— Пошли, коротышка. Тебя ждут дальние странствия. Пока Селлерс выталкивал меня из квартиры, Элен Харт взялась за телефон. — Держитесь, Дональд, — напутствовала она. — Я звоню своему адвокату, а он чертовски хороший адвокат. Глава 16 Комната в полицейском управлении оказалась самой типичной. Обшарпанная дубовая мебель, линолеум, весь испещренный пятнами, каждое — след от небрежно брошенной сигареты. Стулья с прямыми спинками, жесткие, неудобные, но зато солидные. Мебель сделана была во времена, когда от вещей ждали долгой службы, и они оправдали ожидания. Понятия о стиле и комфорте в этой комнате обессмысливались. Ее оборудовали, руководствуясь соображениями практичности и целесообразности, и она годами отбывала свою трудовую повинность, не меняясь. Фрэнк Селлерс каблуком захлопнул дверь. Замок щелкнул. Селлерс обернулся ко мне: — Теперь, двуличный сукин сын, мы разберемся во всем до конца, и разберемся чертовски скоро. Рэнсом проявил куда меньше служебного рвения и больше осторожности. — Смотри, Фрэнк, — предостерег он, — Элен Харт — настоящий динамит. Я знаю ее адвоката. Это сущий ад на колесах. Селлерс, нахмурившись, перевел взгляд на Рэнсома. — Пока ее адвокат сюда заявится, — сказал он, — этот тип расколется надвое. Тогда и я подал голос: — Никого ты не расколешь, Фрэнк, сколько ни коли. Ты в Аризоне. Это не твоя вотчина. Здесь ты и пальцем не можешь меня тронуть. И арестовывать не имеешь права. Ты избил меня, и я добьюсь, что тебя за это посадят. У меня есть свидетели… Более того, ты не сможешь даже увезти меня из Аризоны без разрешения властей. А я потребую судебного разбирательства. — Понял, что я имел в виду? — спросил Фрэнка Рэнсом. Селлерс вразвалку подошел ко мне. — Два вершка от горшка, а туда же! Я покажу тебе, есть у меня власть или… Раздался стук в дверь. Сержант Рэнсом приоткрыл ее. Мужской голос объявил: — Вас просят к телефону, сержант. По-моему, дело важное. — А кто спрашивает? — Мокси Мелон. — Передай — я перезвоню, — попросил сержант Рэнсом. — Я занят. — О’кей, сержант. Дверь закрылась. Рэнсом мотнул головой и сказал Селлерсу: — Так я и полагал. Мокси Мелон — тот самый адвокат. Кроме всего прочего, он в дружбе с губернатором. — При чем здесь губернатор?! — возмущенно спросил Селлерс. — Ты слышал, что сказал Лэм? — поинтересовался Рэнсом. — Ты находишься в Аризоне. Тебе придется добиваться решения о высылке. Лицо Селлерса потемнело. — Когда я разберусь с этим типом, его самого потянет обратно в Лос-Анджелес, и еще как потянет! — Разбираться — разбирайся. Только не в этом штате, не в этом городе, не здесь и без меня, — заявил Рэнсом. — Я тут живу, а ты нет. — Подожди-ка, — сказал Селлерс. — От разговоров при этом типе делу один вред. — Что ж, давай выйдем, — согласился Рэнсом, — только текст останется прежним. — Снимите с меня наручники, — потребовал я. — У меня уже запястья болят. — Не страшно, — ответил Селлерс, открывая дверь, и вышел. Рэнсом совсем не злобно взглянул на меня и сказал: — Мы ненадолго. — И тоже вышел. Ждать пришлось с полчаса. Селлерс и Рэнсом вернулись в обществе незнакомого мужчины. Он был невысок, коренаст, обладал внешностью компетентного человека, а также немалым весом, с которым, однако, легко управлялся. — Привет, Лэм, — сказал он. — Я — Мокси Мелон, адвокат. Ваша приятельница Элен Кортис Харт наняла меня защищать вас. Вас задержали на основании лос-анджелесского ордера. Вас обвиняют в убийстве. Держитесь. Ничего не говорите, даже который час. Секретарь губернатора по уголовным делам назначил неофициальное слушание на завтра, на десять утра… Речь идет об убийстве, поэтому я не смогу пока освободить вас под залог. Вам придется посидеть до завтрашнего утра в камере. Не бойтесь. Не важно, что они говорят. Они ничегошеньки не сделают… Губернатор не намерен выдавать вас, если обвинение голословно. — У нас такое обвинение, — заявил Селлерс, — вы просто диву дадитесь. — Полный вперед, — ответил Мелон. — Только не распускайте руки и не прикасайтесь к парню. — Кто об этом говорит? — воинственно отреагировал Селлерс. — Я говорю, — принял вызов Мелон. — Если здесь у вас есть состоятельные друзья, обратитесь к ним, потому что через тридцать минут на вас будет выписан ордер по обвинению в физическом насилии. Вам придется внести залог, чтобы остаться на свободе. Когда я окончательно уясню себе характер нанесенных Лэму травм, мы предъявим вам гражданский иск на десять тысяч долларов. Ударьте его еще разок, и заплатите двадцать тысяч плюс пятьдесят тысяч за нанесенный ущерб. Лицо Селлерса побагровело. — Ах вы… Да я… — Успокойся, держи себя в руках, — вмешался Рэнсом. — Давайте, давайте, — подзадоривал Мелон. — Успокойся, — повторил Рэнсом. — Этот парень был в колледже чемпионом по боксу. Две-три секунды Селлерс и Мелон в упор смотрели друг на друга. Потом Селлерс небрежно бросил: — Приезжайте в Лос-Анджелес, когда будет настроение. — Я там бывал, — ответил Мелон, — и город мне не по душе. Кстати, у вас что, уже в привычку вошло избивать заключенных? — Нет, у нас не вошло в привычку избивать заключенных, — возразил Селлерс. — И у нас есть спортивный зал. Мелон усмехнулся: — Здесь тоже неплохой спортивный зал. Может, спустимся? — Потише, Селлерс, — предостерег Рэнсом. Селлерс с высокомерным видом покинул комнату. Рэнсом последовал за ним. А я обратился к Мелону: — Добудьте рекламную брошюру фирмы «Солнце, воздух и вода» в Палм-Спрингс… Дверь отворилась, и заглянул Рэнсом: — Пожалуйста, сюда, мистер Мелон. Они вышли. Через десять минут Рэнсом снова вернулся. Он снял с меня наручники и сказал: — Пойдем со мной, Лэм. Меня отвели в тюрьму и зарегистрировали. Я просидел в камере всю вторую половину дня, ночью урывками спал, а в семь утра тюремщик одолжил мне бритву. В девять тридцать меня усадили в машину. В десять я уже находился в большой комнате с высоким потолком — нечто вроде зала для судебных слушаний. Через несколько минут в комнату торопливо вошел мужчина лет тридцати с кейсом в руках. Он забрался в кресло за высоким столом. Дверь отворилась, и друг за другом вошли сержант Селлерс, Бернис Клинтон, Мокси Мелон и последней — Элен Харт. Взглянув на меня, она ободряюще улыбнулась. — Итак, начинаем, — объявил мужчина за столом. Он повернулся ко мне и представился: