Более чем уклончивый ответ и последующее исчезновение Северного подтвердили – дело нечисто. Но разузнать что-либо конкретно мне не удалось, в спальню без стука ворвалась Эванжелина. Удивительно помолодевшая, сияющая и румяная, она подлетела ко мне, крепко обняла и потянула за собой. К счастью, я вовремя прикрыла глаза, не позволив определить мое состояние. И мерзлая заторможенность была принята за сонность. – Наконец ты проснулась! Идем. Мне столько всего нужно тебе рассказать! Начну с самого неожиданного. Сын Клюки очнулся! – Чей сын? – Клюки! Ой, ты не знаешь. Мы так называем Изму Дори за ее привычку тыкать всех клюкой. – Свекровушка бессознательно потерла предплечье правой руки, словно бы тоже не раз получала тычок. Улыбнулась. – Так вот, ее сыну стало лучше, намного лучше. Мы смогли перевезти его сюда, а затем и Калеба Дори с его малышом Тибо. Она почти бежала в сторону кабинета, и я едва поспевала за ней. Закралась мысль, что там нас ожидает нечто для свекровушки важное или некто важный. – Ты представить не можешь, как здорово это отразилось на Лиллиан Рессо и ее девочках… к слову, вчера и сегодня я не видела старшую, Иянс, – в задумчивости произнесла она, помолчала и тряхнула головой. – Уверена, с девушкой ничего не произошло, в отличие от твоей Тени. – А что с Ас… с Тенью случилось? – Двуликий так никому и не представился полным именем. Ограничивался прозвищем телохранителей, а я все еще не привыкла называть его Тенью. – Мне кажется, не могу утверждать, и все же… – Щеки Эванжелины стали краснее прежнего. – Кажется, он в постельном плане всеяден и крайне активен, – и, словно стыдясь своих слов, она торопливо прошептала: – Позавчера он не спускал глаз с наших прачек и рассказывал всякую пахабщину. Вчера одну из горничных недвусмысленно зажал в углу, сегодня признался в чувствах кому-то из поваров, затем огладил бедра дворецкого, а ближе к ночи с поцелуем полез к мяснику! Мяс-ни-ку, представляешь? – Да. – Вопреки ее ожиданиям, я рассказ восприняла спокойно. Потому что легко могла предположить, кого Асд столь нетривиально искал и кто прятался под чужими личинами. – Мясник был в шоке? – Да нет! В шоке были мы, когда Румер ответил на поцелуй. – Свекровушка звонко хохотнула и стерла набежавшие слезы: – Святая Иллирия, только представь, наш лысый коротконогий пузан, неразлучный с топором, и твоя Тень! Красивый, статный! Это было так, так… кошмарно. Мы не смогли дальше наблюдать, закрыли окно. – Мы? – переспросила я. – Ох, ну… Об этом я позже расскажу! – шепнула она и с улыбкой предвкушения, как юная прелестница открывает подарок, распахнула дверь. Первое, что бросилось в глаза, – взволнованный Ланиг Ис, стоящий в центре комнаты, второе – гигантские корзины с цветами, третье – занятый ужином Асд. Будь я в другом состоянии, первому я была бы рада, второму удивилась, а вот оборотень меня основательно бы напряг. Потому что он сидел за моим столом, уплетал мясо и блестел глазами точь-в-точь как свекровушка, при этом на щеке двуликого багровел отпечаток ладони, а на шее – засос или синяк от пальцев. Возможно ли, чтобы жертва приставаний рискнула такого душить? Мое замешательство свекровушка истолковала по-своему и обратилась к молодому тарийцу: – Уважаемый Ис, вы желали встретиться с главой рода Дори, она здесь. Теперь вы можете поделиться своим желанием и с ней. – Благодарю! – Он сделал несколько шагов ко мне и без приветствия напряженно произнес: – Я хочу отправиться вслед за Эммой Дори. Дозволите ли вы мое присутствие рядом с ней? – и, не дожидаясь ответа, глуше произнес: – Уверяю вас, я полезен. Я буду следить за исправностью карет, багажа, чистотой гостиниц и постоялых дворов, где остановятся члены вашего рода! Я буду стоять на страже, отправлять письма, находить необходимое, чинить сломанное, я готов на все. Это было хорошее предложение, даже отличное. Среди детей есть грудные малыши, их мамам помощь не помешает. А Эмме будет полезно увидеть Ланига в деле, быть может, она проникнется светлой благодарностью к нему. Я провела рукой по прожженным следам, что остались на крышке стола после Злата, коснулась книги рода. Услышала судорожный вздох и поняла, что затягиваю с ответом. – Ланиг, ваши услуги в путешествии будут более чем кстати. Только не позволяйте сесть себе на шею. В нашем роду благодарных и самоотверженных единицы. И мне бы не хотелось, чтобы вы сломались под гнетом требований. – Подобное возможно, – печально согласилась Эванжелина. – Но если учитывать ваш опыт работы с Алиссией Тюри и абсолютное доверие нашей Торики, вы, Ланиг Ис, могли поехать без спроса, как доброволец. – Вот теперь в голосе свекровушки слышалась улыбка и лукавство. Нет сомнений, молодой человек в качестве зятя ее полностью устроил. – По правде сказать, первоначально я именно так и поступил. – Молодой тариец громко сглотнул, на миг привлек мое внимание, прежде чем я вновь опустила взгляд на книгу. – Но меня нагнали и втолковали, что с девушками подобным образом поступать не стоит. Его дрогнувшие руки и опасливый поворот головы в сторону Асда были красноречивее слов. Так, значит, оборотень запретил парню приближаться к Эмме, при этом сам слишком многое позволил себе в отношении Иянс. Редкий засранец! Дать бы ему по шее, но ни сил, ни желания, ни смысла нет. Впрочем… – Ланиг, я дозволяю вам ехать. А чтобы у охраны из сопровождения не возникло вопросов, моя Тень отправится вместе с вами. Получив мое согласие, влюбленный маг поспешил откланяться, свекровушка возжелала его проводить, а двуликий ожидаемо отбросил приборы. Я слышала, как он отодвинул стул, как двинулся ко мне, огибая корзины цветов. Несомненно, Асд уже нашел оправдание своим поступкам и сверхважное дело, что должно задержать его в столице. И шел сейчас, тяжело ступая, чтобы усовестить одну невозможную ЭлЛорвил Дори, ведь он, давно уставший бегать по поручениям, не намерен ехать с Ланигом как сопровождение. – Тора, я… – Асд Гаррат, ты нарушил мой приказ не трогать Иянс, – отрезала жестко. – Вообще-то ты советовала, а не приказывала, – попытался парировать он. И зря, я была не в настроении спорить. – Я давала совет в надежде на твою вменяемость и понимание. Поэтому сейчас ты едешь. На обратном пути заглянешь в «Логово», а затем узнаешь, как обстоят дела у четы Тюри, – плавно махнула рукой в сторону корзин. – Ведь цветы от Эванаса Тюри для напоминания, я правильно поняла? Он все еще ждет обещанную баньши. Ответом мне было напряженное сопение, а затем и дважды хлопнувшая дверь. Это оборотень из кабинета вылетел и тотчас вернулся, чтобы развернуть меня к себе и с рыком потребовать: – А ну, посмотр-р-ри на меня! – Асд, тебе лучше убраться с моих глаз долой, пока я не позвала Злата полетать. Это предупреждение его остановило, но не остудило. Лапищи на моих плечах сжались. – Я пожалуюсь Инваго, – решился пригрозить якобы в шутку. – А я – Храну. Посмотрим, кто кого? – ответила, все так же не поднимая глаз. И он ушел. В этот раз ушел тихо, помянув Волчицу, ее ослиное упрямство и злопамятность. Пожалуй, это была самая яркая вспышка за вечер, тихо перешедший в ночь. Небо засияло россыпью звезд, когда Эванжелина еще раз заглянула ко мне, чтобы поделиться новостями. – Иянс Рессо нашлась! Немного отрешенная, с припухшими губами, но все такая же серьезная. Она крайне удивилась, узнав, что ее мать без сторонней помощи поднимается с кровати, а малышка Инни забыла о шалостях и изъявила желание учиться. Это так неожиданно и так прекрасно! – Свекровушка улыбнулась своему отражению в окне, поправила складки на платье и почти пропела: – Ах, что творит с нами мужское внимание! – С нами? – в очередной раз я зацепилась за ее слова, но ответа не получила. Поцеловав меня, Эванжелина выпорхнула из кабинета так же быстро, как вошла. Пожелала напоследок не засиживаться за делами. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бумаги. Знаю. Жизнь слишком коротка, чтобы ненавидеть. Чтобы мстить, обижаться, цепляться за прошлое, разгребать душевные руины, помнить промахи юности и слова окружающих, коих хлебом не корми – дай кого-нибудь в грязь втоптать. Жизнь слишком коротка, даже для радостей. Дается долгих девять месяцев, обрывается мгновенно. И несмотря на все нарекания, в этом есть здравая мысль. Если каждый новый день, час, миг может стать последним, то каким ты хочешь, чтобы он был? Счастливым, полным горечи, громким, тихим? Я выбрала – тихим. Жаль, не все зависело от меня. До двух часов ночи в срочном порядке просматривала прошения родственников, искала биографии просителей по книге рода и писала отказы. Много отказов. Затем прочитала набежавшую за несколько дней почту к главе рода Дори. Удивительно, о благополучии своих детей, уехавших к храму, не интересовались ни матери, ни отцы, ни даже те, что очнулись недавно и были перевезены в усадьбу. – Северный? – позвала, точно зная: он рядом. – Асд как-то сообщает родителям, что с их детьми все хорошо? – Сообщает. Индивидуально, – последовал ответ. – Письмом? – Нет. Его отсутствием. Я повернулась в сторону голоса, и нечистокровный оборотень объявился сидящим на ближайшем ко мне подоконнике. – Как на войне, – объяснил он. – Если нет весточки о гибели – ребенок жив, здоров и доволен. Это Тария, здесь все через… устав. Воинский. – Тут Северного что-то привлекло во дворе, и, глянув вниз, он поманил меня к себе и приоткрыл тяжелую створку окна. – Хранителя привезли. – Уже? – Мне совсем не хотелось видеть демона, из-за которого древний предок Уроса, а затем и сам урод Урос получил в услужение сильнейшего мага и часть демонической силы. Ни видеть, ни слышать, ни знать. – Странно, мы первые и единственные, к кому его привезли. – Северный нахмурился. – Одно из двух: либо хранитель уничтожен, либо вот-вот окончательно лишится сил. В последнее верилось с трудом. Впрочем, я не видела, как Храна забирали, однако его возврат был более чем подозрителен. Среди ночи, в закрытых санях, из которых трое тарийцев вытолкнули плоский короб, стянутый железом. Еще не гроб, но очень похожий на него. Один из воинов, сопровождавших сани, махнул рукой нашему растрепанному со сна дворецкому. – Король сожалеет, – сказал он и протянул запечатанный конверт. Валриус Эсфен не смог его взять, застыл, пораженный последними словами. Даже с высоты я увидела, как дернулась и повисла его правая рука, а плечи сгорбились. Бумаги забрал управляющий, с иголочки одетый даже среди ночи. Он спустился по ступеням, поблагодарил воинов за возвращение хранителя и забрал конверт. Поразительный мужчина, я еще ни разу не общалась с ним лично, только письменно по делам усадьбы, но благодаря некоторым рассказам Эванжелины воспринимала как умного и достойного доверия. – Передайте главе рода Инваго Дори. Лично в руки, – долетел до нас приказ. Сани тронулись обратно. – Его даже в дом не внесут? У нас проблема! – Северный распахнул окно, тонко свистнул и невидимкой спрыгнул вниз. Я успела заметить, как от порога до саней по неубранному снегу пролегла цепочка следов, а в следующий миг обзор закрыла мужская рука или, правильнее сказать, лапища. Широкая ладонь, короткие пальцы, жуткие темные когти вместо ногтей. – Торика, отойдите от окна, если не желаете простудиться. Я Упы. И в следующие сорок восемь часов буду вашей охраной. Еще один оборотень из приближенной четверки Асда. Узнала по голосу и, не оборачиваясь, спросила: – А Северный? – Ушел играть в шпиона. Через два дня вернется. В коридоре послышались шаги, короткий стук, и в распахнувшиеся двери влетел бледный дворецкий Валриус Эсфен. – Госпожа… – начал он и, напоровшись взглядом на не способного к исчезновениям Упы, громко выругался: – Адова задница! – Кто? – переспросили я, оборотень и вошедший следом управляющий. Пожалуй, я впервые его рассмотрела. Высокий статный блондин, с проседью на висках, тонким носом с горбинкой, на которой уютно устроились очки. Круглые, отчего стальной взгляд умных глаз не казался пробирающим до мурашек. – П-про-ростите! – Дворецкий побелел, осознав свою оплошность, и привалился плечом к книжному стеллажу. Его можно было понять. Упы разительно отличался от привычного Асда, да и от невидимого Северного тоже. Здоровый, лысый и бородатый, он был на голову ниже вожака, но вдвое шире в плечах. Одетый в меховую жилетку на голое тело и охотничьи кожаные штаны, двуликий щеголял красными татуировками на груди и руках. Помимо прочего, он не носил обуви и обходился без носков. И, скорее всего, именно это, а не татуировки смутили дворецкого больше всего. Потому что его взгляд как упал на пол, так и не поднялся выше. – Простите, госпожа, он несколько переволновался. Не часто хранителей рода возвращают в состоянии опустевшей оболочки, – вмешался в немую сцену управляющий. – Эсфену стоит прилечь. Отпустите его. – Идите, – милостиво разрешила я. – Но… – попытался воспротивиться все еще бледный дворецкий. – Идите. И молчите о случившемся, – оборвал его управляющий, имя которого я все никак не могла вспомнить. В памяти всплывали ненужные факты о его личной жизни и пристрастиях. Пятьдесят лет, вдовец, есть малолетний сын, небольшой дом в столице, тридцатилетний стаж работы на род Дори, любовь к лошадям и клубнике. Даже интересно стало, почему свекровушка сообщила эти детали, упустив имя. Впрочем, все обращались к нему исключительно «управляющий» или «господин управляющий», когда о чем-то просили. Посеребренный блондин проследил за тем, как Валриус Эсфен поклонился мне, моей новой Тени и вышел, после чего перевел взгляд на оборотня и спокойно спросил: – Поможете с ящиком? Возможно, слугам не стоит знать, в каком состоянии хранителя рода доставили домой.