– Иди к шефу, – недовольно велел комиссар (в самом деле, сколько можно! За полтора месяца пора привыкнуть). – Спроси, какую комнату побольше я могу занять под все это добро. – Да, сэр. – Риган прошмыгнул мимо Лонгсдейла, втянув бока и живот, словно опасался соприкоснуться даже с его тенью. – Это тот самый? – спросил консультант, размещая на вешалке пальто, шарф и шляпу. – Хилкарнский душитель? – Угу. А здесь у меня первый допрос свидетелей и отчет пожарных. Угадайте, что в них общего? Лапа вопросительно покосился на комиссара, не отрывая нос от ящиков. – Слово «ничего». – Бреннон зашуршал рапортом шефа пожарных. – Вот, пожалуйста – причина возгорания не установлена. В том смысле, что в церкви было полно тряпья, деревянных лавок, свечей и масляных ламп, но всего этого мало для пожара такой силы. А здесь, – комиссар сердито зарылся в допрос свидетелей, – у нас тоже никто ничего и никого не видел. Правда, свидетелей сейчас пойдут допрашивать по второму кругу, но тем не менее ни поджигателя, ни убийцы, ни даже бочки с керосином… А у вас что? – Вчера на мой дом напали, – сказал Лонгсдейл. – Кто? Эта тварь? – резко уточнил Натан. Консультант кивнул. – А как же ваш дворецкий? – То есть? – Рейден был в доме? – Нет. Он как раз относил амулеты вашему дежурному. – Значит, уцелел, – с некоторым облегчением заключил комиссар. – Почему вас так это волнует? – с удивлением спросил Лонгсдейл. Бреннон уставился на него, как на вошь, и с расстановкой произнес: – А вас не волнует? Консультант недоуменно глядел на комиссара. Пес тихо, раздраженно фыркнул. – Вас не волнует, что ваш дворецкий мог встретиться с тварью, для которой спалить храм – как плюнуть и растереть? Или он у вас в огне не горит? – Так он с ней и встретился. Комиссар оцепенел. – И? – после паузы спросил он. – Рейден уверен, что это ифрит. – Господи, – сквозь зубы выплюнул комиссар со всей силой атеистического презрения. – Да вы оба ненормальные. То есть парень цел? – Физически – да, – подтвердил Лонгсдейл. – Колдовать некоторое время не сможет. – А ваш дом? – запоздало поинтересовался Бреннон, тут же сообразив, что столб пламени как раз оказался бы виден из окна. – Любой, кто имеет дело с нежитью и нечистью, всегда защищает свое жилище. Сама защита, конечно, пострадала, но я ее восстановил. Интересно другое… Какой тут первый порядковый номер? – Он постучал по стенке одного из ящиков. Комиссар взял опись. – Уб-06021856-1нр-2мсх. Не лезьте, здесь мы их потрошить не будем, места не хватит. Лапа! Пес, уже спихнувший носом крышку, отдернул собственно лапу и засопел. – Что вам там интересно? – Была попытка взлома. Натан потер висок. – Вы бы не могли рассказывать по порядку, с начала через середину к концу? – вздохнул комиссар. – В защитное поле вокруг дома встроена система оповещения. Как только кто-то попытается проникнуть внутрь, об этом сразу же узнает Рейден. – Почему он? – Потому что я могу быть занят. – Упырями на кладбище, – пробормотал Бреннон; нет, все-таки что Лонгсдейл там делал? – Упыри на кладбище – прямое следствие того, что сюда явился ифрит. Равно как и рост немотивированной жестокости среди живых. Комиссар наморщил лоб. Нить беседы снова пошла куда-то не туда. – Оставьте ифрита в покое. Что случилось с вашим чертовым домом? – Когда Рейден осматривал ворота, то заметил, что еще до нападения ифрита кто-то пытался вскрыть замок. Именно поэтому сработало оповещение. Каким конкретно заклинанием воспользовался взломщик – нам установить не удалось… – Да ради бога! – взвыл комиссар. – Сколько вас тут таких на квартал?! Лонгсдейл удивленно замолчал. Пес ехидно фыркнул. – В этом городе, мать его, уже шагу нельзя ступить, чтоб не напороться на колдуна, ведьму или этого вашего… Что это за холера? – Ифрит не насылает болезни и мор, – возразил консультант. – Он… В кабинет заглянул Риган, и жертва взлома понятливо замолчала. – Сэр, шеф вам отдал зал рядом с его кабинетом. – Отлично. Свистни пару ребят, и тащите все туда. Лонгсдейл скинул сюртук и подтянул к себе ближайший ящик. – Вам заняться нечем? Разве по городу не разгуливает нечисть? – Я не стану связываться с ифритом в одиночку, – ответил консультант. Бреннон заткнулся. Он как-то не задумывался, что у возможностей Лонгсдейла есть предел. – Но вас же нельзя убить. – Зависит от подхода к задаче. – Консультант поставил один ящик на другой, сверху – третий и подхватил пирамиду, словно они были из картона, а не из сосны. – Убить нельзя, но можно уничтожить. – Почему вас нельзя убить? – спросил Бреннон, соорудив и себе пирамидку. Лонгсдейл взглянул на напарника поверх ящиков; светлые глаза насмешливо блеснули. – А какой был бы с меня толк как с охотника, – раздался хрипловатый резкий голос, который Натан не узнал, – если б меня можно было убить? Маргарет скептически оглядела рисунок, бросила его на стол и откинулась на спинку кресла. Рисовала она неплохо – учитель в пансионе хвалил, – однако извела уже дюжину листов, но так и не смогла точно воспроизвести спрятанный в кованом кружеве ворот узор. О том, чтобы выйти из дома и посмотреть, не шло и речи: к матушке прибыли три подруги, и она засела с ними в гостиной. Мисс Тэй позвали туда же, а слуги получили строжайший приказ никуда не выпускать Маргарет. Мисс Шеридан с досады заперлась в зимнем саду. Маргарет взяла последний рисунок и рассеянно поглядела на переплетение линий. Значит, слуга консультанта – колдун. Ничего удивительного на самом деле (откуда у него взяться нормальным слугам?), но… Еще неделю назад мисс Шеридан визжала бы от радости, узнав, что колдуны и впрямь существуют; а теперь оказалась разочарована. Она не запомнила его лица, но точно знала, что он был строен, молод и довольно симпатичен, а это не то, чего ждешь от колдуна. Хотя он ведь может прикидываться. «Если дворецкий колдун, то кто же тогда хозяин?» Маргарет порозовела и одновременно поежилась. Мысль о том, что мистер Лонгсдейл может оказаться вовсе не человеком, будоражила и вызывала приятный холодок. В памяти ярко отпечатался каждый миг недолгой встречи, и Маргарет могла с точностью до мельчайших деталей описать консультанта, каждое его движение и каждый взгляд ярко-голубых глаз. Вдруг мисс Шеридан задумалась: почему она едва помнит, что было между падением экипажа в канал и встречей с мистером Лонгсдейлом? Неужели из-за страха? Тогда отчего вчерашний вечер встает в памяти так отчетливо? Разве свободно летающий (нет, скорее, ползающий) по улицам ифрит не должен вызвать куда больший ужас, чем запертый в церкви? Мисс Шеридан поразмыслила и со вздохом призналась самой себе, что, пока рядом был безымянный джентльмен, ифрит не выглядел таким уж жутким. А потом с досадой подумала, что смутный худощавый незнакомец уверенно потеснил статного и мужественного консультанта. Весь день с утра она не могла выбросить горбоносого из головы. Откуда он взялся? Куда исчез? Почему знает все об ифритах, колдунах, знаках? И почему, бога ради, носит волшебные очки?! Маргарет нахмурилась. Что он там делал, интересно? Неужели караулил ифрита? Но если он знал, что это существо туда придет, то почему же, когда оно явилось, наотрез отказался вмешиваться? Струсил? Но он не показался девушке трусом. Как будто у него было какое-то другое дело… Но какое? Чем можно заниматься в ночи, на улице, поджидая злобного потустороннего духа? Зачем вообще его там ждать?! Стук в окно раздался так неожиданно и громко, что Маргарет подпрыгнула в кресле, ударилась коленом о столешницу и зашипела от боли. Звук повторился, и девушка, ощутив в себе дух свирепых предков, схватила тяжелое пресс-папье, вскочила и только потом задумалась, кто может стучать в окно на высоте в дюжину футов от земли. Когда-то в Блэкуите случались наводнения из-за разлития Уира, и цоколь в доме построили таким высоким, что добраться до окон первого этажа можно было только с помощью лестницы. Но кто из слуг станет… Маргарет вспыхнула от гнева. Ей давно казалось, что новый помощник садовника слишком нагло на нее смотрит. Она ринулась к окну, распахнула шторы и с визгом отпрянула. На подоконник снаружи опирался коленом дворецкий консультанта. Окно было, конечно, закрыто изнутри, но сам вид этого нахала потряс мисс Шеридан до глубины души. Нахал окинул ее насмешливым взглядом и щелкнул раскладным ножом с длинным тонким лезвием. Маргарет едва успела обрадоваться, что окно заперто, а на звук разбитого стекла сбежится вся прислуга, как дворецкий всадил нож между створок и в считаные секунды разобрался с щеколдой. – Привет тебе, прелестное дитя, – ехидно сказал он и спрыгнул в комнату. Девушка шарахнулась к двери; правда, тяжесть пресс-папье в руке придала ей уверенности. – Как вы посмели так сюда вломиться?! Дворецкий взял со стола рисунок, изучил его и посмотрел на Маргарет. Глаза у него были совершенно, пугающе черные, и девушка никак не могла толком разглядеть его лицо. Какое-то ускользающее… – Что ты делала около нашего дома?