Филмор нахмурился. Мокси Мелон хотел было заговорить, но осекся — Элен Харт дернула его за полу пиджака и усадила на место. — Слушание завершено, — объявил Филмор. — Если Лэм отклоняет просьбу об убежище, мне нечего больше делать. Объявляется перерыв. — И Филмор покинул зал. Мокси Мелон подошел ко мне: — Лэм, вы понимаете, что делаете? — Понимаю. — Ну, умник, — сказал Селлерс, — спасибо за рекламу. Кто знает, может, ты прав и знаешь ответ на все вопросы, валяй выкладывай. Я тоже хочу знать ответ. И я не хочу, чтоб меня использовали. Сечешь, Лэм? Я не хочу, чтоб мной прикрывались. — Никто тебя не использует, — заверил я. — Что будем делать теперь? — Хватаем билеты на первый попавшийся рейс, пока в твоей лисьей голове не созрела очередная увертка. — Через полчаса есть самолет на Лос-Анджелес через Палм-Спрингс. Я вас подброшу, — предложил сержант Рэнсом. К нам подошла Элен Харт. — Дональд, — сказала она, — наверное, вы все продумали, но… если вам что-нибудь понадобится, мы с мистером Мелоном готовы помочь. — Спасибо, — поблагодарил я. — Вряд ли возникнет такая необходимость. Селлерс честен, хотя временами малость упрям. — Временами я прямо-таки чертовски упрям, — поправил Селлерс. — А по мне, вы просто скотина! — вспыхнула Элен. — Какое право вы имели бить мальчика кулаком по лицу?! — Успокойтесь, леди, — попросил ее Селлерс. — Я вспыльчив, потерял тогда голову. Пошли, Лэм. Я протянул руку Элен Харт: — Спасибо вам. Она взяла ее в свои ладони: — Сообщите, как пойдут дела, Дональд. — Обязательно. И спасибо за помощь. — Если мы хотим успеть на самолет, пора пошевеливаться, — сказал Рэнсом. — Мы пошевеливаемся, — ответил Селлерс. — Пошли, Лэм. Глава 17 Не успели мы застегнуть привязные ремни, как Селлерс предупредил: — Учти, Лэм, я на веру твои теории не принимаю. — Ну и не надо. Самолет медленно вырулил на взлетную полосу. Взревели моторы. — Так что же произошло согласно твоей теории? — не утерпел Селлерс. — Зачем навязывать то, что не хотят принимать? Пилот рванул машину вперед, она понеслась по бетонной полосе, потом круто взмыла в небо. Табло, призывавшее застегнуть ремни, погасло. — Стоит ли быть таким чувствительным, — примирительно сказал Селлерс. — Конечно, зря я тебе врезал. Виноват. — Заметано, — откликнулся я. — Вы виноваты. Везите меня в Лос-Анджелес. Самолет встретят репортеры. Можете сообщить, что поймали убийцу. Элен Харт опознает в Карсоне Тома-соглядатая, Бернис Клинтон признается в лжесвидетельстве, и кое-кому придется покраснеть. Думаю, не мне. Самолет набирал высоту, Селлерс размышлял. — Ну, рассказывай, — проговорил он наконец. — Нет вдохновения. — Послушай, Лэм, я же извинился. — А боль еще не прошла. — Черт побери, чего же ты хочешь? — вспыхнул он. — Чтобы я расцеловал твой подбородок, погладил маменькиного сынка по головке? — Нет, — ответил я. — Единственная приемлемая сатисфакция — это увидеть, как репортеры выволокут тебя на ковер. Там будут фотографы, прожектора и магниевые вспышки. Ты выступишь с заявлением. А когда закончишь, сделаю заявление я. — Черта с два! Ты ничего не скажешь. — Тем лучше. Газетчики учуют, что от них скрывают сенсацию. Им это придется по душе. Кое-кто напишет, что Селлерса привлекли к ответственности в Финиксе за грубость и выпустили из-под стражи под залог в двадцать тысяч долларов, а сейчас он мешает заключенному выступить с заявлением… Словом, поступай, как тебе заблагорассудится. Я поудобней устроился в кресле, зевнул и закрыл глаза. — Ах, сукин сын, — возмутился Селлерс, — еще спящим прикидываешься… Да я тебе… — Дотронься хоть пальцем, и Мокси Мелон отберет твои нашивки. — Послушай, Дональд, так мы ни к чему не придем. — До Лос-Анджелеса долетим, и ладно. Больше мне ничего не надо. Я найму адвоката и буду вести переговоры только через него. Пока суд да дело, агентство «Кул и Лэм» раскроет убийство. А ты в это время будешь объясняться перед репортерами и утратишь авторитет. — И я опять закрыл глаза. — Я не обязан везти тебя в Лос-Анджелес, — заявил Селлерс. — Я отказался от права на убежище и нахожусь под арестом, — напомнил я. — Ты, кажется, оставил арендованную машину в Палм-Спрингс? — поинтересовался Селлерс. — Конечно, потом попрошу Берту забрать ее. Я подавил наигранный зевок, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Я прямо-таки кожей чувствовал, как ворочаются мысли в голове Селлерса. Один раз я приоткрыл веки и глянул исподтишка на Селлерса. Тот хмурился, безмолвно шевеля губами. Вскоре объявили, что самолет приближается к Палм-Спрингс. Селлерс неделикатно ткнул меня локтем в бок: — Довольно дрыхнуть, просыпайся. — В чем дело? — вскинулся я, как бы выныривая из дремоты. — Тебе не придется распускать свой павлиний хвост перед лос-анджелесскими репортерами. Мы выходим в Палм-Спрингс. — Что толку? — спросил я. — Когда в Лос-Анджелесе тебя репортеры не обнаружат, они моментально выяснят, где ты исчез. Тут-то и начнется настоящая охота. — Пускай охотятся, — решительно сказал Селлерс. — Пошли. И мы покинули самолет. С моей помощью Селлерс отыскал на стоянке автомобиль, ключи — под резиновым ковриком, проверил зажигание. — Куда теперь? — поинтересовался я. — В управление, но по моему маршруту. — Эта колымага обходится мне в десять центов за милю. — Экая беда, — зацокал языком Селлерс. — Ты не желаешь сотрудничать со мной, я — взаимно. — Послушай, — запротестовал я, — у меня есть определенные права. Я требую доставить меня в ближайший магистрат. — На это ухо я глух. Я тебя не слышу.