Удивленная таким признанием, я взглянула на него. Больше он ничего не собирался говорить — я поняла это, когда он глотнул пива и грохнул бутылкой по столу сильнее, чем следовало. Я не знала, какими словами утешить его. В любом случае, у меня не было уверенности, что прозвучат они искренне. Совершенно не задумываясь, я склонилась над столом и накрыла ладонью его искалеченную руку. Глядя ему в глаза, я нежно погладила грубую кожу, шрамы и выпуклые рубцы. Хоук не отводил от меня взгляда, но в нем читалось не огорчение, а… любопытство. Он стал наблюдать за движениями моих пальцев, странствующих по его руке. Они смотрелись настолько контрастно. Хоук был сама мужественность, его руки такие большие и грубые, а мои — маленькие и мягкие. Он заметно расслабился и принимал эти прикосновения, вглядываясь в каждый доступный его взору миллиметр моего тела. Чем дольше он это делал, тем сильнее нагревалась моя кожа. Мы выпили. Наверное, хватит с меня пива, но и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать в голове приятный туман. — Можно кое о чем тебя спросить? — внезапно сказал он, задумчиво облизывая нижнюю губу. — О чем? — спросила я тихим голосом, пока, как завороженная, смотрела на его губы. — Если бы я коснулся тебя тогда, ты сожалела бы об этом? Мои губы приоткрылись, а сердце пустилось вскачь. Он говорил о том категоричном отказе, и я почувствовала, как лицо залилось краской при мысли о собственной наглости прошлой ночью. — Да, — смело призналась я. Потому что он был прав. Моя психика в тот момент была не в лучшем состоянии. — А сейчас? — спросил он хрипло, понизив голос. Я слегка вздохнула. — Нет. Он перевел взгляд на мой рот, и какое-то время Хоук смотрел на меня с интересом и желанием. На мне был этот гребаный комбинезон, и, хотя повсюду сновали полуголые девушки, он не сводил взгляда с меня. В животе что-то затрепетало и задергалось. Я так сильно его хотела. Предложи он мне себя, и я с радостью соглашусь. Я не собираюсь тратить время на игры, как окружающие меня сучки. Чем дольше я испытываю лишение, тем сильнее мучаюсь. А Хоук? Хоук лишал меня чего-то значительного, и я пыталась понять чего. — Ты снова так смотришь на меня, — прорычал он, стиснув зубы, словно пытался обуздать свои эмоции. — Ты убиваешь меня, Тай. — Это хорошо. На его влажных губах появилось подобие улыбки, и я почувствовала, как трепет в животе усилился. Интересно, насколько хорош он будет на вкус, если я поцелую его? Алкоголь лился рекой, и дистанция между людьми, ощущавшаяся чем-то неправильным, начала постепенно сокращаться. Парни перемещались к нашему столу, и внимание Хоука резко переключилось на них. Вокруг нас собралась целая толпа. Я быстро отдернула руку и спрятала ее под столом, наблюдая за их общением. Они были похожи на слетающихся к свету пламени мотыльков. Хоука уважали. Но он, едва перекинувшись с ними парой слов, каждые две секунды поворачивался ко мне, но наш момент закончился. Я почти физически ощущала, как он отстраняется, становясь опять замкнутым. Проклятье. Хоук крепкий орешек, не так ли? Он словно бабочка, которую сам поймаешь и держишь в кулаке, но стоит на секундочку хоть чуть-чуть разжать пальцы, и она вылетает сквозь эту щель. Пытаясь найти повод уйти из-за стола, я допила пиво, встала и понесла пустую бутылку к барной стойке. Шей едва взглянула на меня, когда я подтолкнула в ее сторону бутылку, потому что не сводила глаз с Гектора. Он переместился за один из столиков и обнимался с девицей, привычно сидящей у него на коленях и поглаживающей его пах. Гектор — совсем другой вид бабочек. Он сначала сам залезает в щель, а потом улетает. — Мне жаль, Шей, — сочувственно сказала я. Она взглянула на меня и прищурилась. — С какого хера? — Ну, Гектор так себя ведет… — Мне все равно, — прервала она меня, пожав плечами. — Не смотри на меня так. Со мной все в порядке. К этому просто нужно привыкнуть, чтобы стать его старухой. (Примеч.: старуха — жена члена клуба). — Тебе все равно, что прошлой ночью он трахал тебя, а сегодня кого-то другого? — Он такой, какой есть, и я не собираюсь его переделывать. Знаю, что в глубине души он хочет меня. Просто еще не осознал этого. Я нахмурилась, но решила больше не лезть. Со дня на день ее терпение лопнет, и зрелище это будет не самым приятным. Я передвинулась вдоль барной стойки, где Джесс как раз накидывался виски. Когда я приблизилась, он даже не взглянул в мою сторону, но я поняла, что он все еще сам не свой. — Он будет и дальше ее использовать, — сказал он достаточно тихо, чтобы слышала только я. — Гектор по любому не остановится. — Честно говоря, она не выглядит особо обеспокоенной этим, — ответила я. Он посмотрел на Шей. — Она врет. Эта девка прицепилась к нему, как клещ. — Знаю, — согласилась я. — Но ничего не поделаешь. Она не поймет, пока не обожжется. И даже тогда… Не думаю, что она когда-нибудь смирится с этим. Джесс сделал глоток из своего стакана и обнял меня за талию, притягивая к себе. Он повернулся ко мне лицом, и я почувствовала запах виски в его дыхании, когда он сказал: — Ты должна была выбрать нас, а не его, Тайлер. Я сглотнула, понимая, что он прав. — Да еще на глазах у всех, сладкая. — Я без задней мысли. Он потянул пирсинг в нижней губе, изучая меня взглядом. — Видишь ли, ты была неправа, понимаешь? По его виду не скажешь, что он не хочет тебя. На самом деле он и сейчас на тебя смотрит. Ты не чувствуешь жар от его взгляда? Потому что я чувствую. Я ощущаю на своей спине большой и жирный гребаный крест за то, что сейчас прикасаюсь к тебе. Я хотела оглянуться и убедиться в этом, но тогда Хоук сразу бы понял, что мы говорим о нем. — Если Хоук хочет тебя, — продолжил Джесс, делая большой глоток, — то я ему не соперник. Ведь, как только девчонка вручает себя одному из братьев, для остальных она под запретом. На всю жизнь. Ты должна подумать об этом, прежде чем вручишь себя одному из нас. — Я здесь не для того, чтобы застолбить место на заднем сидении чьего-то байка. Он язвительно усмехнулся. — До тех пор, пока этого не случится. Джесс подозвал Шей и попросил нам еще выпить. Она придвинула два пива, и я села рядом с Джессом. Он положил руку на спинку моего стула — демонстративный собственнический жест, от которого я закатила глаза. Взяв бутылку, я постаралась как бы случайно оглядеть бар. Но попытка закончилась полной неудачей — я увидела Хоука и замерла. Он смотрел прямо на меня. Его вид не был угрожающим, он не выглядел ни рассерженным, ни расстроенным тем, что Джесс прикасался ко мне. Он просто не сводил с меня пристального взгляда, словно все происходящее вокруг не имело для него значения. Как будто был уверен, что сможет заполучить меня, и ничто его не остановит. Совершенно в духе клуба. Неожиданно в поле моего зрения возникла расстроенная Холли, оттягивающая ворот своей футболки. — Тайлер, мне снова нужно переодеться. Джесс засмеялся, глядя на мокрое пятно на ее груди. — Блядь, Холли, только не это снова. — Тебе смешно, да? — раздраженно выкрикнула она. — Гас должен запретить тебе приближаться к Кирку. Я разозлилась. — Твою мать, Кирк настолько дряхлый, что никто не хочет к нему приближаться. Все почему-то думают, что он умрет, ели его расстроить. — Кирк всех уже пережил. Теперь он здесь нечто вроде обоев. — Да, но эти обои ежедневно донимают Холли. Джесс засмеялся громче. — Возможно, Холли нужно научиться бороться и самой постоять за себя? Холли сердито взглянула на Джесса и, что меня удивило, резко ответила: — Забавно слышать это от тебя, Джесс. Удивленно приподняв брови, я перевела взгляд с нее на него. У нее был такой убийственный взгляд — первый раз я видела эту женщину с ангельским характером взбешенной. Смех Джесса умолк, и он сосредоточился на своем стакане, сделав очередной большой глоток. Она сумела заткнуть ему рот. Ну и ладно. Я соскользнула со стула и, когда мы с Холли проходили через зал, не выдержала и остановилась возле столика Кирка. — Кирк, хватит уже обливаться! Если ты не прекратишь, я попрошу Гектора запретить твоей заднице сидеть здесь. Кирк просто улыбнулся, глядя на свою почти пустую кружку. — Ей это нравится. — Не уверена, — прошипела Холли. — Да ладно, чертовски нравится, и ты сама это знаешь, — хитро ухмыльнулся он и облизал край кружки, глядя на Холли, как чертов извращенец. Честно говоря, он был реальным шизиком, и с этим пора было что-то делать. Мы снова пришли ко мне в комнату, и я, достав еще одну футболку, бросила ее Холли.