— Вот и я о том же, — заметил администратор. — Спасибо, — бросила Бернис администратору, проскочила мимо нас к лифту и уехала. Селлерс сдерживался с трудом. Он развернулся и вышел на улицу. У машины остановился и посмотрел на меня с укоризной — или угрозой. — Ну вот, втравил меня в историю. Теперь все здешние газеты начнут перемывать мне кости. — Почему ты не принимаешься за обыск? — Чертовски глупая ситуация, когда представитель закона не может обыскать квартиру, — вмешалась Берта. — Запросто может, — возразил я. — Разумеется, могу, — сказал Селлерс, — если только захочу подставить свою шею. Я обратился к Берте, полностью игнорируя Селлерса: — Эта особа в Финиксе позволила себе лжесвидетельствовать. Наверное, ее выпустили под залог. Залог внес, видимо, тот, кому выгодно было вывести ее из опасной зоны. Она солгала и призналась во лжи, когда слушалось дело об убийстве. Она призналась, что была соучастницей преступления, Селлерсу остается только арестовать ее по подозрению в убийстве. Чтобы арестовать, ему надо попасть в квартиру. А попав туда, естественно, он квартиру осмотрит, верно? Селлерс воодушевился: — Клянусь, я и вправду могу это сделать, арестовать ее как подозреваемую в убийстве. — Освободив для начала меня. Нельзя держать под стражей сразу двух подозреваемых. Селлерс снова погрузился в задумчивость. — А еще, — продолжал я внушать, обращаясь к Берте, — будь Селлерс ловкачом, он сделал бы вид, что признал свое поражение, объехал вокруг квартала и выбрал местечко, откуда удобно наблюдать за квартирой… Теперь вот еще что. Бернис Клинтон влипла в историю в Финиксе. Она выкарабкалась из нее. Это стоило денег. Она добралась до Санта-Аны на самолете. Это тоже стоит денег. Через пятнадцать-двадцать минут она выйдет на улицу и направится вон к тому почтовому ящику отправить письмо. Заодно осмотрится, чист ли горизонт. Если ей покажется, что чист, через пять минут к подъезду подкатит такси. Наша красотка выпорхнет на всех парусах из квартиры и отправится туда, где засел Монтроуз Л. Карсон. — При чем тут Карсон? — спросила Берта. — Кроме него, ее некому субсидировать. Берта растерянно заморгала глазами: — Поджарьте меня, как устрицу! Я зевнул: — Впрочем, Селлерс осторожничает. Не хочет рисковать. Наверное, увезет меня в Лос-Анджелес. А уж там-то я вдосталь наговорюсь с репортерами. Уж они повеселятся! Узнают к тому времени о слушании в Финиксе, а я добавлю подробности о квартире в Санта-Ане. Селлерс забрался в мой (то есть арендованный) автомобиль и сказал: — Сели б лучше и вы в машину, Берта. — Куда мы едем? — В Лос-Анджелес. — Тогда я пересяду в свою машину. — Оставьте ее здесь, — сказал Селлерс. Берта забралась на заднее сиденье. Селлерс обогнул пару кварталов, вернулся и припарковал машину в стороне, откуда легко было наблюдать за почтовым ящиком. Не прошло и пяти минут, как Бернис вышла из дома, демонстративно помахивая конвертом, его мы видели аж за полтора квартала. Она опустила конверт в ящик, украдкой осмотрелась и вернулась в дом. Селлерс стрелой вылетел из автомобиля, едва она скрылась из виду. Он ворвался в аптеку, бросился к телефону-автомату и закрутил диск. Берта Кул принялась за свое: — Ну и кутерьму ты затеял! Агентству из этого кошмара никогда не выбраться. Ты лишишься лицензии и мою поставишь под угрозу. Выступил против Фрэнка Селлерса… — Заткнитесь! — потребовал я. — Как ты смеешь мне приказывать, — возопила Берта. — Затыкать меня… Ах ты… ты… Бертино заикание разрешилось поистине апоплексической паузой. К «Коринфиан-Армс» подъехало такси. Бернис Клинтон, по-видимому, подкарауливала машину за дверью, потому что выскочила наружу с чемоданом в одной руке и кейсом в другой, едва такси остановилось. Шофер закинул багаж в машину, помог пассажирке усесться и захлопнул дверцу. Потом сел за руль и запустил двигатель. Бернис несколько раз оглянулась, видно, опасаясь преследования. — Что за черт! — опомнилась Берта. — Этот олух звонит невесть сколько, а она сматывает удочки! — Берта принялась размахивать руками, пытаясь привлечь внимание Селлерса. А тот все стоял спиной к нам. Наконец повернулся и посмотрел в нашу сторону. Берта отчаянно зажестикулировала, тыча пальцем в конец улицы. Возможно, Селлерс этого не заметил. Он снова взялся за телефон. Через некоторое время вразвалку вышел на улицу, лениво влез в автомобиль. Берта прямо-таки зашлась: — О великий боже! Каким же размазней вы оказались! Дональд ведь точнехонько предсказал, что произойдет, а вы висите на телефоне и облегчаете ей побег. Неужто не видели моих сигналов? — Еще как видел, — сказал Селлерс. — Что ж, — заключила Берта, — если вам это доставит радость, птичка из клетки упорхнула. — Если вам это доставит радость, — сообщил Селлерс, — птичка полетела прямо в клетку. — О чем вы? — спросила Берта. — Объясню позже. Лицо Берты побагровело. — Не расстраивайтесь, Берта, — успокоил я своего партнера. — Селлерс просто позвонил в местную полицию, а они в диспетчерскую таксопарка. Дело в том, что здешние такси оборудованы радио, и как только клиентка назовет адрес, шофер сообщит, куда она держит путь. — Зажарьте меня, как устрицу! — только и сказала Берта. Селлерс бросил на меня взгляд: — Ишь, умник! Я зевнул. Селлерс выудил свежую сигару и принялся жевать. Через некоторое время вылез из машины, снова прошел к телефону, быстро вернулся и завел мотор. — Далеко? — спросил я. — Угадай, раз такой умный, — ответил Селлерс. — Попытаюсь. В ближайший аэропорт, где можно нанять частный самолет. — Ну, ответ сам собой напрашивался. — Так куда же? — Узнаешь, — пообещал Селлерс. Я откинулся на спинку сиденья, а Селлерс взял направление на Ньюпорт. — Он свихнулся? — поинтересовалась у меня Берта. — Не совсем. Карсон ждет ее в Ньюпорте на частной яхте. Они объявят, что плывут в Каталину, а сами смоются в Энсеньяду — маленькая веселая компания, слишком заурядная, чтоб вызвать интерес. А там они поженятся, и тогда по закону ни один из них не сможет давать показания против другого. Бернис сумела-таки его захомутать. — Пора мне забрать свою машину, — сказала Берта. — Меня оштрафуют за превышение лимита времени. — Вы останетесь с нами, — возразил Селлерс. — К вашему сведению, — утешил я Берту, — эту машину я тоже взял напрокат, Селлерс просто захватил ее. Нам она обходится в десять центов за милю. Берта подскочила с такой яростью, что чуть не повредила пружины заднего сиденья. — Что?! — завопила она. — Десять центов за милю, — повторил я. — Ах вы… По какому чертову праву вы конфисковали машину Дональда? Да кто вы такой? — орала Берта на Селлерса. Селлерс, поглощенный дорожными знаками, перебросил сигару из одного угла рта в другой — и ноль внимания.