— Понял. Работаю. Вот вижу, они и в самом деле отдыхать устроились. Один за водой для всех побежал. Сдаться им, что ли, предложить? — И куда мы столько пленников денем? — вопросом на вопрос ответил командир третьего отделения сержант Балушкин. — Прокормить-то сможем их же продуктами. Но на охрану придется целое отделение выставлять, — поддержал сержанта сапер. В это время в наушниках ударила сначала автоматная очередь. Потом раздался и выстрел «Винтореза». Снайпер, видимо, не успел еще спуститься со своего наблюдательного пункта, работал издалека, сверху. За первым послышались подряд еще два выстрела. — Есть попадания, — констатировал Балушкин. — У бандитов минус три. — Старлей, кто у тебя там так громко стреляет? В твоем взводе вроде бы все автоматы с глушителем, разве нет? — поинтересовался майор Гадисов, услышавший пальбу. — Это «Винторез» моего снайпера, товарищ майор, — ответил командир взвода, после чего дал приказ своим бойцам: — Уничтожить противника! — Что, у «Винтореза» глушитель поврежден? — осведомился майор юстиции. — Тогда снайпер вообще не стрелял бы. Опасно это. Просто при прицеливании снайпер прижимает свой микрофон к ствольной коробке. Оттого звук выстрела так хорошо слышен. Телефон у меня вставлен между ухом и наушником шлема. Поэтому вам так хорошо слышно эту стрельбу. В действительности же выстрел «Винтореза» звучит очень тихо. — Понятно. Я с сообщением все равно опоздал. Добавлю только, что оператор насчитал в бандгруппе тринадцать мобильников. — Спасибо, товарищ майор. Конец связи. Я боем должен командовать! — Понял. Конец связи. — Товарищ старший лейтенант, уничтожено одиннадцать бандитов. Значит, в общей сложности с трех заходов тридцать шесть штук, — заявил старший сержант Колотушкин. Он уже начал считать бандитов по штукам, прямо как мишени на стрельбище. Командиру взвода эти слова не понравились. Они слегка походили на шапкозакидательство. Но пока он ничего не сказал по этому поводу. — Еще двое где-то должны быть, — проговорил старший лейтенант. — Сотовый оператор насчитал тринадцать телефонов. — Я слышал, что товарищ майор вам говорил, — сказал заместитель. — Потому и сообщаю. Может, у кого-то по два аппарата было. Непонятно. Или кто-то убежал. Но мы ничего такого не видели. Водонос пытался скрыться, его снайпер снял. Есть только один вариант в запасе. — Какой же? — Не все бандиты успели дальний перевал преодолеть. Когда бой начался, двое повернули в обратную сторону. — Бросили своих еще до выяснения итога боя? Обычно у бандитов такого не бывает. — Мало ли чего не бывает. Все когда-то происходит в первый раз. Может быть, человек шел важный, нужный эмиру, и тот отдал ему приказ ни при каких обстоятельствах не принимать участия в бою. Вдруг с этим человеком какие-то большие планы бандитского начальства связаны? Семипалатин сразу подумал, что планы, связанные с использованием бывшего старшего прапорщика, должны касаться села и его жителей, откуда Рагим Хасбулатов родом, где он знал если не всех, то хотя бы многих. Эмир банды вполне мог отдать ему такой приказ. — Возьми с собой пару бойцов, проверь! — приказал командир взвода старшему сержанту. — Есть проверить! Чубо, возьми с собой надежного парня, и марш за мной! Пока старший лейтенант убирал в дальний карман свой смартфон, старший сержант успел пересечь соседнюю ложбинку, в которой намеревалась отдохнуть уже вторая группа бандитов. Семипалатин поднялся на ближний перевал, посмотрел вперед и увидел, что Колотушкин в сопровождении двух бойцов уже выходит на следующий. Там, перед самым верхом, лежал на спине убитый бандит. Командир взвода видел, как Колотушкин принялся обыскивать его. Он забрал в карман телефон и документы, снял с пояса нож вместе с ножнами и пистолет с кобурой. Только после этого Сергей нырнул за перевал, где уже находился младший сержант Чубо с бойцом своего отделения. — Ну и что тут? — услышал Семипалатин разговор разведчиков. — Двое здесь лежали. Оба, похоже, без груза. Залегли они, как я понимаю, при первой же очереди, когда передовой бандит начал в наших стрелять. Ничеухин его вовремя снял. Палить бандит начал от пояса, но автомат уже поднимал к плечу, чтобы бить прицельно. В это время снайпер его и положил. А эти двое залегли, на самый верх перевала подняться не успели. Потом один из них на боку какое-то время лежал, локтем в песок упирался. Почему, трудно сказать. Я подозреваю, что он по телефону или по радио с кем-то общался, докладывал. Человек не трусливый, видно, что лежал расслабленно. Второй спокойно ждал, тоже парень не промах, не бежал с перепугу. Лежал он плашмя, лицом вниз, чуть выше. Потом оба поползли вниз. На ноги они только через двадцать метров встали и сразу двинули отсюда. Думаю, хотят попасть на базу окружным путем. Старший лейтенант Семипалатин понял, для чего Колотушкин взял с собой младшего сержанта Чубо. Тот сумел прочитать по следам, что происходило по другую сторону перевала, и все пересказал. Теперь он наверняка бандитов отыщет. — Пулеметчик и два бойца, бегом к старшему сержанту! — приказал командир взвода, указательным пальцем тыкая в грудь тем бойцам, которым были адресованы эти слова. — Сережа, организуй преследование и уничтожение. — Понял, товарищ старший лейтенант. Работаем, — буднично отозвался заместитель командира взвода. У старшего лейтенанта в это время снова зазвонил телефон. Он, как и обычно, добрался до него не сразу, отключил внутривзводную связь и ответил майору Гадисову: — Я внимательно слушаю вас, Исмаил Садыкович! Мы бандитов полностью уничтожить не смогли. Двое не успели перейти перевал, поэтому сумели скрыться. Один из этих беглецов, как я понимаю, бывший старший прапорщик МВД Хасбулатов. Я отправил бойцов в преследование. Они догонят боевиков и прикончат их. У вас новости имеются? — Есть новости, старлей. Бывший омоновский старший прапорщик Хасбулатов звонил эмиру, предупредил его, что группа попала в засаду и почти полностью уничтожена. Эмир приказал ему вместе с оставшимся моджахедом выходить в расположение отрядной базы. Но это не самое важное и интересное. Мне только что передали приказ из Антитеррористического комитета. У тебя, кстати, внутренняя связь выключена? — Так точно, товарищ майор! Она выключена. Нас сейчас никто не слышит. — Хорошо. Это пока еще не для всех ушей предназначено. Короче говоря, Хасбулатова ни в коем случае не трогать. Потому что… да ты и сам догадаешься, почему именно. Он, оказывается, старший лейтенант спецназа военной полиции, работает здесь, как и в Сирии, под прикрытием. Отзови свою группу преследования как можно быстрее, если еще не поздно. А то лишат твои ребята военную полицию ценной агентуры. Но те сами виноваты. Играют в шпионов, на манер ФСБ. Могли бы и раньше нас предупредить. Люди своей головой рискуют, а им еще не доверять после этого — куда такое годится! — Болтун, говорят, находка для шпиона. Опасаются случайных разговоров и разглашения. Это нормально, даже не обидно. Но я понял вас, товарищ майор. Извините, сейчас включу внутривзводную связь. Не думаю, что мои бойцы уже догнали этих двоих, хотя они и быстро бегают. Сейчас я отзову их. Командир взвода нажал на кнопку и сразу проговорил: — Сережа, отбой! Прекратить преследование. Этого Хасбулатова не трогать ни под каким соусом. Это категоричный приказ. Для приличия просто постреляйте наобум в их сторону. Можно из пулемета дать над головами несколько очередей. И все! — Понял, товарищ старший лейтенант. Предполагаю, чем приказ вызван, но спрашивать не буду. — Вот и отлично. Не надо лишнего спрашивать, все равно я ничего не объясню. А кто меньше знает, тот… ты и сам догадываешься. — Тот дольше живет. — Точно. Умный у меня заместитель! — Семипалатин отключил внутривзводную связь. — Я на линии, товарищ майор. Конец связи или у вас еще новости есть? — Есть, старлей. Только я теряюсь, не знаю, как бы тебе поделикатнее это объяснить. — Так обычно люди говорят, перед тем как кувалдой по голове с размаху треснуть. Но не тяните время. У меня голова крепкая, да и шлем пистолетную пулю с пяти метров выдерживает, а уж про кувалду я не говорю. — Ладно, я уж как-нибудь без кувалды постараюсь обойтись. Короче говоря, главная новость такая. Будет звонить тебе подполковник Газалиев, ему ничего про Хасбулатова не говори. Он знать не должен. И вообще никаких конкретных данных подполковнику не передавай. Разве что по мелочи, самое естественное и необходимое. — Понял. Хотя и весьма приблизительно, но все-таки. А что на подполковника есть? — Ничего особенного. Сейчас ведется проверка его родственных связей. Что приключится потом, неизвестно. Но будь осторожен. А вот теперь конец связи. — Конец связи, товарищ майор. Майор Гадисов вовремя успел предупредить старшего лейтенанта Семипалатина. Едва тот отключился от разговора, как его телефон снова завибрировал. Игорь Витальевич не успел убрать аппарат в дальний карман. Определитель показал как раз номер подполковника Газалиева. — Старший лейтенант Семипалатин. Слушаю вас, Абдул-Меджид Ниязович. — Давно мы не общались, старлей. Что у тебя нового? Что-то мне и майор Гадисов не звонит. Такое впечатление, словно все на месте стоит. Есть какие сдвиги? Или жизнь неторопливо катится под гору, нас с тобой не спрашивая? — Есть кое-какие новости, товарищ подполковник. Уничтожили мы группу снабжения банды продуктами питания. Шесть человек. Ту самую, по следу которой вы нас направили. Догнали, положили всех, похоронили на том же месте и даже могилы замаскировали, чтобы их никто не нашел. В отношении маскировки мои бойцы большие мастера. Умеют работать. Семипалатин только сейчас сообразил, что будь подполковник Газалиев предателем, он попросту предупредил бы эмира о том, что его людей преследует взвод спецназа военной разведки. Тогда главарь банды имел бы возможность поставить ловушку, устроить засаду на пути взвода. Говорило ли это о честности подполковника Газалиева? Скорее всего, да. Хотя бандиты могли бы и не успеть прийти на выручку своим подельникам. Да и вообще о контактах Газалиева с эмиром сразу стало бы известно майору Гадисову, а потом и старшему лейтенанту Семипалатину. Но он тут же вспомнил, как своевременно и ловко ушла банда из районного центра, когда имелась возможность закрыть ее с нескольких сторон и не выпустить. В голову ему опять закралось сомнение. Не предупредил ли кто-то эмира? Но кто мог это сделать? Только человек, многое знающий, хорошо информированный. Подполковник Следственного управления был информирован лучше других. Или же эмир сам выставил посты, которые предупредили его о том, что в село направляются большие силы федералов, с которыми банде никак не удалось бы справиться. Вообще-то это не было должностной функцией командира взвода спецназа военной разведки. Он не имел полномочий, позволяющих ему копаться в таких делах и выискивать предателей. На это есть настоящие следственные органы. У МВД, ФСБ, да и в Следственном комитете наверняка существует Управление собственной безопасности. Эти структуры наделены специальными функциями, обладают необходимыми навыками, вооружены техникой, позволяющей им выполнять свои прямые обязанности. Предупреждение майора Гадисова — это только подозрение, не более того. Оно может подтвердиться или же быть опровергнуто. Игорь Витальевич был неплохо знаком с местной системой служебных отношений. Едва ли не каждый подчиненный здесь искренне считал, что он сам был бы хорошим начальником. Пока еще Гадисов ходил под рукой своего начальника, подполковника юстиции Газалиева. Он наверняка спал и видел себя на его месте, рад был тому, что в отношении Газалиева проводится какая-то проверка. Но командира взвода военной разведки это касаться не должно. Мало ли какие у самого старшего лейтенанта есть родственники. Он сам, например, помнил одного троюродного братца возрастом чуть постарше него самого. Тот приехал в город из деревни с наивной душой и чистым сердцем, а через месяц уже стал отпетым уголовником. Многое решает компания, в которую человек попадает. Но это вовсе не значит, что его, старшего лейтенанта спецназа военной разведки, стоит подозревать в связях с уголовным миром. Возможно, у Газалиева в чем-то схожая ситуация. Кто-то пытается на этом сыграть, воспользоваться тем, что у подполковника есть родственник среди бандитов. Да неизвестно еще, каких именно, может, и просто среди уголовников, никакого отношения не имеющих к вооруженной банде, пришедшей из Сирии. Просто человек украл как-то пару галош у соседа и получил срок, а старший следователь из-за этого попал под подозрение. — А с группой бывшего старшего прапорщика ОМОНа Хасбулатова что? — поинтересовался старший следователь. — Пока у меня нет никаких данных о ней. Если мы ее встретим, то, естественно, уничтожим. Сколько у него человек, вы не в курсе? — Я вообще об этой группе знаю постольку-поскольку. Майор Гадисов переслал мне данные на старшего прапорщика, просил выяснить хоть что-то в райотделе полиции. Я поговорил с его бывшим прямым начальством, с сослуживцами. Отзывы о нем только положительные, служил хорошо, исполнительный, управляемый, хотя с подполковником Темировым откровенно конфликтовал. Бывали даже ситуации, когда Хасбулатов словно на рожон лез, будто бы провоцировал подполковника, зная его необузданный характер. Я, кстати, попытался вызвать с Кипра, где он находится на отдыхе, начальника райотдела полковника Нур-Исмаилова. Телеграмму ему от моего имени отправляли из республиканской ФСБ. Но оттуда мне сообщили, что полковник вылетит только завтра утром. Раньше самолетов нет. Сперва он прибудет в Москву, оттуда отправится в Махачкалу. Вернее, в Каспийск. Там его встретят и довезут до райцентра. Для сопровождения бронетранспортер выделили. Это в связи с напряженной обстановкой в районе. Но ты, старлей, время от времени мне все же позванивай, докладывай, что и как развивается. — А что я мог сообщить вам, товарищ подполковник? Я привык докладывать, когда какие-то важные события произойдут. Как что-то серьезное будет, тогда и свяжусь с вами. — Хорошо. Вопросы есть?