– Тогда какой вообще смысл? – тихо спросил детектив. – Зачем мы все это делаем? Если преступник может все, и даже то, что мы представить не в силах, – для чего все это? Пустая трата сил и времени, разве нет? Сэр, как вы работаете, зная, что нам до него никогда не дотянуться? – Кто тебе сказал, что не дотянуться? – А как, если он не оставляет следов? – Следы оставляют все, – отрезал комиссар. – Даже ифрит, хоть и бесплотный. А на всякую магию у нас есть консультант. – Ага, и собака, – пробормотал Риган. – Найдет по запаху. А если Душитель вообще не человек? – Человек, – недобро процедил Бреннон. – Вопрос только в том, кто именно. А раз он человек, то как бы он ни старался, но где-нибудь да прокололся. Не ошибается только Бог. Риган молча перебирал бумаги в папке. – Я написал в семинарию, где учился отец Грейс, и его единственной родственнице – сестре в Эйнсмол. Правда, с ней он не общался. Святой отец переписывался только с двумя людьми – мы нашли две шкатулки, где он хранил письма. Обе забиты под завязку – там переписка лет за двадцать, не меньше. Один – его приятель еще со времен учебы, Томас Барри; второй – священник по имени Эндрю Лаклоу. – А первый? – Барри не закончил семинарию, насколько я понял из писем. Но я все еще их читаю и сейчас где-то в середине пятьдесят третьего года. Никаких упоминаний о том, что Грейс знал Душителя, или подозревал кого-то, или сам им был. А, еще вот. – Риган порылся в папке и протянул комиссару старую потрепанную бумажку. Натан осторожно взял ее двумя пальцами. – Это заказ на ванну, ответ продавца. Магазин давно закрылся, Двайер ищет, куда делся владелец. – Угу. – Комиссар бережно расправил бумажку на столе. – Что у них там вообще? – Двайер допрашивал горничную с утра. Консультант лазил по библиотеке и что-то делал с ванной. – Что именно? – Не знаю, – ответил Риган и украдкой перекрестился большим пальцем. – Колдовал, наверное. И еще я встретил его дворецкого. Он собирался прийти к вам в пять. – Спасибо. – Комиссар придвинул к себе папки, которые принес молодой человек, и взглянул на циферблат. Еще часа два… – Это все? – Да, сэр. – Свободен. – Бреннон налил себе остывшего кофе. – Топай домой. Чтоб завтра был как огурчик. – Спасибо, сэр, – вымученно улыбнулся Риган и, подавляя зевоту, поплелся к двери. – Найдем мы его, найдем, – себе под нос, но достаточно отчетливо, чтобы его услышали, пробормотал комиссар. – У нас тут теперь свой спец по магической пакости есть. Бреннон через окошко в двери допросной разглядывал дворецкого. Тот держался до наглости невозмутимо. Натан снова долго и пристально посмотрел ему в лицо, запоминая нечеткие черты, отвел глаза, и опять оно тут же забылось. «Но как же, черт подери, я тогда узнаю его при встрече?!» Ведь если лицо не запоминается, то логично предположить, что ему приходилось бы знакомиться с Рейденом каждый раз заново. Так почему же?.. Бреннон вошел, сел напротив дворецкого и жестом велел полицейскому выйти. – Душитель мог так делать? – прямо спросил комиссар. – Как – так? – Прятать свое лицо, парень. На физиономии Рейдена появилась ехидная, полная превосходства усмешка. – Нет. – Почему? – Потому что. Комиссар уставился на рассеченную шрамом бровь собеседника. Вот эту примету он почему-то помнил. Но шрам тонкий, его и видно-то только вблизи. – А что он мог делать? – Пользоваться каким-нибудь амулетом. Скрывающей внешность иллюзией. Маскирующим составом. – То есть наносить какую-нибудь мазь, а потом смывать? – Самый надежный способ. Амулет можно потерять, а иллюзия… – Дворецкий хмыкнул. – За ней все время нужно следить. – Он поднял руку, негромко что-то пробормотал, и вместо ладони Натан увидел кошачью лапу. Рейден поводил рукой туда-сюда. Сперва лапа двигалась как настоящая, потом из-под нее стала проглядывать человеческая рука, а вскоре лапа и вовсе зависла в воздухе отдельно от руки. – Иллюзия – это та же маска. А поскольку вы не видите своего собственного лица, то вам нужно либо не шевелиться, либо носить с собой зеркало. И все время следить за тем, чтобы маска не съезжала. – А ты обходишься без зеркала. Дворецкий блеснул на него белыми зубами, обнажив их в хищной улыбке. Бреннон вдруг вспомнил про оборотней, вгляделся в его клыки, но ничего выдающегося не обнаружил. – Что с ифритом? – Нажрался и залег переваривать в какое-нибудь логово. – Надолго? – На пару суток, – подумав, ответил дворецкий. – Но ничего не гарантирую. Если он почувствует себя свежим и отдохнувшим, то вылезет пораньше. – Можете найти его логово? – А потом что нам делать? – поинтересовался Рейден. – Героически сдохнуть? Бреннон раздраженно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – А что вообще с ним можно сделать? – Ничего. – Но Лонгсдейл говорил… – Вот у него и спрашивайте. Я бы не подошел к этой твари даже за все золото вашей республики. – Так что ж ты полез, когда ифрит ломанулся в ваш дом, а? – Потому что, – сквозь зубы буркнул Рейден. – Это, я погляжу, твой любимый ответ. Ладно, уговорил. Валяй про ифрита. На лице дворецкого снова появилось то же самое настороженно-подозрительное выражение, которое Бреннон уже видел. – Там был кто-то еще, – наконец выдал Рейден после долгой паузы. – До ифрита. Когда эта гадина приползла, кто-то уже пытался взломать ворота. – По-твоему, это Душитель? Дворецкий задумался. – Может быть. Папочка заботится о доме для деточки. Но вообще это странно. Нечисть такой силы не вступает в симбиоз со смертными. – Тогда почему голодный ифрит разыскивал в немаленьком городе именно ваш дом? Ведь есть ему там нечего. Рейден с досадой буркнул: – Именно. У этой твари не было никакой причины ползти так далеко от церкви, когда вокруг столько отличной еды. – Разве что его приманивали к вашему дому нарочно. Дворецкий нахмурился, и Бреннон понял, что парень об этом уже думал. Интересно, сумел ли он убедить Лонгсдейла? – Хозяину говорил об этом? – Да. – И? – Он со мной не согласился. – Есть некий тип, который поставил на церковь этот ваш замок, – сказал Натан. – Он же, как уверяет меня Лонгсдейл, прогнал ифрита из дома Шериданов. Может твой хозяин установить, этот ли господин пытался взломать ваши ворота? Дворецкий покачал головой: – Он уже пытался. После ифрита там ничего не понять, ясно лишь, что пытались вскрыть защитные чары вокруг дома. Но если это один человек… – Рейден рассеянно потер шрам. – Вы, люди, конечно, странные, но с какой стати ему сперва запирать ифрита, затем натравливать на нас, а потом лезть защищать вашу… – Дворецкий резко смолк и уставился на комиссара. Черные глаза расширились, и в их глубине, вокруг зрачка, вспыхнул огонек. – Вот и я так думаю, – медленно произнес Бреннон.