— Ты мне просто не интересен, — ответил Данила таким тоном, что им можно было резать долбанный лук. — Да пошёл ты, — огрызнулся Филипп и ушёл из кухни. Вот и поговорили. Вот и побыл хорошим мальчиком. * * * На этот раз к ужину Данила его не звал. Филипп и не горел желанием. Он лежал на кровати, повернувшись лицом к стене, и пялился в неё. Нет, конечно, в словах Орлова была доля правды. Филипп действительно неудачник, чёртов лузер. Но сам-то Данила не так далеко ушёл, чтобы осуждать. Снова стало интересно, что у него там такого случилось в прошлом, что стал бирюком и затворником. Может, отцу позвонить? Но Филипп почти сразу отмёл эту идею. Не потому, что говорить с отцом не хотелось, а скорее из-за того, что Орлов, когда узнает, будет беситься ещё больше. И пусть позлить Данилу было отдельным удовольствием, Фил понимал, что этим поступком он может похерить всё окончательно. Впрочем, было бы что херить. Он сам не заметил, как задремал, погружённый в собственные мысли. Прикосновение чужой руки к плечу вывело его из сна. — Ложись на живот, тебе надо сделать массаж. Дьявол, Филипп совсем об этом забыл. * * * Руки у Данилы оказались на удивление нежными. В первый раз, когда он втирал в поясницу гель, Филипп почти ничего не запомнил. Не до того было. Зато сейчас лежал в одних штанах, и тех спущенных наполовину, и смущался как школьница. Серьёзно, Фил не был распущенным любителем одноразовых связей, но чужие люди его всё же касались. Так почему он реагировал именно на руки Данилы таким образом? Что за дерьмо? Плавился, как пломбир в июньский полдень. Мышцы с радостью отзывались на уверенные, но заботливые прикосновения. Пальцы и руки у Орлова явно были сильными, но касался он ими как-то даже чувственно. Или, может, это Филиппу всё привиделось? В любом случае он прибалдел от этого массажа. Растёкся по кровати и даже прикрыл глаза от удовольствия. Обычно лечебный массаж не доставлял ничего кроме дискомфорта. Но сегодня это стало каким-то откровением. Втерев мазь и размяв мышцы, Данила отошёл в сторону, а Филипп всё ещё не мог пошевелиться. Как же он попал. — Всё в порядке? — обычный вежливый вопрос заставил Ларина покраснеть. Потому что в порядке ничего не было, у него встал член. Просто от чёртова массажа. Стало неловко за собственную несдержанность. Но с другой стороны Фил решил, что стесняться ему нечего, пусть Орлов видит, какой эффект производит на Ларина. Что это не прихоть, он действительно его хочет. Перевернувшись на спину, Филипп погладил свой голый живот, зная, что невольно привлечёт к нему чужой взгляд, и посмотрел Орлову в глаза. Тот глянул в ответ, как и всегда, нечитаемо. Но что-то в его лице всё же дрогнуло. Фил не в первый раз это заметил. Да, у Данилы был железный самоконтроль, но он сам он железным всё же не был. Может, стоило действовать более напористо? Взять нахрапом? Нет, вряд ли это прокатит. Но вот соблазнять никто не запрещал. Убедившись, что Орлов увидел натянувшийся бугор в штанах, Филипп поднялся с кровати и направился в сторону ванной. — Прости, у меня тут возникла проблемка, я быстро, — бросил он через плечо. Между лопаток запекло, видимо, от ярости, излучаемой чужим взглядом. В душе Филипп разделся и забрался в кабинку. Он действительно собирался всласть подрочить. Во-первых, давно не было секса, а организм требовал своё. Во-вторых, за стенкой находился благодарный слушатель, ради которого и исполнялся этот концерт. Включив воду, Филипп прижался к прохладной стене спиной и застонал от удовольствия. Это было приятно. Но куда приятней оказалось обхватить налившийся ствол рукой и провести по нему плотным кольцом пальцев. Вверх, вниз. Оголить головку и погладить её пальцем. Надавить по центру, в уретру. Филипп сладко постанывал, запрокинув голову. Он не любил сдерживаться, а сейчас так особенно. Возможно, даже чуть приукрашивал. Всё же это обычная дрочка. Но он легко представил Данилу перед собой на коленях. Воображение услужливо рисовало, как тот смотрит снизу вверх, открыв рот, а Филипп, обхватив член рукой, водит головкой по влажным губам. Дерьмо. Картинка была такой яркой, что Фил едва не кончил, громко всхлипнув. Он прикрыл глаза, но образ Орлова, казалось, горел под веками. Резкие движения кулаком, удовольствие, прошившее тело, поджавшиеся пальцы на ногах и хриплый стон, сорвавшийся с губ, когда Филипп дошёл до пика. Так ярко он давно не кончал. Настолько, что ещё несколько секунд после оргазма его потряхивало, а перед глазами плясали тёмные пятна. И в этот момент Филипп услышал оглушительный хлопок дверью. * * * Вытирая волосы полотенцем, Ларин смотрел в окно. Тот факт, что Данила выскочил из дома с таким грохотом, значил лишь одно — он прекрасно всё услышал и не остался равнодушным. Значит, всё-таки пробрало? Вряд ли Орлов гей, но вполне себе может быть бисексуален. Большего Филиппу и не надо. Из окна, у которого он расположился, открывался прекрасный вид на двор. Фил видел, как хмурый Данила играл с Тайгой, кидая ей палку едва ли не через весь двор. Собака лишь радовалась. Она вообще была такой добродушной, что Филипп посмеивался со своих первоначальных страхов. Надо бы с ней подружиться. А то подумать подумал, а сделать… Он сходил в ванную, чтобы бросить полотенце в корзину для белья, и вернувшись, застал совсем другую картину. Данила отошёл к большому пню, в который накануне воткнул свой огромный топор. Как интересно. Филипп закусил губу, чтобы подавить улыбку. И что это тут у нас такое? Орлов ухватился обеими руками за топорище и вытянул инструмент, глубоко вогнанный в древесину. Луна сегодня была полной, поэтому Филипп видел всё происходящее как днём. Мог разглядеть, как бугрились мышцы под футболкой, как перекатывались они, словно тяжёлые, массивные валы в могучем механизме. Данила колол дрова, и никогда ещё в своей жизни Филипп не видел ничего более сексуального. Ларин не был идиотом, он прекрасно знал, что такое сублимация. И Орлов сейчас занимался именно этим. Чёрт возьми, неужели, и правда, так пробрало? Но Фил понимал, выйди он сейчас на улицу и продолжи провокацию, Данила лишь закроется ещё больше. Ему надо дать время, выбеситься, принять всё. А уже потом брать готовенького. Орлов успел наколоть несколько больших поленниц. В конце он снова вогнал топор в пень и опёрся на него. Спина тяжело вздымалась, а сам Данила стоял с закрытыми глазами. Филипп кусал губы в отчаянной попытке не застонать снова. Это было слишком горячо. Но тут он увидел, что Данила двинулся к дому. Быстро юркнув под одеяло, Фил притворился спящим, но глаза закрыл не полностью. Поэтому прекрасно видел, как Орлов вошёл в дом, на ходу стягивая пропитавшуюся потом майку. Данила прошёлся по комнате, словно разъярённый тигр, глянул на Филиппа, но ничего не сказал. Может, поверил, что спит. Он ушёл в ванную, оставив после себя гнетущее сексуальное напряжение и бешено бьющееся сердце Филиппа. Тот лежал, прикрыв глаза, и улыбался как идиот. Лёд, похоже, тронулся. Глава 8. * * * Если что и тронулось, то только Филипп умом. Наивно было полагать, что Данила как-то покажет свою слабость. Хрена с два там. На следующее утро Орлов вёл себя как обычно, словно ничего вчера из ряда вон выходящего не произошло. Филипп выжидал. Но пока выжидает, он решил и времени не терять. С утра надел только штаны под предлогом того, что футболки надо стирать. Полуголый он явился и на кухню, где Данила жарил яичницу с сосисками. Изысканные таёжные блюда уже даже начинали нравиться Филиппу. Как быстро он забыл о Буйабесе, Клафути и Нисуазе. Фил подошёл к раковине, чтобы набрать воды, и коснулся плечом Орлова. Тот старательно делал вид, что он тут вообще один. Ларин внутренне хмыкнул и запил таблетки, посматривая на мудилу. Перед глазами чётко стояла картина того, как Данила вчера рубил дрова. И это совершенно точно не было необходимостью поздно вечером. Заготовок у Орлова имелось дофига. Вода кончилась, а Ларин продолжал пялиться. Ему нравилось наблюдать за Данилой так близко. Их разделяло не больше полуметра. На самом деле, расстояние уже неприличное, нарушающее любые границы. Филипп чувствовал тепло чужого тела и лёгкий запах туалетной воды. Он разглядывал чужой профиль, залипая то на кончиках длинных ресниц, то на седых волосках в густой щетине, то на едва заметных морщинках в уголке глаза. Орлов был красивым мужиком. Даже вот, почти вплотную, когда обычно заметны все изъяны, он казался красивым. Филипп сглотнул. Ему нравился Данила, глупо было это отрицать. Но это ведь и логично. Он бы не пытался забраться к нему в постель, если бы не испытывал симпатию. Но глубоко внутри скреблось неприятное чувство, что Орлов нравился ему чуточку больше и по-другому, чем обычно привык Фил. Это чувство Ларин запихнул подальше. Тут бы с обычным влечением разобраться. — Садись за стол, — Данила наконец признал наличие в тесной кухне второго человека и развернулся со сковородой в руках. Филипп закатил глаза и всё же уселся на диванчик. Есть он хотел. Со своими психами слишком часто оказываться без еды. — Какое расписание на сегодня? — поинтересовался Ларин, уплетая вкусную яичницу. Дьявол, этот мужик готовил просто потрясающе. Или просто Фил проголодался? — Ты отдыхаешь до конца недели, — отчеканил Данила. — Распоряжение Леры. — Мне уже лучше, — фыркнул Филипп. — Могу что-то делать. — Ничего ты не можешь, — Орлов оставался непреклонен. — Везде нужна физическая сила. Отдыхай, я не хочу, чтобы твой отец мне потом голову за тебя открутил. — Мой отец? — Филипп скривился и горько хмыкнул. — Да плевать ему, даже если загнусь тут от боли. — Было бы плевать, ты бы так и шатался дальше по борделям и клубам, — отрезал Данила. На Ларина он совсем не смотрел, куда интереснее ему была тарелка, опустевшая уже, к слову.