– И что ты купил ей? – Лего. Она хочет айпэд, но мы экономим. – А торт? Ты купил ей торт? – Мы его сделаем. Как всегда. Традиция. – Тогда лучше нам увести тебя отсюда, – заверила Эми. – Доставим тебя домой, и ты испечешь ей торт. – Еще минутку, – попросил Бэзил. – Дай мне посидеть еще минутку. Эми присела рядом. Батарея в фонаре садилась, свет пожелтел до оттенка старой кости. Хорошо, еще минутка. Так хорошо просто сидеть, не двигаться, не бежать. Это было приятно и казалось чем-то правильным. Можно остаться здесь, а поутру новая смена отыщет их. Нет нужды бояться, принимать трудные решения. Фонарь все тускнел и тускнел. Скоро он погаснет, останется лишь сидеть в темноте и ждать. Но в глубине души Эми знала: это все неправда. Так магазин подталкивает разум, лезет в голову, подстегивает скверные старые привычки и страхи. Она взялась за палец с вырванным ногтем и сдавила так, что перед глазами заплясали огни. Боль помогла подняться на ноги, трезво подумать. Эми хлопнула в ладоши, резкий звук эхом заметался по комнате. – Больше никаких промедлений! Мы не останавливаемся, пока не выберемся отсюда. – Еще минутку, – сонно выговорил Бэзил. – Нет! – отрезала она, схватила его за руку и потянула вверх. – Вот так магазин и выигрывает. Когда мы перестаем стараться, когда ленимся. Давай, Бэзил, шевелись. Она ощущала себя учительницей физкультуры, хлопающей по плечу, увещевающей, дергающей и грозящей. Но в конце концов она поставила его на ноги. – Ох, – глухо выдохнул он сквозь разбитые, распухшие губы и завалился направо. Эми подхватила его и держала, пока кровь возвращалась к ногам. Как поток острых иголок вниз по щиколоткам в ступни. Бэзил скрючился от боли. Эми помогала ему удержаться на ногах, пока не пройдет боль. – Куда идти? – наконец спросил он. – За мной, – с непререкаемой уверенностью ответила она, хотя понятия не имела, куда. Она вспомнила: кто-то говорил ей, что путь наружу из любого лабиринта – это всегда поворачивать направо. Конечно, план действий так себе, но можно сосредоточиться на его исполнении, так хотя бы магазин в голову не заберется. Она помогла Бэзилу выбраться из комнаты, но в дверях его ноги подкосились, и он рухнул на пол. – Холодно, – простонал он. В тусклом свете Эми увидела, что его босые ноги мокры. Тонкая пелена воды текла с коридора, где целиком закрыла пол. Вода вихрилась у пяток. – Где-то протечка, – пробормотала Эми. – Труба лопнула, – уточнил Бэзил, когда Эми помогла ему подняться на ноги. Он был прав. Вода прибывала, неслась по полу. Пока глубина не больше дюйма, но уровень не убывал. Беглецы зашагали быстрее, эхо шагов разносилось по коридору. – Как мы выберемся отсюда? – осведомился Бэзил. Эми хотела объяснить свою идею с лабиринтом, но в голову пришла идея получше. – Пойдем вслед за водой. Она всегда отыщет дорогу. Они дошлепали до угла, свернули в коридор с решетками. Он воды веяло холодом. Сквозь решетки просунулось целое море рук, возбужденное людским присутствием. – Что за чертовщина? – пробормотал Бэзил. – Направь луч вперед и не отходи далеко от меня, – велела Эми и вручила ему гаснущий фонарь. – Их слишком много. – Тут не очень с обходными путями. Или ты собрался остаться здесь? Бэзил покачал головой. Прежде, чем он передумал, Эми схватила его за пояс, и оба шагнули к рукам. Те тут же протянулись к ней – словно нетопыри-альбиносы из темноты захлопали крыльями у лица. Руки хватали, тянули, щипали. Эми пригнула голову и упорно ступала сквозь водоворот холодной плоти. Руки хватали за волосы и выдирали пряди, лезли как черви в рот, цеплялись за щеки и одежду, шлепали по глазам, и оттого перед ними будто вспыхивал свет. Хотели сбить с ног, затянуть к себе. Шатаясь, дрожа, хныча, покрытая грязью от нечистых рук, Эми упорно брела вперед и тащила за пояс Бэзила. Она пыталась отшибить самые наглые, но те хватали за пальцы, выворачивали до хруста в суставах, драли лицо. И вдруг исчезли. Эми с Бэзилом выбрались из коридора решеток, как пловцы на берег, и остановились, не в силах отдышаться. Бэзил уставил вытаращенные глаза в пол, беззвучно шевелил располосованными губами. Руки разодрали запекшиеся раны, снова потекла кровь. Эми выпустила пояс, согнулась. Она ощущала себя испачканной сверху донизу. – Твои волосы… они вырвали их, – прошептал Бэзил. Она пощупала свою голову. Вся липкая от крови. Ступни обожгло холодом. Эми вздрогнула. Вода уже заливалась в ее кеды «Чак Тейлор». – Главное – двигаться, – сказала она. – Мы уже почти пришли. Они свернули налево, направо и снова направо, вслед за потоком воды. Все просто: если глубже, то идешь в нужном направлении. Вода всегда следует по пути наименьшего сопротивления. Луч фонаря уже едва рассеивал тени, превратился в слабое сияние, отражающееся от темной водяной поверхности. Несмотря на раны, Бэзил не отставал, а когда начинал, Эми хватала за здоровую руку и тянула, и пара шагала быстрее. Эми подумала, что они двое ни дать ни взять – пара крыс, бегущих с тонущего судна. Наконец, за очередным углом, в двадцати футах впереди показалась дешевая белая деревянная дверь. Вот и выход в Демонстрационный зал. Перед ним собралась лужа. Эми прошлепала к нему, нащупала круглую ручку и повернула. Дверь раскрылась – и вода хлынула в зал, разлилась по Спальням, исчезла под «Пайконнями» и «Финнимбрунами». – Затопленный Демонстрационный зал, – плюхаясь на кровать, мрачно подытожил Бэзил. – Комиссии это безумно понравится. – Это наименьшая из наших проблем, – забирая у него фонарь, мрачно посулила Эми и вдруг заметила, на чем Бэзил сидит. – Ха, Спальни. Мы в Спальнях. А ну-ка, пойдем! Она кинулась чуть не бегом. Бэзил едва поспевал. Свет фонаря мерцал и дрожал, будто пламя гаснущей свечи. Эми подняла его над головой, затем опустила вниз, полезла под кровать. – Что ты ищешь? – спросил Бэзил. – Сумки. У Мэтта вместе со снаряжением и фонари. – Эми, Спальни – огромные. Ты их ни за что не отыщешь. Та прекратила метаться. Обнаружив свою цель, она кинулась за «Мюскк». Перегнулась через него и потащила с пола мокрую спортивную сумку. – Что ты там говорил? Открыть молнию, запустить обе руки в содержимое, обыскать, затем поднять и вывернуть на кровать. Выпал длинный черный «Маглайт». Бэзил схватил его, щелкнул выключателем. Вырвался мощный луч белого света. – Ты – мой новый супергерой, – объявил Бэзил. – А теперь пошли, отыщем остальных. Он повел лучом по Спальням. – Не надо! – крикнула Эми. Слишком поздно. Фонарь безжалостно высветил ожидающих в темноте: среди мебели затаились сотни грязных призраков. Куда бы ни ткнулся луч, там с бесконечным терпением дожидались кающиеся, окружали, заполняли зал. Эми вспомнила, как ее схватили и понесли к креслу. Лютый ужас пронизал ее сверху донизу, она окаменела. Сотни потерявших человеческое духов со стертыми лицами окружили ее – недвижные, бездыханные, застывшие как трупы, молчаливые как смерть. Затем в их толпе что-то зашевелилось. Группка передвинулась в сторону, открыла дорогу кому-то, бесцеремонно шагающему к беглецам. Наконец из безликой толпы мертвецов выступил Карл, или, скорее, комендант Исайя Ворт, он промакивал губы образцом обивочной ткани. Его лицо скривилось в ухмылке, полной ненависти и презрения. Глава 15. Литтабод С помощью центробежной силы, вызывающей потерю сознания и обмороки, «Литтабод», непрестанно вращающаяся машина, обуздывает грубые импульсы природы и обращает их против Вашего тела. Если Вам повезет, действие ограничится лишь рвотой и перманентным повреждением мозга. ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: СНЕЖНАЯ БЕРЕЗА, НОЧНАЯ БЕРЕЗА И СЕРЫЙ ДУБ Д 92¾ × Ш 32¼ × В 34¼ Номер товара 6595956661 Первой реакцией Эми было выключить свет, закрыть лицо руками, будто маленький ребенок, и тем заставить чудищ уйти – будто они просто Жуткие Ползюки Руфь Энн. Если не видишь их, они не видят тебя. Но Эми понимала: для этого уже слишком поздно. Она больше не сможет спрятаться. Чудища настоящие. Так что Эми заставила себя смотреть. Она увидела выставку гниющей униженной плоти. Руки торчали под неестественными углами, ноги были вывернуты, раздроблены в коленях, спины согбены, искривлены, лохмотьями свисали одежда и кожа. Мертвецы смердели болотной грязью. Эми не могла оторвать от них глаз. – Работа выжигает болезнь из разума, – объявил комендант Ворт. – Это – философский камень, превращающий низкий металл девиации в чистейшее золото послушания. Та же самая проповедь, огонь и сера, но теперь Эми заметила: с голосом Исайи происходит что-то странное. Он словно доносился издалека, как если бы Эми с Бэзилом слушали его из телефонной трубки на скверной линии. Хуже того, звуки речи не соотносились с движениями губ. Карл выглядел персонажем плохо дублированного кино. – Думаю, надо драпать, – прошептала Эми Бэзилу. – Давай-ка налево.