Берта продолжала бушевать с полмили, а потом погрузилась в молчание, горькое, гнетущее, с зубовным скрежетом и душевным надрывом. А Селлерс вел машину вроде бы без всякой спешки. Мы потихоньку добрались до Ньюпорта, а там и до шикарного яхт-клуба. Селлерс блеснул своим жетоном, помахал документами, и машину пропустили на стоянку. Его ожидал офицер полиции. — Сюда, — только и сказал он. — Следуйте за мной и помалкивайте, — приказал Селлерс нам с Бертой. Мы прошли к частному причалу, где качалась большая океанская двухвинтовая яхта. Сходни охранял еще один офицер полиции. Он пропустил нас без разговоров. Мы спустились в каюту. Монтроуз Л. Карсон, Бернис Клинтон и несколько полицейских сидели вокруг стола. На лице Карсона застыла маска ярости. — Не сомневаюсь, это ваших рук дело, — сказал он, увидев меня. Я поклонился. Селлерс выступил вперед: — Отвечаю за все я, Карсон. — Я отберу у вас лицензию, — пообещал мне Карсон. — Вы меня предали. — Заткнитесь, — оборвал его Селлерс. — Вы поручили этим людям заняться утечкой информации из вашей конторы. А утечки никакой не было. Была мистификация. Вы хотели, чтоб каштаны из огня таскали за вас другие. Правда, вы не предлагали им раскрыть убийство или совершить его. — Откуда мне знать, что они делали, — сказал Карсон. — От Лэма можно ждать чего угодно. Селлерс обратился к офицеру: — Вы обыскали его? Офицер кивнул: — Обыскал, но ничего не нашел. — А как насчет девки? — Я не девка, — заявила Бернис Клинтон. — И меня не обыскивали. И не будут обыскивать. Я не дамся. Попробуйте только дотронуться до моего багажа. Я приличная женщина. Я не позволю сборищу мужиков щупать меня, прикрывая дармовое удовольствие служебным долгом. Я требую… Селлерс ткнул пальцем в Берту. — Уполномочьте ее, — посоветовал он офицеру. Офицер ухмыльнулся и спросил: — Как ее зовут? — Берта Кул. — Берта Кул, — произнес офицер, — именем закона я уполномочиваю вас оказать помощь полиции. Я обязываю вас обыскать арестованную. Бернис Клинтон побледнела, вскочила на ноги и крикнула: — Вы не смеете! — Где бы нам уединиться? — безмятежно спросила Берта. — Рядом свободная каюта, — офицер кивнул на дверь. — Пошли, дорогуша, — обратилась Берта к Бернис. — Катись к чертовой матери, — процедила та. Берта обхватила ее за талию и вынесла за дверь, словно мешок. Карсона вывели на пирс. Селлерс сел и с облегчением расплылся в улыбке. Офицер усмехнулся в ответ. Селлерс ткнул в меня пальцем и пригласил: — Присаживайся, Поллитровочка! За дверью послышались шум, топот, потом пронзительная ругань. Яхта вздрогнула, будто ударилась о причал. Через десять минут вернулась Берта с Бернис Клинтон на буксире. У Бернис был такой вид, точно ее пропустили через мясорубку: всклокоченные волосы, рваная юбка, в блузке — дыра. — Я обыскала ее, — сообщила Берта. — Нашли что-нибудь? Берта швырнула на стол бумажку. — Под лифчиком, — кратко доложила она. Полицейские сгрудились вокруг стола. У меня не было возможности последовать их примеру. Но вскоре Селлерс подвел итог: — Теперь все ясно. Известен мотив — завещание Герберта Джейсона Даулинга. Он все отдал Бернис Клинтон. — Когда оно было подписано? — спросил я. — Два года назад, — ответил Селлерс. — В этом случае оно не стоит даже той бумаги, на которой написано. У Даулинга остались сын и жена по гражданскому браку. Они зарегистрировались в штате, где гражданский брак признается юридически полноценным. У нее от Даулинга родился ребенок. Следовательно, он не может оставить наследство кому бы то ни было, не оформив это специальным документом. — Дешевка! Шпингалет! — закричала Бернис Клинтон. — Думаешь, ты умнее всех? Взгляни на завещание, его подготовил хороший адвокат, такой знает все ходы и выходы. Там указано: пусть хоть кто объявит себя наследником, хоть супруга, хоть любой другой родственник — им причитается один доллар. — Но уж вы-то тем более не можете претендовать на наследство, — возразил я. — Вам предъявят обвинение в убийстве. Убийца не наследует имущество убитого. — Это завещание как раз то, что нам нужно, — сказал Селлерс. — Плюс попытка к бегству. — Вам не удастся состряпать дело! — выкрикнула Бернис Клинтон. — Я по горло сыта вами, дешевки с жестянками, сукины дети!.. Берта взмахнула рукой и ухватила Бернис за рваную блузку: — Заткнись. Не смей поносить моих собратьев. Уж кем-кем, а Бертой Бернис точно была сыта. И потому сразу умолкла. Полицейские заулыбались. Селлерс подошел ко мне. — Ты свободен, как ветер в поле, — объявил он. — Ты — свободный гражданин, ни у кого нет к тебе никаких претензий. Отправляйся на все четыре стороны. — Вы не можете меня отпустить. Вам дано указание держать меня под арестом. — А по междугородному телефону я получил указание освободить тебя, если мы накроем эту парочку. О чем, черт возьми, ты думаешь, я разговаривал по телефону второй раз, когда уже разузнал про такси? — Селлерс ухмыльнулся. — Нам нужна хорошая помощница, чтоб управиться с арестованной. Иначе эта девка объявит, что по дороге в тюрьму мы напали на нее с грязными намерениями. Берта ведь уже получила официальный статус. — И жалованье получу? — обрадовалась Берта. — Получите, если предъявите счет округу, — ответил Селлерс. — Не беспокойтесь, предъявлю, — пообещала та. Бернис Клинтон хотела было что-то сказать, но, кинув взгляд на Берту, осознала тщетность своих усилий. — Нам еще предстоит обыскать яхты, — сказал Селлерс. — А вы пока осмотрите, пожалуйста, багаж арестованной, миссис Кул. — Он обернулся ко мне и указал большим пальцем на дверь: — А ты, Поллитровочка, проваливай. Я так и сделал. Глава 19