— Он же тебя не слышит. Сейчас я ему перезвоню. Едва командир взвода отключился от разговора с майором Гадисовым, как телефон завибрировал снова. Это уже звонил, видимо, старший лейтенант Хасбулатов, получивший от майора номер Семипалатина. — Рагим? — сразу спросил разведчик. — Да, это я, — отозвался спецназовец военной полиции. — Как твое отчество? Хотя мы же, судя по званию, люди одного поколения. Поэтому давай сразу перейдем на имена, без отчеств. Меня зовут Игорь. Ты в тепловизор на нас смотришь? — Смотрю. Только никого не вижу. Какие-то птицы, похоже, ночные летают. Это все. — Скорее не птицы, а летучие мыши. Они у нас на эмблемах изображены. Ну а то, что летает, это лица и руки бойцов. Тел не видно. Наша одежда тепло не выпускает. — «Ратник»? Я слышал про него, но не думал, что он настолько эффективен. Старшему лейтенанту Семипалатину не захотелось вытаскивать из футляра бинокль. Поэтому он просто проверил, поставлен ли автомат на предохранитель, поднял его, глянул в прицел и сразу нашел фигуру старшего лейтенанта военной полиции, хотя прекрасно знал правило, согласно которому никогда нельзя направлять на своего человека ствол, даже заведомо не заряженный. Но правил без исключений практически не бывает. Особенно там, где проходят боевые действия. — Я тебя вижу, Рагим. Подходи ближе. — А бойцы твоего взвода?… — Не переживай, мои парни в тебя стрелять не будут. Я запретил им это. Сейчас еще раз повторю. — Семипалатин включил внутривзводную связь и громко сказал: — К нам человек приближается. В него стрелять запрещено! Это свой. Пока Игорь Витальевич производил манипуляции с кнопками КРУСа, давал бойцам взвода это указание, старший лейтенант Хасбулатов уже подошел к ним и стал хорошо виден при свете звезд, таких близких в горах. При этом спецназовцам казалось, что он сам светится и искрится, словно призрак, неведомый науке. Только при взгляде на Хасбулатова старший лейтенант Семипалатин вдруг ощутил, что в ночных горах температура низкая. Ему самому было бы холодно, если бы он обращал на это внимание. Но командир взвода напряженно двигался, согревая себя. То же самое, наверное, делал и Хасбулатов. Командир взвода спецназа военной разведки протянул ему руку и представился. Встречное рукопожатие было достаточно крепким и вызвало у Семипалатина уважение. Он не любил людей с рыхлыми ладонями и обычно не доверял им. Сказывалась, видимо, служба в спецназе, где рука, даже не спросив желания человека, быстро и легко станет твердой и сильной. — Вы же вдвоем сбежали, — сказал военный разведчик. — Где второй? — Второго твой пулеметчик там же и оставил лежать. Сонную артерию ему прострелил. — Да? А мне об этом ничего не сообщили. Я приказал только над головами очередь дать, припугнуть. — Раз над головами, значит, твои парни знали направление, в котором мы пошли? — Конечно. Но в тебя я стрелять запретил. — Если бы пуля не попала в камень, то я остался бы от такой стрельбы над головой без ноги. Твой пулеметчик стрелял, похоже, по шакалу, отпугивал его и нечаянно угодил в нас. Это на войне простительно, — проговорил старший лейтенант спецназа военной полиции и улыбнулся, показывая, что не держит обиду. — Тем более что обошлось так удачно. В меня твой боец не попал, но избавил от нежелательного спутника. — Ладно. С этим потом разберемся. У входа в горный цирк мои парни сняли двух часовых. Внизу должны еще боевики остаться. Они охраняют заложников. Что с ними будем делать? Рагим поднял брови и заявил: — А что с ними можно сделать? Только уничтожить. Иначе они заложников перестреляют. — Сколько заложников? — Семеро взрослых, трое детей. Из заложников только двое боеспособных — подполковник Темиров и мужик лет тридцати. Автомат он в руках держать умеет, хотя ни в армии, ни в полиции не служил. — Как действовать будем? — Старший лейтенант военной разведки был настроен по-деловому. — На базе тебя знают? Часовые пропустят? — Конечно. Эмир предупредил их о моем приходе. — Спускаешься? — Однозначно. Оставлю с собой пару часовых, с которыми сам разберусь, остальных пошлю на выход. Эти будут ваши. Вы справитесь с ними без пальбы? — Справимся. Не впервой. Иди. Эй, на входе! Пропустить старшего лейтенанта, — скомандовал Игорь Витальевич. Бойцы взвода, собравшиеся у входа в горный цирк, расступились, пропуская Хасбулатова. Проход был узкий и невысокий. В незапамятные времена его, похоже, проделала здесь вода. По крайней мере, никаких следов человеческой работы в темноте заметно не было. Здесь никто, кажется, не прикладывал усилий, не работал лопатой или киркой. Командир взвода прошел следом за спецназовцем военной полиции. Рагим остановился перед спуском, обернулся и проговорил: — По кустам распределитесь. Сюда поднимутся как минимум четыре человека. Но, может быть, и шесть. Ходить строем они не приучены, толпой будут двигаться. Оружие на предохранители боевики предпочитают не ставить, просто не любят этого делать, лишним считают, из-за чего бывали уже и случаи нечаянных убийств, и самострелы. Но стрелять будут сразу. Потому я вам советую соблюдать предельную осторожность. — Все сделаем, — сказал Семипалатин. — А где, кстати, тела первых двух часовых? — поинтересовался Хасбулатов. Командир взвода коротко глянул на старшего сержанта. — Где? — Обыскали и оттащили подальше в сторону, — ответил Колотушкин и протянул командиру два телефона и пару паспортов. — Местные, — не заглядывая в документы, сказал Семипалатин. В темноте читать данные бандитов он не мог, а светить фонарем не пожелал, чтобы не демаскироваться. Старшему лейтенанту достаточно было при свете звезд увидеть, что паспорта темно-красные, российские, с затертыми обложками и загнутыми разлохмаченными углами. — Сменить паспорта они уже не сумеют. Не хрен было нелегально границу переходить! Игорь Витальевич знал, что у тех людей, которые переходили границу легально, чаще всего были при себе только загранпаспорта. Старые российские документы бандиты обычно оставляли дома, чтобы они не потерялись. Кто переходил границу нелегально, те брали российские паспорта с собой, чтобы там, где-нибудь в Сирии, Ираке или Афганистане, можно было подтвердить, если потребуется, свою личность. Рагим Хасбулатов продолжил спуск по тропе. Заметно было, что она хорошо протоптана, по ней много ходили. Семипалатин же дал короткие указания по расположению взвода. Первое и второе отделения заняли позицию в кустах по краям тропы. Третье спустилось ниже и спряталось там, среди деревьев. Это на тот случай, если кто-то из бандитов сумеет избежать смерти в момент атаки и попытается унести ноги. Командир третьего отделения сержант Балушкин получил отдельное приказание не высовываться без приказа и реагировать только на беглецов. Если таковых не будет, оставаться на месте. Это распоряжение старший лейтенант отдавал при включенной системе связи, и все бойцы третьего отделения его слышали. — Первое и второе отделения! — продолжил старший лейтенант инструктаж. — Работать лопатками. Бить сразу наповал, в голову или в шею. Иначе бандиты могут дать очередь. Дистанция предельно короткая. Засада в самом узком месте тропы, вот здесь. Чубо и Оглоблин, синхронизируйте действия по связи. Семипалатин показал место, где следовало атаковать бандитов, и сам тут же удивился до такой степени, что почувствовал желание протереть глаза. Бойцы двух отделений заняли позиции и немедленно исчезли из поля его зрения, хотя командир точно знал, что они находятся рядом с ним. Прятаться спецназовцы умели очень хорошо. Командир взвода сам обучал их этому, уделял внимание любой мелочи, знал способности каждого бойца взвода. Сам он отошел в сторону, в гущу деревьев, выбрал самую высокую позицию для наблюдения, даже на кучу камней взгромоздился. Тепловизору его бинокля на такой короткой дистанции не могли помешать ни кусты, ни ветки деревьев. Теперь осталось только ждать, к чему все спецназовцы давно и хорошо приучены. Это продолжалось недолго. Уже через семь минут появилась, как правильно определил ее старший лейтенант Рагим Хасбулатов, толпа бандитов, идущая по тропе к выходу. Их было шестеро. Крупные, широкоплечие, лысые и бородатые, уверенные в своих силах мужчины. Шли они быстро и решительно, широким шагом поднимались по склону. Ни у кого из них не возникло и мысли о том, что идут они навстречу своей смерти. Игорь Витальевич пожалел о том, что сразу не предупредил бойцов первого и второго отделений, чтобы они на пару-тройку шагов пропустили бандитов вперед и потом атаковали их сзади. Ему показалось, что сейчас давать такую команду было уже поздно. Пока он будет что-то объяснять, бандиты пройдут мимо. Но наушники донесли до него переговоры командиров отделений. — Атакуем? — шепотом спросил младший сержант Оглоблин. — На пару шагов вперед их пропустим и сзади атакуем, — внятно и спокойно проговорил младший сержант Чубо. — В темпе, на скорости. Чтобы бандиты обернуться не успели. Он всегда говорил так вот неторопливо, но все успевал и сказать, и сделать. Очень несуетливый командир отделения. Опять оказалось, что старшему лейтенанту и совет давать необходимости не было. Бойцы сами разобрались с тем, как им лучше атаковать. На то они и спецназовцы! Командиры отделений были опытными контрактниками, служили не первый год, уже бывали в командировках на Северном Кавказе. Действовать правильно и делать нужное дело они умели. В этом Игорь Витальевич не сомневался никогда и тут же в очередной раз убедился. Только бандиты прошли воображаемую линию, как по связи прозвучала короткая и тихая, совсем без эмоций, почти лениво произнесенная команда: — Вперед! В тот же миг с двух сторон на бандитов обрушились удары малых саперных лопаток. Это оружие приравнять можно было разве что к боевым топорам. Только оно было куда более легким, имело короткую рукоять и поэтому отлично слушалось руки. Каждому бандиту досталось по несколько ударов в голову и шею, хотя вполне достаточно было бы и одного. С этой группой боевиков спецназовцы покончили очень быстро. Ни один негодяй не успел издать ни единого звука, не смог не просто выстрелить, но даже палец на спусковой крючок положить. — Третье отделение остается на месте! Как только мы пройдем, смещаетесь к выходу, держите оборону. Первое и второе отделения, за мной! — распорядился командир взвода и первым двинулся вниз, но не по тропе, а рядом с ней, между камней, кустов и деревьев, которыми густо зарос горный цирк изнутри. Старший лейтенант Хасбулатов спустился вниз, на площадку, окружающую небольшое озерцо, расположенное посреди горного цирка и наполненное черной, непрозрачной водой. Он сразу увидел шестерых бойцов джамаата, которых выделил под его командование эмир Сиражутдинов. Все они стояли вокруг маленького костра, горевшего между палаток, вразброс, без всякого строя, поставленных по берегу озерца. Моджахеды сначала даже стволы автоматов в сторону Рагима повернули, но быстро узнали его и оружие убрали. — Вас здесь шестеро. Почему у входа только двое? С пленниками кто-то есть? Это походило на естественную деловую проверку диспозиции и удивления ни у кого не вызвало. Все боевики считали Рагима Хасбулатова человеком деятельным и конкретным, каким он себя и показал с первых дней пребывания в отряде. — С пленниками еще двое, — доложил один из моджахедов, видимо, временно поставленный эмиром командиром джамаата. Или же, если эмир никого не назначил на временное командование, он сам взял на себя право отвечать за всех как самый возрастной и опытный. — Отведи меня туда! — сурово приказал ему Рагим.