— Мы не можем посвятить вашей проблеме целое утро. Моя единственная задача — определить, есть ли у губернатора основания согласиться на вашу высылку. Полученных сведений вполне достаточно. — Хорошо вас понимаю, — настаивал я, — и потому прошу разрешить всего два вопроса. — Что ж, задавайте, — уступил секретарь. — Мисс Клинтон, вести переговоры об аренде вы явились ко мне в квартиру. Вы прошли к книжным полкам и отодвинули декоративное панно из переплетов, чтобы включить проигрыватель. Откуда вы узнали о нем? — О боже! — воскликнула она. — Да я видела тысячу проигрывателей, спрятанных за бутафорскими библиотеками. — Отвечайте на вопрос: откуда вы знали об этом? Вы бывали в той квартире раньше? Помните: вы давали присягу, и ответ можно проверить. Она заколебалась, потом произнесла: — Я бывала в этой квартире. — Жили в ней? — Да. — До того, как я туда въехал? — Ну и что? Я выехала, вы вселились… Я обратился к Элен Харт: — Дайте последний рисунок, о котором вы сказали, что это точный портрет ночного бродяги. Она передала мне рисунок. Я задал еще один вопрос: — На рисунке изображен мужчина, заглядывавший к вам в окно, верно? — Да, этот человек подглядывал в мое окно, когда я вышла из душа, — категорично ответила она. Я показал портрет Бернис Клинтон: — Узнаете этого человека, да или нет? Она посмотрела на рисунок, потом на меня, перевела взгляд на Элен Харт, сделала глубокий вдох и наконец сказала: — В этом лице есть что-то знакомое… Но я не могу опознать человека по рисунку. Я обратился к Мокси Мелону: — Удалось вам достать рекламную брошюру? — Да, — ответил он и вручил ее мне. Я раскрыл буклет и предъявил Бернис Клинтон портрет Монтроуза Ливайнинга Карсона. — Знаете этого человека? Она глянула на фотографию и, поколебавшись немного, призналась: — Знаю. — Не он ли оплачивает квартиру в Санта-Ане, которую вы занимаете под именем Агнес Дейтон? — Ну, пожалуйста! — взмолился Филмор. — Мы ведь договорились не заниматься вопросами личной морали. — Это вопрос отнюдь не личной морали. Взгляните на фотографию и на рисованный портрет, опознанный мисс Харт. Бернис Клинтон работала вовсе не на Герберта Джейсона Даулинга. Всю аферу подстроил Монтроуз Л. Карсон, чтобы внушить мне, будто я имею дело с Даулингом… И позвольте напомнить ей, что речь идет об убийстве. Она лжесвидетельствовала здесь, а в Калифорнии ее ждет газовая камера за соучастие, если не изменит свои показания прямо сейчас. Бернис Клинтон тут же откликнулась: — Что ж, я не собираюсь служить козлом отпущения. Никакого маньяка вообще не было. — Полагаю, вам следует объясниться, — потребовал Филмор. — Я все расскажу, — сказала Бернис. — Мистер Карсон велел мне отправиться в мотель «Плавай и загорай». В условленное время я должна была позвонить в полицию и пожаловаться на маньяка, заглядывающего в окна. — Значит, на самом деле вы не видели Тома-соглядатая? — спросил я. — Нет. Я сбросила верхнюю одежду, накинула халат и позвонила в полицию. Когда она приехала, я рассказала им о бродяге, но описала его неопределенно. Это мистер Карсон посоветовал мне дать общее описание, чтобы позднее его можно было приспособить к обстоятельствам и тому, кого понадобится обвинить. — Какой же смысл в этой затее? — спросил я. — Мистер Карсон хотел заполучить контроль над корпорацией Даулинга. У него были сведения, что Даулинг тайком встречается с молодой женщиной по имени Айрин Аддис в мотеле «Плавай и загорай»… Мистер Карсон хотел проверить эту информацию, прежде чем начать действовать… Ему стало известно, в какую именно ночь состоится свидание. Он отправился в мотель. Когда он заглянул в окно номера, где якобы жил Даулинг, его увидела Элен Харт. Мистер Карсон испугался, что она даст полиции его портрет и возникнут неприятности. Потому он и отправил меня в мотель, чтоб я известила полицию об очередной выходке маньяка. У самого Карсона на это время имелось железное алиби. Воцарилось молчание. Публика осмысливала новую информацию. — Но Карсон принял Айрин Аддис к себе на работу, — сказал я. — Разумеется. Чтоб иметь предлог обратиться к частным детективам и установить за ней слежку, а потом предать гласности тайный роман Даулинга. Вот зачем он нанял вас, но где вам, недотепам, понять, что к чему. И я послала вам телеграмму. Намекнула… — Откуда вам все известно? — спросил Филмор. — Карсон рассказал. — А почему именно вам? Она глянула прямо ему в глаза: — Потому что я была любовницей Даулинга, а Карсон пытался меня против него настроить и использовать, наговаривая на Герберта всяческие небылицы. Теперь-то я знаю, что Герберт поступал со мной по справедливости. Я уже порвала с этим крючкотвором, Монтроузом Карсоном. Не желаю больше иметь дело с такой публикой. Теперь я стану леди. Герберт Даулинг обещал обо мне позаботиться, а он был человеком слова. — Как же получилось, что вы опознали маньяка в Дональде Лэме? — Я действовала по указаниям мистера Карсона. Сейчас мне ясно, что он просто меня использовал и врал. Филмор откинулся в кресле и посмотрел на Селлерса. Селлерс же совершенно обалдел, пытаясь на ходу приспособиться к новому повороту сюжета. — Значит, мистер Карсон сам предложил вам вступить со мной в переговоры об аренде земельного участка? И никаких заданий по этому поводу от Герберта Даулинга вы не получали? Она заколебалась, но все же заговорила: — По этому поводу нет. Я готова отдать что угодно, лишь бы искупить свою вину перед благородным, очень достойным джентльменом. — Вы были любовницей Даулинга? — спросил Филмор. — Сколько можно повторять? Я была его любовницей. — А кем вы приходились Карсону? — Разве что инструментом, слепым, послушным инструментом. Он играл на моей ревности. Он внушал мне, что у Даулинга есть другая женщина. — И Карсон платил за квартиру в Санта-Ане? — уточнил я. — Карсон платил за квартиру в Санта-Ане, — вспыхнула она. — Ему нужно было место, где мы могли бы встречаться без свидетелей. Квартира предназначалась для деловых, а не любовных встреч… Теперь я понимаю, какой слепой, доверчивой и наивной дурой я была. — Говорил вам Карсон хоть что-нибудь об убийстве Даулинга? — спросил я. — Конечно, нет. Иногда он мне давал поручения, я их выполняла, и все! Филмор обернулся к Селлерсу: — Что вы намерены делать сейчас? Селлерс посмотрел на меня: — Думаю, Лэм должен еще кое-что объяснить. Я покачал головой: — Я отказываюсь от права на убежище. Я возвращаюсь в Калифорнию с сержантом Селлерсом. — Вы делаете — что? — переспросил Филмор, не веря собственным ушам. — Отказываюсь от права на убежище, — повторил я, — возвращаюсь в Калифорнию с сержантом Селлерсом в качестве арестанта. Добровольно. Селлерс — человек справедливый. Он терпеть не может жуликов. Он ненавидит предателей. Временами он не любит меня. Но он честный партнер.