— Ладно, Тайлер, не кипятись, — пробормотал он. — Никогда бы не подумал, что ты такая стеснительная. — Стеснительная? — я раздраженно скрестила на груди руки, выходя из себя оттого, что мне приходится терпеть все это. — Это последнее, что во мне есть, и тебе это известно. Но мне кажется нормальным, что я не хочу видеть подобное перед глазами в рабочее время. Это к вопросу о профессионализме, Джесс. — Я босс, — резко обрубил меня он, — и владел этой долбаной мастерской задолго до того, как присоединился к вашему гребаному клубу. Я могу делать, что хочу и с кем хочу. Не надо разговаривать со мной так, словно я не твой начальник, поняла? Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не выйти из себя окончательно, и просто пристально посмотрела на него. Он выглядел уставшим и раздраженным. Таким я его видеть не привыкла. Джесс всегда улыбался и шутил. Интересно, что его так разозлило. Минуту спустя гнев на его лице рассеялся, и он взглянул на меня с раскаянием. — Прости, сладкая, я не собирался набрасываться на тебя. Просто… я на взводе, понимаешь? Мне нужно было расслабиться. — Прошлой ночью не получилось? — Нет, — на мгновение его лицо снова помрачнело. — Прости, ты не должна была этого видеть. Не пойму, что за херня на меня нашла. В голове помутилось — наверное, не выспался. Я понимающе кивнула. — У всех нас бывают паршивые дни. Что ты хотел, Джесс? Парни сказали, что ты меня спрашивал. Увидев, что я не злюсь, он расслабил плечи, и выражение его лица снова смягчилось. — Будь моя воля, я отымел бы тебя так же, как Миранду несколько минут назад. О, отлично, к нему вернулась способность в шутку постебаться. Я сдержала улыбку. — Будь моя воля, я в первую очередь оторвала бы твой член, чтобы на него не претендовали сучки, вроде Миранды. Его глаза загорелись. — Ты ревнуешь? — Ничего подобного. — Просто я нуждаюсь в ней. — Нуждаешься в ее обслуживании. — Нет. Она мой личный помощник. — Ты имеешь в виду, твой личный спермоприемник? Он просто улыбнулся. — Обычно это я дарю наслаждение, Тайлер. Мне это нравится больше, но у нее действительно не получилось доставить удовольствие мне. Я решил, что своими большими пухлыми губами она поможет мне. Но вместо того, чтобы сосать, она клацала зубами, как акула из «Челюстей». — Довольно подробностей, приятель. — Знаешь, что пошло бы мне на пользу? Обслужить тебя. Этот парень в своем репертуаре. — Чувство собственного достоинства не позволит мне быть с парнем, которому только что отсосали. — Я мягкий, как вареная макаронина, Тай. У нее ни хрена не получилось. Но ты… Боже, мы раскачаем этот мир. Я все еще жду, когда ты сдашься. Я закатила глаза. — Как насчет того, чтобы я пообещала осуществить это, когда нам стукнет лет по девяносто. Заключим нечто вроде договора. — Девяносто? — К тому времени я буду уже опытной. Представь, как отлично я смогу отсасывать с беззубой челюстью. — Блядь, звучит так, будто у нас есть, к чему стремиться. Не хочешь попробовать меня сейчас, чтобы потом было чего с нетерпением ждать? — После того, что я видела, уверена, твой член сейчас со вкусом малиновой слюны, поэтому — нет. — Звучит, как смертный приговор, и это трудно понять. Девчонки хотят меня, а ты нет. Я вздохнула, уловив мрачные нотки в его словах. — Ладно, я не собираюсь обсуждать это. Скажи, чего ты хотел, Джесс, и я вернусь к работе. Откинувшись на спинку стула, он пристально взглянул мне в лицо, и его улыбка начала медленно исчезать. — Твою мать, Тай, я серьезно. Мне надо было проверить, как ты себя чувствуешь. — Ты о чем? Он приподнял брови. — О том, что из-за тебя Хоук убил человека. Прямо на твоих глазах. А ты, вместо того, чтобы до сих пор беспокоиться об этом, берешь и на следующее же утро выходишь на работу. — О, ты хочешь поговорить о чувствах? Не знала, что в тебе скрывается психотерапевт. — Тайлер, я серьезно. Я отвернулась от его взгляда и уставилась в стену. Держать все это в себе было тяжко. — Справедливости ради напомню, Джесс, что Юрий приставил к моей голове пистолет. — Да, я знаю, но… блядь, сладкая, это было слишком дерьмово. Я знаю, ты повидала драк между парнями и привыкла к виду крови. Но это не имеет ничего общего с прошлой ночью. Я волнуюсь за твою психику. От этого не получится с легкостью отмахнуться. — Я в порядке, — соврала я, пытаясь в очередной раз не вспоминать безглазое лицо Юрия. — Тебе не стоит волноваться. — Конечно, стоит, — с горячностью ответил он. — Ты одна из нас! Часть семьи! Это означает, что мы должны присматривать друг за другом. Единственное, чего мы никогда не допускали в клубе — это такого зверства. И никогда в жизни не хотели, чтобы ты стала свидетелем подобного. Не знаю, о чем нахрен думал Хоук. Он должен был остановить все это в ту секунду, когда был выхвачен пистолет. — Хоук защищал меня, — твердо ответила я, вспоминая сказанные им прошлой ночью слова. — Люди, вроде Юрия, не меняются. Они просто возвращаются и наглеют все больше. Хоук был вынужден это сделать — я его понимаю. Джесс недоуменно посмотрел на меня. — Но это было охуенно жестоко! — Это было необходимо. Теперь уже он замолчал на мгновение. — Ты… между вами что-то есть? Я снова перевела взгляд на стену. — Нет. — Тогда почему ты так спокойно к этому относишься? — Это не так. Просто у меня… больше, чем у остальных, способностей справляться с такой херней. Лгунья. Я была совершенно не способна справиться с этим, поэтому Хоуку пришлось баюкать меня, как долбаного младенца. Но, вашу мать, его заботы оказалось достаточно, верно? Во всяком случае, пока я все не изгадила, притянув его руку себе между ног. Хотя он и так касался меня везде. Может, это только в моем воображении, но я готова была поклясться, что его рука задержалась на моей заднице дольше, чем везде. Вау. Но это точно так и было. И это делало его отказ гораздо более терпимым. Джесс не выглядел полностью убежденным. На самом деле, он выглядел испуганным. — С таким никто не способен справиться. — Джесс… — Ты ведь знаешь, я много думаю о тебе, — прервал он меня, и его голос стал мягче. — Я думаю, как сделать твою жизнь лучше и здесь, и в клубе — я готов на все, чтобы только ты не сбежала и не оказалась в чем-то ужасном, что творится повсеместно. Я боюсь, что ты уйдешь. — Я знаю и ценю это. Ты всегда был хорошим другом. — Другом? — усмехнулся он, но улыбка вышла какой-то неестественной. — Будь я твоим другом, Тайлер, то не занимался бы этой херней. Я делаю это для того, чтобы твои гребаные глаза наконец открылись, и ты поняла — я смогу уберечь тебя, если ты будешь моей и разделишь постель со мной, вместо того, чтобы каждую ночь спать в постели Хоука.