Чарли оглянулась на дом, который все еще трясся от снующих по нему тяжелых мужчин. — Они ищут вещи, которые смогут использовать в суде против Келли. — Что за вещи? Чарли стала перечислять вещи, которые и сама она только что искала: — Признание. Объяснение. План школы. Список людей, на которых Келли была зла. — Она сроду ни на кого не злилась. — Эва Уилсон? — К ним подошла высокая женщина в тяжелой боевой экипировке. На боку у нее болталась винтовка. В руке она держала свернутый в трубочку лист бумаги. Вот почему они так быстро приехали. Они получили ордер прямо в фургоне, по факсу. — Вы Эва Уилсон, мать Келли Рене Уилсон? Эва выпрямилась от ее командного голоса. — Да, сэр. Мэм. — Это ваш дом? — Мы его снимаем, да, мэм. Сэр. — Миссис Уилсон, — лингвистические тонкости, видимо, мало интересовали женщину-копа, — я капитан Айзек из полиции штата. У нас есть ордер на обыск вашего дома. — Вы его уже обыскиваете, — заметила Чарли. — У нас были основания полагать, что будут попытки скрыть улики. — Айзек посмотрела на синяк под глазом Чарли. — Вы получили случайные повреждения во время штурма, мэм? — Нет, сегодня меня ударил другой полицейский. Айзек посмотрела на Ленор, которая, очевидно, все еще была в бешенстве, и снова перевела взгляд на Чарли. — Вы, дамы, вместе? — Да, — ответила Чарли, — миссис Уилсон хотела бы посмотреть на копию ордера. Айзек вопросительно посмотрела на желтую перчатку на руке Чарли. — Перчатка для мытья посуды, — объяснила Чарли, что, в общем-то, было правдой. — Миссис Уилсон хотела бы посмотреть на копию ордера. — Вы адвокат миссис Уилсон? — Я адвокат, — уточнила Чарли, — но здесь я нахожусь в качестве друга семьи. Айзек сказала Эве: — Миссис Уилсон, по просьбе вашей знакомой передаю вам копию ордера. Чарли пришлось поднять руку Эвы, чтобы она взяла ордер. — Миссис Уилсон, есть ли в доме оружие? — спросила Айзек. Эва покачала головой. — Нет, сэр. — Иглы с запрещенными веществами? Колюще-режущие предметы? Эва еще раз покачала головой, хотя казалось, что этот вопрос ее обеспокоил. — Взрывчатка? — Эва прикрыла рот рукой. — Там что, утечка газа? Айзек вопросительно посмотрела на Чарли. Чарли пожала плечами. Жизнь этой матери только что перевернулась с ног на голову. Вряд ли от нее стоило ожидать логичных умозаключений. Айзек спросила Эву: — Мэм, вы согласны на то, чтобы я досмотрела вас? — Да… — Нет, — перебила Чарли, — у вас нет разрешения на какой-либо досмотр сверх того, что указано в ордере. Айзек посмотрела на сумку Чарли, сквозь которую явно проглядывали очертания альбома. — Мне стоит досмотреть вашу сумку? У Чарли екнуло сердце. — У вас есть на то причины? — Если вы скрыли улики или забрали что-то из дома с целью сокрытия, это… — Это было бы незаконно, — сказала Чарли. — Так же незаконно, как обыскивать школьный автобус, который не указан в ордере и не расположен на участке, непосредственно прилегающем к дому. Айзек коротко кивнула. — Вы были бы правы, но у нас могли быть особые основания. Чарли сдернула желтую перчатку. — Я забрала из дома вот это, но не нарочно. — Спасибо за содействие. — Айзек повернулась к Эве. Она действовала четко по инструкции. — Мэм, вы можете остаться во дворе дома или уехать, но вернуться в дом вы не можете, пока мы его не освободим. Вы меня поняли? Эва покачала головой. — Она поняла, — сказала Чарли. Айзек прошла через двор и присоединилась к своим коллегам внутри дома. Около двери стояли пластиковые контейнеры. Журналы учета вещественных доказательств. Пластиковые хомуты. Пакеты. Эва смотрела в окно. Телевизор был все еще включен. Экран был такой огромный, что Чарли могла прочесть бегущую внизу строку: «ПОЛИЦИЯ ПАЙКВИЛЛЯ: ЗАПИСИ ВИДЕОКАМЕР ШКОЛЫ ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ». Камеры наблюдения. Чарли не заметила их сегодня утром, но сейчас вспомнила, что в конце каждого коридора есть камера. Где-то есть видеозапись всей этой бойни. — Что нам делать-то теперь? — спросила Эва. Чарли не стала отвечать первое, что пришло в голову: «Смотреть, как вашу дочь привяжут к каталке и казнят». — Мой отец все объяснит вам у себя в офисе. — Она вынула свернутый ордер из вспотевших рук женщины. — В течение сорока восьми часов они должны выдвинуть обвинение. Келли, скорее всего, будет в окружной тюрьме, но потом ее переведут куда-нибудь в другое место. Будет много заседаний суда и много возможностей ее увидеть. Все это будет небыстро. Все процессы займут много времени. Чарли просмотрела ордер на обыск — это оказалось прямо-таки любовное письмо от судьи, который позволил копам делать все, что им заблагорассудится. — Это ваш адрес? — спросила она Эву. Эва посмотрела на ордер. — Да, мэм, номер дома наш. Через открытую входную дверь Чарли увидела, как Айзек вытряхивает содержимое кухонных шкафов. Гремели столовые приборы. Ковер содрали с пола. Никто не церемонился. Они топали, высоко поднимая ноги, проверяя, нет ли под полом пустот, тыча пальцами в пятна на потолочных панелях. Эва взяла Чарли за плечо. — Когда Келли вернется домой? — Поговорите об этом с моим отцом. — Не знаю, как мы за все это заплотим, — забеспокоилась Эва. — Денег-то у нас нет, а вы ведь поэтому приехали. Расти никогда не интересовали деньги. — Услуги адвоката будут оплачены из бюджета штата. Это будет небольшая сумма, но я обещаю вам, что мой отец сделает для вашей дочери все, что в его силах. Эва моргнула. Похоже, она не понимала, что происходит. — Она еще по дому должна помочь.