— А, понял. — Он щелкнул пальцами. — Я видел твою фотку на суде над папой, но из-за пули у тебя тогда вся башка распухла. Сэм впилась ногтями в локоть Чарли. Она молча просила свою ногу не подгибаться, тело — не трястись, а эмоции — успокоиться, чтобы не попытаться испепелить этого урода прямо у полицейского участка. Она только сказала: — Отойдите с дороги. Он не отошел с дороги. Вместо этого он начал хлопать в ладоши и топать ногами. И запел: — Две сестренки Куинн по городу ходили. Выебли одну, вторую подстрелили. Девицы разразились лающим смехом. Сэм попробовала его обойти, но Чарли сжала ее руку, оставаясь на месте. — Трудно выебать тринадцатилетнюю девочку, если хер не стоит, — сказала она Дэнни. Парень харкнул. — Сука. — Уверена, твой папочка разогреет его как следует для своих приятелей в тюрьме. Оскорбление оказалось незатейливым, но эффективным. Дэнни уткнул палец в лицо Чарли. — Думаешь, я не достану винтовку и не отстрелю твою тупую башку прямо здесь, у дверей полиции? — Только подойди поближе, — предложила Сэм. — Кулпепперы меткостью не славятся. Молчание прорезало воздух. Сэм постучала пальцем по виску. — К счастью для меня. Чарли нервно засмеялась. Она продолжала хохотать, когда Дэнни Кулпеппер прошел мимо, задев ее плечом. — Ебаные суки, — бросил он и обратился к девицам: — Залазьте в машину, домой пора. Сэм потянула Чарли за руку. Она боялась, что Чарли не остановится на достигнутом, что скажет еще какую-то гадость, и Дэнни Кулпеппер вернется. — Пойдем, — шепнула Сэм и потянула сильнее, — хватит. Только когда Дэнни сел за руль пикапа, Чарли позволила ей себя увести. Рука об руку они подошли к лестнице. Сэм совсем забыла о ступенях. Она слышала, как позади взревел дизель Дэнни Кулпеппера. Он специально разгонял мотор. Казалось, проще попасть под его колеса, чем подняться по лестнице. — Я не… — начала Сэм. — Я тебя держу. — Чарли не дала ей остановиться. Она подставила вторую руку под согнутый локоть Сэм, давая ей опору. — Раз, два… Сэм занесла левую ногу, прислонилась к Чарли, чтобы передвинуть правую, затем перенесла вес на левую и поднялась по лестнице. Шоу прошло без зрителей. Позади них завизжали шины. В воздух поднялся дым. Пикап двинулся, оглашая округу какофонией из рэп-музыки и рыка мотора. Сэм остановилась передохнуть. До входа оставалось пять футов. Она запыхалась. — Зачем они сюда приезжали? Из-за папы? — Если бы я занималась расследованием нападения на папу, Дэнни Кулпеппер был бы первым подозреваемым. — Ты же не хочешь сказать, что его вызывали на допрос? — Я не думаю, что они всерьез расследуют это дело, во-первых, потому, что у них есть дела поважнее, то есть школьная стрельба, а во-вторых, потому, что им все равно, что папу кто-то пытался убить, — объяснила Чарли. — Когда полицейские вызывают тебя на допрос о покушении на убийство, вряд ли они позволяют тебе приехать с родственницами на своей машине. Они выбивают дверь, вытаскивают тебя за шиворот и делают все, чтобы ты обосрался от страха. — То есть Дэнни случайно здесь оказался? Чарли пожала плечами. — Он наркодилер. Он часто здесь бывает. Сэм поискала в сумочке салфетку. — Значит, этим он заработал на свою похабную тачку? — Он не настолько хорош в наркоторговле. — Чарли смотрела, как пикап со свистом уносится по встречной полосе одностороннего проезда. — В местном «Салоне Похабных Тачек» все очень недешево. — Да, я читала об этом в «Таймс». Сэм вытерла салфеткой пот с лица. Она сама не понимала, зачем вообще заговорила с Дэнни Кулпеппером, тем более что целой жизни не хватит, чтобы объяснить ему смысл ее слов. В Нью-Йорке Сэм всячески скрывала свою инвалидность. А здесь, похоже, она склонна использовать ее как оружие. Она положила салфетку обратно в сумочку. — Я готова. — У Келли был школьный альбом, — сказала Чарли, понизив голос. — Знаешь, такой альбом, в котором… — Я знаю, что такое школьный альбом. Чарли кивком предложила ей отойти назад, к лестнице. Сэм очень хотела взять трость, но прошла десять футов назад без поддержки. И только тогда увидела кривой лист фанеры, уложенный на покрытый травой склон по другую сторону лестницы. Видимо, это пандус для инвалидов. — Ну и дыра, — пробормотала Сэм. Она прислонилась к металлическим перилам. — Какой у нас план? Чарли оглянулась на двери, словно боялась, что их подслушают. Перешла чуть ли не на шепот: — Альбом был у Келли в комнате, спрятан на верхней полке шкафа. Сэм не поняла. Стрельба была вчера утром. — Папа уже получил какие-то материалы следствия? Чарли выразительно подняла бровь, и Сэм догадалась, откуда взялась улика. Она издала звук, похожий и на вздох, и на рычание. Эти отцовские приемчики были ей известны. — И что в этом альбоме? — Куча мерзостей: какая Келли шлюха и как она трахается с футболистами. — Ничего особенного для старшей школы. Девочки бывают очень жестокими. — Средней школы, — сказала Чарли. — Это было пять лет назад, когда Келли было четырнадцать. Но это не обычная жестокость. Все страницы исписаны. Сотни людей поучаствовали. Большинство вообще вряд ли ее знали. — «Керри», пайквилльская версия, без свиной крови. — Осознав очевидное, Сэм добавила: — Впрочем, кровь все-таки пролилась. — Точно. — Это смягчающее обстоятельство. Ее травили и, возможно, бойкотировали. Возможно, это поможет избежать смертной казни. Хорошо. — она тут же оговорилась: — Я имею в виду для папиного дела. Но Чарли еще не все сказала. — В школьном коридоре, прежде чем отдать Геку пистолет, Келли что-то сказала. — Что? — У Сэм горло першило от шептания. — Почему ты все это говоришь мне сейчас, около полицейского участка, а не когда мы были в машине? Чарли показала на дверь. — Там внутри только один толстяк за бронированным стеклом. — Ответь мне, Шарлотта. — Потому что в машине я на тебя злилась. — Я так и знала. — Сэм схватилась за перила. — Почему?