Зажмурившись, я попытался вспомнить тележку с кофе и Эдди. — Вижу много людей, многие занимаются спортом… бегают, выгуливают собак, идут с детскими колясками. — Хорошо, очень хорошо. А люди, которые просто отдыхают и сидят на скамейках? Может, кто-то из них читает или разговаривает по телефону? Сосредоточившись на картинке, которую создал, я кивнул и вспомнил женщину. Она любила сидеть под большим кленом рядом с тележкой Эдди, приходила каждое утро, как только солнце всходило, и садилась читать, а еще там был… — Подождите минуту. Там мужчина в наушниках. — Это Кайл? Я попытался восстановить черты лица, но не смог, они просто были размытыми. — Не знаю. — Все в порядке. Сможете сказать, какого цвета у него волосы? Я потер левый глаз, голова начала болеть от попыток вспомнить больше, чем просто размытые черты. — Ничего не получается. — Я вздохнул и открыл глаза. — Это бесполезно. Я ничего не помню. Расстроенный, я встал на ноги и начал ходить туда-сюда. — Так всегда бывает. Абсолютно нормально не помнить всех деталей какого-то момента. А еще проблема в том, что у Кайла не было никаких особых черт, за которые глаз мог бы зацепиться. Я остановился и посмотрел на Николса, застигнутый врасплох его небрежным отношением к покойному, пусть он и был психом и, скорее всего, убийцей. — Говорю это, не потому что хочу показаться подлым или жестоким, — поспешил добавить Николс. — В случае с Кайлом, это работало ему на руку. Неприметность позволяла сливаться с окружением. Он был среднего роста, среднего телосложения и ничем не выделялся из толпы. — Понимаешь, — сказал Шон, вставая, — мы сталкиваемся с сотней людей каждый день, и по большей части нам все равно, если кто-то не обратил внимание на то, что мы сказали или сделали. Но для таких людей, каким был Кайл… — Каждое такое пренебрежение воспринимается как личное оскорбление. — Николс взял фото из файла и протянул его мне, чтобы я еще раз взглянул. Я снова всмотрелся в черты лица, пытаясь вспомнить, где мог его видеть. — Возможно, вы сделали что-то и не обратили внимания, но он воспринял это как отказ или презрение. А учитывая его зацикленность на вас в сексуальном плане, это стало одержимостью. Думай, Ксандер… думай. Только я хотел признаться, что, похоже, был не самым наблюдательным человеком в истории, как вспышка узнавания поразила меня. Момент, произошедший несколько месяцев назад… Нет. Но ошибки быть не могло. Я видел Кайла Гейтса раньше и точно знал где. — На работе. — Что? — спросил Шон, вставая рядом. Я отдал ему фото и указал на лицо. — Пару месяцев назад проводился экскурсионный тур по студии ENN. Они проводят их время от времени, и некоторые из гостей могут поговорить со мной тет-а-тет. Кайл был одним из них. Я только сейчас об этом вспомнил. Едва я успел зайти и представиться, как Джим вытащил меня из-за согласования изменений в новостном эфире. Я даже не услышал, заданный Кайлом вопрос. — Я повернулся к Николсу и сказал со стопроцентной уверенностью: — Именно там он увидел меня первый раз. — И, скорее всего, взбесился, из-за вашего ухода. — Но это… — Сумасшествие? — Николс кивнул. — Из того, что нам удалось выяснить по статьям и датам на его телефоне, та первоначальная встреча и ваш уход вызвали фантазию, которая привела к одержимости. Он изучил ваш рабочий график, маршрут для пробежки и даже вошел в личную жизнь, устроившись уборщиком в здании, где вы живете. Поэтому он мог проводить время в вашей квартире, когда вас там не было. — Подождите. — Дрожь от услышанного прошлась по телу. Ноги подкосились, и я плюхнулся на диван позади. — Он был у меня больше одного раза? Шон подошел и положил руку на мое плечо. — Да, у него было несколько селфи, — ответил Николс. Прикрыв рот рукой, я постарался остановить то ли стон, то ли тошноту. Новость о том, что парень был в моей квартире, потрясала. Но он там был несколько раз, и даже мог зайти, когда я был дома… — О Господи боже. — Вот же кусок дерьма, — пробормотал Шон. Николс вытащил из папки еще несколько фотографий. — Я могу показать их, если вы… — Нет. — Я покачал головой. Если увижу, где он был или к чему прикасался, то никогда не смогу снова вернуться к себе. Хотя, если хорошенько подумать, я и так был не уверен, что вернусь после всего случившегося. — Хорошо. Ладно. Вы уже сделали достаточно. Я просто хотел рассказать о том, кто этот парень и о мотивах его поступков. В произошедшем не было вашей вины, мистер Торн. Вы бы ничего не смогли изменить. Он был просто больным человеком. Больным человеком? Этот больной чуть не лишил Шона жизни. Легко сказать — не твоя вина. Только ничего не помогало, я все еще чувствовал себя виноватым. — На этом все, — сказал Николс, вставая с папкой в руке. — Если появятся вопросы, пожалуйста, звоните. — Спасибо, — ответил я, сомневаясь, что они появятся. Не хотел думать о Кайле Гейтсе ни секундой больше. — Спасибо за визит, — сказал Шон и, пожав Николсу руку, проводил его до дверей. — Без проблем. Эй, капитан звонил тебе? — Да, — ответил Шон. — Я сдал ему рапорт по телефону, и он дал добро выйти на работу, когда полностью поправлюсь. Никакой спешки. — Отлично. Больше отдыхай. Так или иначе, мы с нетерпением ждем возвращение твоей жалкой задницы в участок. — Договорились. Увидимся. — До связи. Дверь за Николсом закрылась и дом погрузился в тишину. Я сидел в гостиной один и переваривал информацию. Кайл Гейтс был похитителем, наверняка даже серийным убийцей. И он приходил в мою квартиру несколько раз. Как теперь там жить, зная об этом? И вообще, хотелось ли мне жить там дальше? Ответ оказался простым — нет. Глава 13 КСАНДЕР — Фу, ненавижу докторов. Я опустил журнал, который читал последние двадцать минут, и посмотрел на Шона, сидевшего напротив меня в комнате ожидания. С выписки из больницы прошла почти неделя, поэтому в пятницу мы приехали на осмотр к доктору Марксу, чтобы узнать, можно ли Шону вернуться к привычной жизни, а еще к твердой еде и занятиям спортом. Шон, мягко говоря, нервничал. — А по тебе и не скажешь, — ответил я с усмешкой. — Прикалываешься? — Шон посмотрел на меня и прищурился. — Не-а. Хотя сейчас ты действительно выглядишь, как зверь в клетке. — Я покачал головой. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, не скривившись от боли. Это давало надежду, что все заживает как надо. — Какой зверь? — А есть разница? — рассмеялся я. — Да. Не хочу быть каким-нибудь никчемным зверем. — Никчемным зверем? — Ага, ну, как… газель или зебра. — Хм, дай-ка догадаюсь. Ты бы предпочел льва или тигра? — Конечно. А ты бы нет? — Вообще-то нет. Я бы предпочел быть зеброй. — Я закрыл журнал и положил его обратно на столик.