань корсажа молодая жена явственно прочувствовала томительный жар желания, исходящий от руки герцога. – Нам пора на свадебный обед, – сообщил Дэвид. Спустя полчаса экипаж цвета воронового крыла остановился возле чугунных ворот, которые, словно по мановению волшебной палочки, распахнулись, запуская хозяина на территорию, прилегающую к лондонскому особняку герцога Ричмонда. То был небольшой, продуманный до мелочей, парк, выполненный в классическом стиле. Прямые линии были повсюду – будь то остриженные под равносторонние треугольники, кусты, или же цветы на клумбах, создающие своими яркими бутонами идеально ровные прямоугольники. Чуть дальше виднелась беседка с белоснежными колоннами и большой, куполообразной, крышей. Диана пригляделась, и увидела рядом с ней миниатюрный, искусственный прудик, на поверхности которого плавали утки. Затем показался и сам дом. Двухэтажное здание золотисто-бежевого цвета, живописно раскинулось посреди елей и яблонь. Покатистую крышу украшали серебристые шпили, окна скрывались за изящно скованными решетками, отчего дом напомнил Диане старинный замок. В нескольких футах от парадного входа расположился небольшой, прямоугольный бассейн, дальше, от него, разместилось несколько фонтанов. Вода в них неспешно журчала, протекала по узким желобкам, и возвращалась обратно – в бассейн. У входа в дом, с обеих сторон выстроились три десятка слуг. Лакеи, одетые в праздничные, черные с золотом, ливреи, горничные в накрахмаленной форме, главный повар и его помощники, посыльный… Все эти люди, сохраняя на лице безэмоциональное (как было принято в доме герцога) выражение, все же, не смогли сохранить равнодушными свои взгляды. Глаза их выражали так много чувств! Волнение, любопытство, радость и… ожидание, что эта юная белокурая дева, так робко глядевшая на них и их господина, сумеет растопить его ледяное сердце. Волнение переполняло сердце Дианы, когда она перешагнула порог дома. Восторженный вздох сорвался с её уст при виде холла и лестниц, увитых белыми и нежно-розовыми цветами. Аромат роз донесся до носа девушки, и она, пораженная, растянула губы в счастливой улыбке. – Добро пожаловать домой, – скользя щекочущем дыханием по нежной шее жены, произнес Дэвид. – Здесь так красиво, – оборачиваясь, восторженно сообщила Диана. Глаза её – яркого, синего оттенка, сияли подобно летнему небу. – Я счел нужным украсить дом к свадебному торжеству, – сухо ответил герцог. – Здесь, как во дворце, – девушка улыбнулась еще сильнее, – хотя, во дворце я никогда и не была. А сколько здесь комнат? У вас имеется библиотека? – Имеется. В этом доме всего 37 комнат. У тебя еще будет возможность осмотреть каждую из них, а пока – нас ждет свадебный обед. Мягко направляя жену в сторону двойных дверей, за которыми располагался большой зал, сегодня по случаю торжества переоборудованный в столовую, Дэвид обдумывал, как долго они проведут время за обедом. Он не хотел затягивать с первой брачной ночью. Зал так же был торжественно украшен. Обилие цветов радовало глаза. В центре помещения стоял длинный, устланный белоснежной скатертью, стол. Герцог и его жена сели во главе стола. Спустя небольшое время, по своим местам принялись рассаживаться гости. Естественно, на обед была приглашена лишь малая часть из английских аристократов. Диана, ощущая себя как в затянувшемся сне, плохо помнила, как проходил свадебный обед. Взволнованная сверх меры, она могла отмечать только отдельные детали. Самодовольно улыбающаяся мать. Любопытные взоры леди. Слуги, разносящие на широких, блестящих подносах различные, изысканные блюда. Тарелки из тончайшего фарфора и хрустальные фужеры… И странно, почему-то в сильных пальцах герцога – деревянный кубок, с которого Дэвид медленно потягивал напиток. А затем, как-то неожиданно, хозяин дома громогласно заявил, что «свадебный обед завершен». Диана, вздрогнув, устремила свой взор в сторону окон – вечер только вступал в свои права, еще даже не стемнело. А ведь совсем скоро, придет время ночи… Девушка, сдавленно сглотнув, ощутила на себе пристальный взгляд. На неё смотрела мать. Через пару мгновений Лилиан, прощаясь, зашептала на ухо дочери: – Постарайся, чтобы твой муж остался в восторге от тебя. Будь покорна, – графиня, выказывая небывалую нежность, потрепала Диану по щеке. – И не смей лить слезы. Все через это проходят. Пройдешь и ты. Диана, вымученно улыбнувшись матери, отвела взор в сторону – и увидела, с какой надменной заинтересованностью, граничившей едва ли не с жестокостью, глядели на неё несколько дам. Неужели им доставляло удовольствие видеть, как она боится? Эта мысль обожгла сердце молодой герцогини. Распрямив плечи, Диана натянула на лицо безмятежную улыбку. Как бы ей не было страшно, она не позволит этим дамочкам получить еще один повод для сплетен. И потому, прощаясь с гостями, Диана выглядела почти, как счастливая жена. На её лице сияла улыбка, синие глаза девушки сверкали, подобно утреннему небу, залитому солнцем. И лишь кончики её дрожащих пальцев чуть выдавали состояние молодой жены. К счастью, на них никто не обращал внимание. Когда последний гость покинул особняк герцога, и в зале повисла звенящая тишина, Дэвид обратился к молодой жене: – Ступай наверх, горничные тебя сопроводят и помогут подготовиться. Я приду к тебе через час. И хотя эти слова были ожидаемы, Диана, услышав их, почувствовала, как дурнота горячей волной стала подниматься в ней. Посмотрев на мужа, девушка негромко ответила: – Да, Ваша Светлость. Темно-зеленые глаза засверкали. – Диана, когда я приду к тебе, я хочу, чтобы ты называла меня по имени. Молодая жена, нервно сжав ладони, порывисто выдохнула: – Да, Ваша Светлость. Пребывая в сильнейшем волнении, Диана не обратила внимания, какой роскошной была её новая спальня. Шелка, бархат и красное дерево. Огромная кровать, зеркало в золотой оправе, персидский ковер, шкаф во всю стену, окно, с видом на парк… Нет! Ей было не до этого! Когда горничные помогли Диане снять свадебный наряд, та, желая хотя бы на некоторое время побыть одна, отпустила служанок. Пальцы молодой жены нервно подрагивали, пока она справлялась со своей прической. Наконец, с ней было покончено. Встав перед зеркалом, Диана окинула свое отражение горящим от невыплаканных слез, взглядом. – Так будет лучше, – прошептала она себе. Дэвид посмотрел на карманные часы. Ровно 8 вечера. Час прошел. Мужчина, поднявшись на ноги, шагнул к окну и вгляделся в густые сумерки, опустившиеся на землю. Прислушался к себе. Кто бы мог подумать, что он снова женится? Однако это случилось, и теперь нужно было не повторять ошибки прошлого. И самая большая ошибка его заключалась в том, что он позволил прежней жене коснуться его сердца. С Дианой так не будет. Он выбирал её, прежде всего, холодным разумом, хотя, впрочем, без помощи тела тоже не обошлось. Но, в конце концов, о каком продолжении рода можно говорить, если муж не хочет свою жену? А герцог хотел Диану. Его привлекала её юная красота, её мягкое, соблазнительное тело, овал лица и этот невероятно чувственный рот. Размышляя об этом, Дэвид почувствовал болезненное напряжение в теле. Пора. Сердце герцога не торопилось, когда он шел по коридору второго этажа. В груди мужчины не распалялось волнение. Не дрожали его руки, когда он открывал дверь спальни. И дыхание Дэвида – по-прежнему было ровным. Он пришел с ледяным спокойствием к своей молодой жене. Однако герцог не смог сдержать удивления, когда на белоснежных шелках увидел незнакомку с гривой золотых кудрей. – Где моя жена? – рявкнул Дэвид. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Незнакомка порывисто обернулась, и её лицо, освещенное стыдливым сиянием свечей, показалось герцогу уже хорошо знакомым. – Я здесь, Ваша Светлость, – произнесла Диана, во все глаза глядя на своего мужа. Спохватившись, девушка спешно добавила: – Это я, Дэвид. По мужественному лицу герцога скользнуло недоверие, которое, вскоре, сменилось затаенной яростью. Густые брови сошлись на переносице, а зеленые глаза грозно полыхнули. Наконец мужской взгляд, оторвавшись от испуганного лица Дианы, заметил на туалетном столике парик. Дэвид подхватил пальцами белоснежный парик и окинул его задумчивым взглядом. Надо признать, он был выполнен мастерски, к тому же, для него использовались натуральные волосы. Этот парик разительно отличался от тех, что носили актрисы в театре или дамы полвека назад. Продолжая держать парик, герцог перевел взор на свою жену. Та, замерев на месте, большими глазами смотрела на него. Видимо, в ожидании вынесения приговора.