— Не возражаю. Она сверкнула «молнией», освободилась от одежд с мастерством профессиональной соблазнительницы, движениями, как бы ласкающими каждую линию тела. — Многообещающее начало, но пока не искушай меня без нужды. — Пока ты еще ничего и не видел, — заявила она. — Подожди до ночи. Она повесила платье на вешалку, сбросила туфли, медленно совлекла с ног чулки, подошла к кровати и прилегла. — Укрой меня, Дональд. Я накрыл ее одеялом. Через несколько минут она уже крепко спала безмятежным сном ребенка. Черты лица смягчились, и она сразу помолодела лет на пять. Что касается изгибов и прочего рельефа, то они все же наличествовали в должном количестве и в надлежащих местах. Чуть погодя я сбросил с себя пальто и ботинки, попытался устроиться в кресле. Неудобно. К черту! Я пристроился на кровати с другой стороны. И тут же уснул, слишком много мотался в этот день, и усталость взяла свое. Когда проснулся, уже совсем стемнело. Опершись на локоть, она разглядывала меня в мигающем свете уличной рекламы, и я заметил улыбку. — Знаешь, Дональд, слишком ты хорош, чтоб тебе доверять. И она поцеловала меня. Потом немного отстранилась, прошлась пальцами по моей шевелюре. — Только бы все получилось! — вздохнула она. — Как я хочу, чтобы все получилось. — Все получится, — успокоил я ее. И она снова меня поцеловала. Глава 12 Через некоторое время я покинул мотель, перебрался в свою гостиничную комнату, установил кресло поудобней, выключил свет, положил фонарик с красным стеклом на стол справа от себя и направил бинокль на освещенное окно номера 9. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Даффидилл Лоусон в соответствии с инструкциями принялась за работу. Девушка была великолепна. Она разоблачалась неторопливо, затрачивая на каждую деталь туалета минут по пятнадцать. Она стояла перед зеркалом, созерцая себя с видом чувственного удовольствия, как бы сознавая, что совершенство плоти — единственная причина и цель ее прихода в этот мир. Вслед за верхней одеждой она принялась за чулки: поставила ногу на кресло, старательно, аккуратным валиком скатала один чулок, затем — второй, прошлась по комнате. Картина, способная загипнотизировать хоть кого! Кто-кто, а я-то знал ведь деловую подоплеку зрелища и его сугубо профессиональный механизм, знал, что она позирует, но глаза все равно так и льнули к биноклю. Она вдруг подошла к окну и послала воздушный поцелуй. Ага, она ощущает мое незримое присутствие, и поцелуй предназначен мне. Я рассвирепел. Профессиональное действо дало трещину. Я собрался было позвонить ей, чтобы напомнить: ее задача — поставить капкан, а не флиртовать. Стало очевидно, что ей вот-вот предстоит пойти по второму кругу, первый акт близился к концу. И тут-то я увидел его: силуэт мелькнул на фоне окна и — никого. Вот опять темное пятно на светящемся фоне. Я дождался, пока Даффидилл обратит лицо к окну, и подал знак красным фонариком. Продолжая двигаться легко и непринужденно, она исчезла из кадра — ровно на столько, сколько нужно, чтоб позвонить в полицию. И вот она вновь вертится перед зеркалом. Бог знает, как ей удавалось поддерживать острую напряженность спектакля. Я со своим биноклем чуть не забыл о Томе-соглядатае, таким захватывающим было представление. Мужчина у окна весь обратился в зрение. Он буквально окаменел — неподвижный силуэт на светлом фоне окна. Даффидилл Лоусон по-прежнему стояла у зеркала, проводя полную инвентаризацию своих красот. Внезапно картину дополнили новые детали. В освещенном прямоугольнике вырисовались еще два мужских силуэта. Том-соглядатай, вспугнутый шорохом за спиной, развернулся, вскрикнул и кинулся прочь. Даффидилл Лоусон подошла к окну, послала еще один воздушный поцелуй в сторону моего наблюдательного пункта и опустила штору. Итак, я поставил капкан, и он сработал, кто-то попался. Кто — об этом можно узнать из завтрашних газет, если только до той поры мне удастся избежать ареста. Я сидел в темноте, перебирая накопившиеся факты. Бернис Клинтон под псевдонимом Агнес Дейтон и ее квартира в «Коринфиан-Армс» в Санта-Ане, таинственный Том-соглядатай на задворках мотеля, убийство Герберта Даулинга, Айрин Аддис со своим малолетним отпрыском в детском доме близ Баннинга… Не следует ли отыскать ее, узнать, все ли в порядке? И вдруг раздался стук в дверь. Я замер. Видимо, ненадежное мне попалось укрытие. Но тянуть резину было бесполезно. Я прошел к двери и гостеприимно распахнул ее в предчувствии, что тотчас меня схватит за грудки Фрэнк Селлерс, вытащит в холл, шмякнет спиной о стену и спросит, с кем, черт побери, я осмелился шутить. На пороге стояла улыбающаяся Даффидилл Лоусон. — Ну как у меня получилось? — спросила она. Глава 13 — Что ж, ловушка сработала, — рассуждала Даффидилл, — но скажи, Дональд, теперь будет у меня реклама? — Будет, — заверил я. — А пока лучше расскажи, что там происходило. — Что происходило? — воскликнула она огорченно. — Разве ты не наблюдал за мной в бинокль, бес тебе в ребро?! Это один из лучших моих стриптизов. — Стриптиз я видел, но что было потом? Она приникла ко мне, правой рукой обвив мою шею, левой теребя шевелюру. Лицо сияло триумфом победительницы ярче, чем от страсти. Именно такими глазами и должна смотреть заштатная актриса, дождавшаяся появления своего имени на первой полосе. — О, Дональд! — вымолвила она в упоении и поцеловала меня. Тот еще был поцелуй. — Дональд! — повторяла она, пока я возился с дверью. — Ты гений, ты… — Рекламная сторона дела — это Колли Норфолк. — Чушь, — возразила она. — У Колли не хватило бы извилин, мне-то не пудри мозги. Я знаю, кто все придумал. А теперь скажи, Дональд, как я смотрелась? Она пересекла темную комнату и застыла у окна, глядя на строения мотеля. Потом схватила бинокль и направила его на свою освещенную комнату. — Держу пари, ты видел все, — сказала она и рассмеялась. Этот горловой смех звучал очень маняще. — Как я смотрелась, Дональд? — Ты была восхитительна. — Профессиональная работа, Дональд. Любая женщина может сбросить с себя одежду — так или иначе. Но раздеться, доведя публику до белого каления, это, скажу тебе, чего-то да стоит. — Ты сработала блестяще. — Проняло? — Еще как! — Держу пари, тебе с этим биноклем казалось, только протяни руку — и дотронешься до меня. — Одна беда — оконное стекло здесь и оконное стекло там, в мотеле. Она снова рассмеялась: — Но сейчас-то нет никакого стекла. — Если рассчитываешь на утренние газеты, — сказал я, — побыстрей рассказывай, что там произошло. Тогда я позвоню Колли, а он настропалит репортеров. Полицейские задавали тебе вопросы? — Очень немного. Им так хотелось заполучить этого Тома-соглядатая, что ни на что другое они не обращали внимания. Он им взаправду был нужен. — Кем же он оказался? — Странная такая личность по имени Росситер Бэнкс.