Хран с мученическим вздохом забрал лопатку, как эстафету, у сбежавшего Бузи. Пошел к печи. – Ты тоже свободен, Горный. Я готовить больше не хочу. – Выдохлась, – хмыкнул он и посмотрел на часы, – наконец-то. – Да, и рук уже не чувствую. Спрячь, пожалуйста, все по шкафам. Я потом как-нибудь закончу, – пообещала я и прилипла к стене, небезосновательно боясь, что если сяду, то не встану. Хран не только убрал тесто и начинку, спрятал готовые пироги в шкаф, вытер от муки и теста стол, он еще и чай заварил, поставил чашку ароматного напитка передо мной. Сам сел на прежнее место у печи, долго смотрел в сторону, не решаясь первым заговорить. – Все еще думаешь о том, что я, Инваго и Злат злонамеренно подставили тебя и мы друг друга стоим? – Есть такое, – ответил тихо. Я продолжила подпирать сохранившуюся в кухне стенку, потерла ноющую спину, боль в которой только сейчас начала ощущать, сцепила руки перед собой и смежила веки. Под ними появились цветные круги и всполохи света – признак тотальной усталости. – А я задумалась о невероятных поворотах судьбы, – прошептала тихо. – Например, если Адо действительно не мог отказаться от дани, то, спасая Таллика, ты спас и его божественную шкуру. Не приди ты с повинной к богу войны, он бы так и не узнал о дани в сорок глотков темного золота. – Сказала и усмехнулась: – Я все понять не могла, почему Адо согласился сменить войну на охоту. Да он просто узнал, что его пытаются облапошить! – Умилостивить, – неожиданно поправил меня старческий голос. – Тора, сохраняй хоть каплю уважения, догадливая наша. – Вы?! – Я пораженно уставилась на объявившегося в кухне Сато Суо или Сато-Адо, что вернее. Он криво улыбнулся мне и вроде как пригрозил: – И не заставляй меня жалеть о том, что я сохранил твою память. – Что вы здесь делаете? – спросила, справившись с первым шоком. – Жду, когда вы созреете и заглянете на переговоры, зашедшие в тупик. – Вопрос «Зачем?» чуть не слетел с моих губ, но старик продолжил: – Твой бывший явился в усадьбу. Бьет твоего нынешнего мужа и его друзей. – Он потер щеку с наливающимся красным отеком. – Сильно бьет, хочу заметить. И давно. – Как вы это позволили? Вы же бог! – Скованный телом и возможностями мага, – сообщил он и съехидничал: – Может, поторопишься? Хотелось вопросить: «А как же неутолимая жажда боя?» Но тут в кухню ворвался встревоженный Бузя. Он увеличивался на бегу, сдвинул лапой стол, задел Сато-Адо носом и, быстро развернувшись, оказался за моей спиной. Пронзительно зазвенел и лопнул магический полог, в печи потух огонь, звякнули тарелки, меня обдало холодным дыханием зимы, а вслед за ним и неприятным удивлением. Возле посудного шкафа появился тариец, чей образ приходил ко мне в кошмарах, виделся в толпе, напоминал о тяжелом, грязном, горьком. Ранее напоминал. Сейчас я уже не ощущала волны удушливого страха и даже бровью не повела. Спасибо за твой подарок, Мэног. – Тора, отзовись… – прохрипел урод, и мне стало холоднее в разы. – Все-таки нашел. Силен, – присвистнул Сато-Адо и опять потер скулу. – Не нашел. Это усиленный магический слепок, разосланный во все места ее недавнего пребывания. – Хран подошел ко мне ближе. – Тора, что бы ни случилось, не называй его по имени. – Да легко, – пообещала я и едва не нарушила слово. – Тора, неверная дрянь, твоя шавка испортила мой ковер. – Урос бросил к своим ногам изломанное окровавленное тело. – Не хочешь песика похоронить? – Северный? – Я опознала оборотня по рваным лоскутам одежды, в которой он был, прежде чем сбежал играть в шпиона. Рукой закрыла себе рот, чтобы не закричать от ужаса. – Узнала, какая досада. Я был уверен, что поправил его морду. – Двуликий получил пинок, а я вопрос: – Тора, где ты? Где-е-е ты? Отзовись. Подай голос, назови меня по имени, и я услышу. Обещаю, сам к тебе приду или прилечу… – Он усмехнулся. – Хочу рассказать столько всего интересного, а еще больше хочу узнать, куда сбежал предатель Мэног. Представляешь, этот сучий потрох скрыл свои силы от хозяина и не делился. Падаль! Но я его найду. Я теперь столько всего могу! Он медленно пошел на меня, переступил через Северного, и в отражение слепка попала чья-то рука, кусок безрукавки. Упы я признала только по лысой голове и татуировкам, залитым кровью, до боли закусила губу. – Могу проходить сквозь стены усадьбы Дори, не потревожив охранки. Под ногами мрази плавились огромные куски великолепной мозаики холла, коей я совсем недавно восхищалась. Разбитые зеркала, еще вчера отражавшие богатство, теперь показывали разруху, огромные дыры в стенах, полу и тела, много изломанных тел, крылатых и мохнатых. Я зажмурилась, сжимая зубы, и остолбенела, вместо спасительной темноты увидев чудовище с хвостом и шипами на загривке. Его черные каменные лапы переходили в мощное тело, состоящее из лавовых потоков, тупоносая морда держалась на короткой шее, тяжелая нижняя челюсть при каждом слове чуть выдвигалась вперед, а узкий, намекающий на отсутствие мозга, лоб морщился от сложности мыслей. Казалось, внутренняя сущность Даруша Темного лорда Уроса обрела истинную форму. – Это сагр? – недоуменно протянул Хран, и я распахнула глаза. – Урос превратился в огненного сагра с зачатками ума вместо того, чтобы стать полноценным демоном с невероятной силой? – Нашел чему удивляться. Урос идиот, выбрал самую крупную форму из всех имеющихся и доволен, – ответил Сато-Адо, поморщился и потер плечо. – Правда, и сагр у него очень даже силен. Между тем монстр, который выглядел как человек и двигался как человек, продолжил хвалиться: – Могу исчезать! – И он действительно исчез, а чей-то магический сгусток энергии прошел мимо. – Могу взламывать порталы. – Он вновь объявился, миг спустя провалился вниз, и второй черный сгусток-заряд полетел прямо в меня. Я дернулась в сторону, вжалась в Бузю, совсем забыв, что слепок нереален и отражает лишь происходящее где-то далеко. И там, далеко, ни один из из десятков магических зарядов не задел чудовище по имени Даруш Темный, они улетели в стены, принося новые разрушения. – Мне подвластно пространство. Оно рассекается не хуже масла. – Не знаю, кого он начал душить на расстоянии, но скрюченные пальцы убийцы явно сломали несчастному шею. – Могу двигать предметы… Безвольное тело пролетело над его головой, упало на лестничный пролет. А там уже лежал кто-то из кровопийц, его крыло свисало со ступеней. – Я посетил свой любимый клуб! – Урос поправил тонкий браслет завсегдатая на запястье. Теперь ясно, где он задержался на сутки. Жаль, после радостей грязных кровавых забав он обо мне не забыл. – Знаешь, впечатления уже не те, – протянул с сожалением. – Непозволительно кисло и скучно! Никто не пытался сбежать или дать отпор, никто не обещал убить. Тихони молчали, тряслись от страха… – Брезгливо поморщился и осклабился во весь рот. – Я давно понял, ты лучше всех, Торика Эл! Равных твоей силе духа нет. Я восхищался тобой, позволял вкусить свободу в короткие перерывы между нашими воссоединениями. Я женился на тебе, хотел завести детей… Вновь ощутила себя хорошим образцом для селекции, гарантирующим в будущем крепкие всходы. Вслед за дурнотой меня омыло внутренним холодом не хуже реального внешнего. Мог ли изувер напугать сильнее? Оказывается, мог. – Я рисовал наше общее будущее, – мечтательно произнес он и поджал губы. – А ты, дрянь, меня подвела… Вот скажи, кто это? И почему на нем твой запах? Движением пальцев он притянул к себе огромного оборотня, ухватил за шею, поднял на уровень своего лица. – Асд?! – У вожака клана пещерных волков была рассечена грудина, правый глаз заплыл и не открывался, а задние лапы были явно перебиты. – Он меня всего лишь поцеловал. В лоб. На удачу! – в панике пролепетала я. – Удача ему не пригодилась. – Циничная улыбка растянула губы поганого тарийца. – Если не хочешь отзываться, маленькая дрянь, приходи попрощаться с ним. Магический слепок рассыпался искрами. Магический полог над кухней тут же восстановился, скрыл нас от непогоды, огонь в печи вновь затрещал, а я осталась стоять, не зная, что делать и куда бежать. Нужно их спасать из этих переговоров! – Теперь идешь? – Сато-Адо протянул мне руку. – Лучше поспешить, пока он не овладел всеми способностями в полной мере. – Подождите! – вмешался Хран. – Я своих должников подниму. – Ты издохнешь, пока они соберут свои кости из пыли и спустятся с гор, – хмыкнул сгорбленный старик, словно они с Горным друзья. А может, они и стали друзьями за эти годы? – Не издохну. Тут они все. Кучками лежат у ворот после встречи с прошлым сагром. – А если Урос перехватит над ними власть? – вопросили у демона, и тот не смог сразу ответить. – Как я и думал. Отбой, Горный, во избежание твоей смерти ты остаешься сторожить «Логово». Мне не дали переодеться, попрощаться с Торопом и детьми, мне даже подумать не дали, что я могу противопоставить бывшему муженьку. Просто выдернули из пространства «Логова» и перенесли в серое непонятное марево, в котором звуки получили музыкальную дрожь, цвета – странную ядовитую яркость, тело приобрело невероятную легкость, а мысли – ясность. – Слушай внимательно. Тебе нужно отвлечь Уроса на себя. В это время крылатые откроют короб, мы с Инваго ударим разом, Урос упадет внутрь короба, затем ты запечатаешь его кольцом. Все. – Все? – изумилась я бесхитростности маневра. – Вы собираетесь схватить его, как зверя? И через реликвию рода Дори превратить в ювелирное изделие? – Ты против? – ехидно спросили у меня. – Я думаю, он умнее зверя. Он убивает вас по одному! – Он тоже много думает о себе, – отмахнулся Сато-Адо с видом знатока. – А кровопийц и оборотней я потом подлатаю. Его слова обнадежили, но не успокоили совсем. Серое марево медленно истаяло, мы оказались в музыкальной комнате на втором этаже усадьбы. Здесь было умиротворенно, уютно, как и прежде, пахло ванилью и немного огнем. От комнаты до холла было не менее шестидесяти шагов и лестница, но даже отсюда я услышала ликующий голос Уроса: – Явилась, маленькая дрянь! Прогремел удар в стену, от которого пол и потолок музыкальной комнаты пошли трещинами, отделка облетела не хуже осенних листьев, задребезжали, зазвенели струны инструментов тревожно и протяжно. Колючий холод скользнул по моим лопаткам, сосредоточился на шее и груди, рождая дрожь и тяжелое чувство опасности. Со следующим ударом вниз осыпалась уже каменная кладка стены, что отделяла нас от малой гостиной. Сато-Адо изумленно вскинул кустистые брови, последовательно потер опухшую скулу, плечо и ребра. – Да быть не может. У него на тебя чуйка! – восхитился всесильный старик. – А я надеялся на внезапность, – сказал он и, как несущественная мелочь, пустышка, отброшенный с ноги сапог, улетел в стену, где во фреске отчетливо отпечаталось его сухое, как палка, тело. – О Святая Иллирия! – У меня другое имя, – прохрипел Сато-Адо прежде, чем рухнуть на пол и потерять связь с сознанием или с нашим бренным миром. Я сделала к нему шаг, другой, успела увидеть, сколь белой стала его кожа… Умер? Неужели умер?! – Иди сюда, – короткий приказ, звучащий будто бы из каждого угла. Следом без хлопков и щелчков меня приподняло над полом и по воздуху потянуло в дыру сквозь три пробитые ударами комнаты. Мимо двух вампиров, что отпаивали избитого Асда, мимо лежащего на лестнице Гилта, успевшего мне подмигнуть, мимо неизвестного мужика, венчавшего люстру, мимо клыкастого клептомана Малльса, который в полуживом состоянии пытался сковырнуть жемчужины с дверного портала. Меня вынесло в середину разрушенного до основания холла, где среди обломков и осколков, в темноте освещаемой только их телами, насмерть бились двое. Уроса узнала по шипам и лавовому телу, Инваго – по рогам, которые видела лишь один раз, после боя с прошлым сагром. Недодемоном Дори был прекрасен. Огромный, горящий, как факел, стремительный и скользящий. Расходуя свои силы на схватку, он давно получил каменные трещины на руках и ногах, в которых, как у Храна, поблескивала лава и вспыхивали огоньки. Завораживающее зрелище, вызывающее гордость. Он теснил Уроса, нанося ему мощные удары, не замечая ни шипов, ни клыков. Невероятный, восхитительный и по бумагам уже пять лет как мой. Я вздохнула. Мой мирный воин поднял взгляд, пропустил удар, затем подсечку от хвоста, апперкот, а в следующее мгновение мой недодемон с грохотом снес несущую колонну и затих у основания полуразрушенной лестницы. – Инва-а-а… – не крик, только сдавленный ужасом шепот, и вдруг ощущение чужого присутствия за спиной. Урос! Подкрался! Чтоб его! Волосы стали дыбом, я приготовилась биться до последнего вздоха. Следуя за моим настроем, ярко засияло кольцо. Но тут хорошо знакомый голос произнес: – Торика, я жив, здоров… относительно. – Прикосновение чуть шершавых подушечек пальцев к открытой шее, следом нежная ласка. – Вампира Малльса видела? Надеюсь, видела. У нас тут половина симулянты, вторая половина всего лишь… спят, – решил невидимый супруг смягчить неприглядную реальность. – Займи его чем-нибудь, и мы с Сато ударим. Занять? Чем Даруша Темного можно занять, если единственное его развлечение – причинение боли? – Итак, ты здесь. – Чудовище оскалилось, приветственно раскинуло лапы и обернулось тарийцем, от одной улыбки которого мне стало не по себе. Уж лучше бы он оставался сагром, стоящим на двух задних лапах. – Все так же строга и мила в своей строгости, – сделал сомнительный комплимент Урос. Он движением руки заставил меня подлететь ближе. Обошел по кругу. Теперь даже не знаю, кто из них двоих использовал мою персону как отвлекающий маневр. Инваго или все-таки этот урод.