Тот не ответил. Эми глянула: его кожа блестела от холодного пота, он бормотал под нос. – Дети мои, глупец и трусиха, – улыбаясь, обратился к ним комендант. – Что за разочарование! Вы двое не вняли моим урокам. Но я неутомим в научении, и теперь вы присоединитесь к вашим соратникам на моей фабрике, где мы перекуем ваши рассудки в нечто более приемлемое. – Твоя фабрика закрыта. Ее больше нет, – произнесла Эми. – Бедная больная глупышка. Я так хотел вылечить тебя. Мои кающиеся пришли ко мне полными скверны, и я работал с их смертными телами излечения ради. В процессе улучшения их разумов некоторые были повреждены, некоторые приняли новые болезненные формы, но ведь скульптор должен тесать камень, дабы придать ему видимость более приятную глазу. Должен ли скульптор выпустить резец при первых криках боли? – Мы уходим, – сказал ему Эми. – Забираем друзей и уходим. – Я бы нарушил свою клятву, если бы выпустил вас столь больными. Мои покровители не смогли осознать ни моих методов, ни моей миссии и пытались увести моих кающихся до их излечения. Я не допустил этого тогда, не допущу и сейчас. Эми посмотрел на заливающую пол воду и поняла. – Что ты сделал? – Лучше было бы спросить, как я спас их. Я принес высшую жертву. Мои стражи отвели их вниз, в мастерские, и закрыли двери. Те, кто не желал подчиниться и сотрудничать, были спокойно помещены в гробы, дабы не беспокоить остальных. Затем я открыл шлюзы и позволил реке навеять им сон, обнять, подобно матери, обнимающей больное дитя. – Ты их утопил, – сказала Эми. – Я спрятал их в пелене времени. Триста восемнадцать человек. Я, будто простыней, покрыл рекой их головы, а затем вспорол себе горло, чтобы когда-нибудь вернуть их и вылечить. Я понимаю, сколько неудобств доставило это моим благодетелям. Я понимаю, что они не смогли отыскать тела и принуждены были набивать гробы речной грязью и так похоронить, чтобы утешить бесстыдно рыдающие семейства. Но я пережил их всех. Эти больные – хворающие ленью, ложными представлениями, безумием, развратным поведением – все будут излечены. Я не прекращу моих трудов до полного излечения каждого, пусть даже мне придется начинать работу заново каждую ночь до скончания мира. Разве это не похвальное устремление? Разве не великолепен мой разум? Он визжал и вещал, а Эми рассматривала человекоподобные фигуры вокруг него. Лица затенены, покрыты тьмой и грязью. Но Эми не ощущала в них зла. Ей было очень жаль их, давным-давно отбывших свои сроки. Бедные потерянные души, так и не достигшие искупления, вынужденные бесконечно предаваться тем же самым бессмысленным занятиям. Они сунули ее в кресло не потому, что ненавидели. Они просто не знали, что еще делать с ней. Чувство вины и стыд приковали их к этому месту, хотя сроки их давно истекли. – К сожалению, тебя не излечить за одну ночь, – уставившись на Эми, процедил Ворт. – Но твоя болезнь усугубилась. Лечение будет трудным. – Я не больна. – О, еще как больна! И теперь присоединишься к друзьям. Как хорошо иметь новых пациентов. Еще столько терапий я не опробовал! О, теория удаления органов доктора Коттона. Ротационная машина. Гидротерапевтические ванны. Полное погружение. – Слушайте меня! – закричала Эми, и ее голос раскатился по Демонстрационному залу. – Вам не нужно тут больше быть! Кающиеся не подали виду, что услышали ее. – Эми? Что, черт возьми, ты делаешь? – прошипел Бэзил. – Но, прежде всего, мы полагаемся на тяжелый труд, – продолжил комендант. Эми подумала, что то ли у нее разыгралось воображение, то ли в самом деле голос коменданта делался громче, будто он пытался перекричать ее. – Это станет основой и базой твоего лечения! Ибо тяжкий труд – это великий жернов, на котором заострится твой дух. Тяжкий труд – лестница, по которой твоя смрадная плоть взойдет к здоровью. – Вы уже отбыли свой срок! – крикнула Эми. – Любое ваше наказание уже давно закончилось! Что вы сделали? Убили людей, которые и так уже давно мертвы? Украли еду для семей, которые лежат в земле? Задолжали сто лет как исчезнувшей компании? Вы уже заплатили за свои преступления! – Остерегайтесь лжецов, завлекающих вас в слабость! – взвизгнул Исайя Ворт. – Вы знаете тяжесть ваших грехов. Ее никогда не избыть. Искупление лишь в вечности. Это единственный путь к благу, единственная истинная заповедь! – Никто не держит вас здесь! – крикнула Эми. – Вы не закованы, вы не больны, вам не нужно лечение. Вы можете уйти в любое время. Это все, что вам нужно сделать. Уходите. Вы можете обрести свободу! Кающиеся зашевелились, зашлепали босыми ногами по грязи. – Это не очень хорошая идея, – прошептал Бэзил. – Свободу! – еще громче крикнула Эми. – Здесь больше нет тюрьмы. Она развалилась многие десятилетия назад. Стен больше нет. Никто не помнит ваших преступлений! – Свобода через труд! – истерично завизжал Ворт. – Это единственная свобода! Ибо свобода – это кнут, умерщвляющий вашу падшую плоть, вылепляющий из ваших грехов нечто более приличное, достойное… – Вы больше не в цепях! – перекричала его Эми. – Ваше заключение – просто ваша привычка! Вы свободны уже десятилетия – вы просто не осознали этого! – Она лжет! – вопил Исайя. – Она забивает ваши уши сладкими словами и пустой надеждой! Но есть лишь один финал! Нет других путей! Нет другой цели! На мгновение повисла тишина. Эми показалось, что сейчас может случиться что угодно. Комендант Ворт качнулся вперед – его толкнули в спину. Он развернулся, разбрызгивая грязь с пола. – Кто смеет касаться меня?! Я – ваш блюститель! Толпа теней зашаркала ногами, подалась вперед. Грязные тела окружили коменданта, схватили, принялись толкать, тянуть, пихать с одного края тесного кольца к другому. Они казались голодными, словно стая диких зверей. Будто их спустили с поводка. Покрытые грязью и гнилью, они зароились вокруг, скрыли коменданта из вида. Исайя заверещал разорванной глоткой, а затем визг превратился в бульканье и хрипы. Эми была рада тому, что больше не видела Ворта. Они с Бэзилом захотели уйти, но толпа кающихся, неподвижных, как камни, по-прежнему стояла на пути. – Отчего они не уходят? – прошептал Бэзил. – Не знаю, – прошептала Эми в ответ. – Сворачиваем налево. Они подались влево, к Яркому Сияющему Пути, но на дороге встали другие кающиеся. Эми подумала, что это вовсе бессмысленно. Она же освободила их, обнулила сроки. – Чего они хотят? – спросил Бэзил. Эми не успела ответить. Кающиеся хлынули к ним приливной волной, захлестнули, сбили с ног, подхватили, крутили и качали, понесли в гнилой вони, совершенно беспомощных против грубой бессмысленной силы. Эми закричала, но вскоре умолкла, растерянная. Кающиеся ничего не хотели лично от Эми с Бэзилом, но лишь подчинились безумному ритуалу, управлявшему их душами больше столетия. Ритуал стал их сутью. Бэзил попытался дотянуться до нее, но масса захлестнула его, унесла прочь. Луч фонаря скакал по потолку. Бэзила погребли тела. Это опять кресло. Они тащат ее в кресло. Эми вырывалась, но их руки были словно железные балки, обмерзшие, заляпанные обжигающе холодной грязью. Руки оторвали извивающуюся, размахивающую руками и ногами Эми от пола, подняли над головами. В редких сполохах от фонаря закрутился потолок. Ее опустили рядом с едва различимым в сумраке продолговатым ящиком – лежащим шкафом, раскрытым и похожим в темноте на гроб. – Я не помещусь, – безумно подумала Эми, когда ее впихивали в шкаф. – Я совсем не помещусь… Кающиеся закрыли дверку. Эми выпрямила руки, оттолкнула опускающийся кусок дерева. Но те налегали сверху всей тяжестью, их было слишком много. Хотя Эми смогла задержать их, напрягая руки, будто отжимаясь, но вскоре ощутила, будто руки в локтях начинают выгибаться в неправильную сторону. Еще немного – и сломаются. А кающиеся не ослабляли напор. Так что Эми расслабилась, крышка захлопнулась с такой силой, что воздухом толкнуло в лицо. Сверху загрохотало. БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ-БЛАМ… В тесноте шкафа каждый удар слышался, будто выстрел в упор. В шкаф загоняли гвозди, забивали намертво. Звуки ударов заполнили Демонстрационный зал. Улей снова наполнился шумом работы. Глава 16. Ингаутопп Отдайтесь панике, ужасу и отчаянию медленного утопления, когда самая смерть становится далекой надеждой. Элегантно спроектированная гидротерапевтическая ванна «Ингаутопп» позволяет пользователю снова и снова переживать подобный стресс – до тех пор, пока не завершится лечение. ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: НОЧНАЯ БЕРЕЗА, НАТУРАЛЬНЫЙ КЛЕН И СЕРЫЙ ДУБ Д 22¾ × Ш 21¼ × В 68¼ . Номер товара 0056660043 Наконец грохот стих, оставил опустошающую тишину. Эми была полностью обездвижена в ящике приблизительно шести футов длины, двадцати дюймов ширины и таком неглубоком, что крышка касалась лица. Ящик был размером с гроб, но Эми сразу поняла, что это «Лирипип», один из бестселлеров в Шкафах. Она не могла согнуть колени, правая рука оказалась зажатой под телом. Она уперлась левой ладонью в крышку. Но даже не смогла распрямить руку, это было все равно что поднимать гору. Хриплое дыхание гулко отдавалось в тесном пространстве. Она попыталась думать рационально. Опасность задохнуться не угрожает. Крупная корпорация наподобие «Орска» не сделала бы настолько воздухонепроницаемый шкаф. А если внутрь заберется ребенок? Но если вот этот конкретный «Лирипип» случайно сделали воздухонепроницаемым? А если кающиеся завернули его в упаковочный пластик? А если они хотят закопать ее где-нибудь в Улье? А может, они попросту хотят запихнуть ее на далекую полку в огромном Складе Самообслуживания да и оставить там? Хоть кто-нибудь тогда услышит? Она может пролежать там многие месяцы, прежде чем кто-нибудь обнаружит ее останки. Эми громко закричала, забилась, ударяя плечами о стенки. Но все бесполезно. Она едва могла шевельнуться. А чем меньше могла шевелиться, тем больше хотелось, тем нужней было выбраться наружу ПРЯМО СЕЙЧАС! Затем она почувствовала воду. Сперва Эми посчитала ее собственным потом. Но поняла, что влаги слишком много и та слишком холодная. Словно ледяная рука обняла правое бедро, настолько студеная, что задрожала ступня в «Чаке Тейлоре». Если б посветить, то наверняка бы Эми увидела пар от своего дыхания. Она прислушалась, пытаясь понять, что же происходит, но мешал прерывистый хрип, вырывавшийся из горла. Эми заставила себя дышать спокойней, и, наконец, различила шорох своей одежды, тонкий звон в ушах. А за ними – спокойное, ровное, неумолимое журчание воды, которая текла мимо «Лирипипа» и затапливала Демонстрационный зал. Эми провела пальцами правой руки по задней стенке шкафа. Мокрые. Вода потекла в рукава. Эми снова пощупала заднюю стенку и обнаружила уже стоячую воду. Ледяная, та продолжала течь, понижая температуру тела, заставляя дрожать и стучать зубами. Шкаф – будто камень посреди потока, вода струится по обе стороны. Вдруг он скользнул налево. Сперва Эми подумала, что ее снова подняли кающиеся, но шкаф закачался, задрожал. Поплыл. Вскоре пальцы правой руки целиком покрыла вода. Чтобы дышать, пришлось прижиматься к самой дверце. Эми закричала, забилась, а вода поднималась все выше, заливала плечи и колени, заполняла нижнюю половину «Лирипипа». Вопреки всем ее подвигам – бегству из кресла и магазина, спасению Бэзила и встрече с комендантом – ее, Эми, настигнет смерть. Эми утонет, заколоченная в «Лирипипе». И вот тут до нее дошло. Заколоченной в «Лирипипе»? Все партнеры магазина знали: клиенты ненавидели «Лирипип». Продавались эти шкафы по бросовой цене, покупали их пачками, но всякий купивший вскоре сожалел об этом. Разъяренные покупатели без конца отправляли их на Возврат. Сборка шкафа была бесконечным источником фрустрации. Верхняя крышка крепилась к боковинам на четырех болтах, которые никогда нормально не зажимались. Даже полностью завинченные, они ослабевали и выпадали от малейшего движения. «Лирипипы» в Демонстрационном зале постоянно подкручивали, а это можно было сделать только особым «орским» Волшебным Инструментом. Как все добропорядочные работники «Орска», Эми всегда носила с собой Волшебный Инструмент.