Яна попыталась отказаться из вежливости, сославшись на то, что уже завтракала, но хозяйка Райского умела уговаривать, а ягодный джем так восхитительно пах… И кофе… — Я тут подругам про гимнастику твою рассказала, — поделилась новостью графиня. — Они тоже хотят попробовать. — Пусть приходят, — не стала отказывать Яна. — А вы как? Еще раз потренироваться готовы? Я для вас костюмы принесла и программу занятия подготовила. — Конечно, — уверила Домна Евстигнеевна. — Я так хорошо себя чувствовала потом, хоть все тело гудело. Но это приятно. — Она залпом допила кофе, поднялась, оправила пышную юбку. — А у тебя как с магией? — С основами ознакомилась, — отчиталась Яна. — Тогда чего мы ждем? Пойдем-ка, взглянем на артефакты. Все вместе они прошли в дом и поднялись на второй этаж в маленькую комнату без окон. В центре ее стоял стол. Все стены был увешаны полками, на которых покоились странные предметы, похоже на кованые светильники с камнями вместо ламп, заключенными внутри. Артефакты. Примерно так они и были изображены на картинках в книге. — Ух ты! Тетушка, Матреша, смотрите! — захлопала в ладоши Фима. — Светятся! Светятся! Яна пригляделась — внутри мутных камней действительно поблескивали слабые огоньки. Сперва показалось, что это просто блики от тусклой лампы, висящей под потолком, но вскоре стало ясно — искры света рождены другим источником. Магией. Ее магией? Удивительное дело… Домна Евстигнеевна придирчиво осмотрела артефакты, выбрала один, небольшой и довольно грубый на вид, поставила его на круглый кованый столик. — Вот этот попробуй. И Яна попробовала. Для начала вспомнила правила и инструкции, вычитанные в учебнике. Она старательно их зубрила позавчера. И вчера перед сном повторила. Первое — найти в себе центр магической силы. Вот он. В районе сердца. Такой, что даже грудь изнутри жжет, будто горячего кофе с коньяком полным ртом глотнула. Второе — попробовать переправить силу от центра в кисти рук… — Ой! — вскрикнула Яна от неожиданности. На кончиках пальцев заплясали крохотные молнии. Защипали кожу. В их голубоватых переливах крылось что-то неведомое и необъяснимое. И Яна не была полностью уверена, что сумеет совладать с обретенной силой. Но попробовать стоило. Она медленно и аккуратно приложила ладони к потертым бокам артефакта. На коже ощутилось движение, будто руки окунули в поток воды. Потекла в глубины камня магическая сила. Это было одновременно странно и восхитительно. И немного пугающе… Артефакт на глазах обретал мощь. Искры внутри него разгорались все ярче и ярче. В какой-то момент металлический корпус раскалился докрасна. Яна, вскрикнув, отдернула пальцы. — Зарядился! — опережая всех, радостно выкрикнула Фима. Яна не верила своим глазам. Получилось! И кажется, что это даже легко. Прикоснись руками к камню, и магия оживет. Зародится в глубине мутного камня сияющее, как осколок солнца, волшебство… Но не все оказалось так просто. Только еще один небольшой артефакт откликнулся и зарядился. Остальные, что помощнее и побольше, лишь раздраженно вспыхивали в ответ на настойчивые касания. Вспыхивали и тут же гасли. Разросшийся на миг свет внутри них слабел, проносился в агонии по нитям царапинок и трещинок и вновь сжимался в крошечную искорку в самом сердце потертого камня. Яна расстроилась из-за неудачи, но Домна Евстигнеевна успокоила ее: — Ничего. Где это видано, чтобы без учебы и практики все само собой с первого раза получалось? С этим спорить было трудно. Магии за день не научишься — все верно. — Два — уже хорошо. Пусть и маленьких. Один отнесем на главную лестницу, второй в гостиную, — хозяйственно рассудила Матреша. — Тебе б наставницу какую найти, — покачала она головой. — То-то бы дело скорее пошло. — В академию тебе надо, где на ведьм учат, — громко посоветовала Фима. — Я бы сама туда пошла, если бы к магии у меня была предрасположенность. — У вас и академии есть? — уточнила Яна на всякий случай, хотя ответ казался очевидным. — Есть, — подтвердила Домна Евстигнеевна, запирая дверь в комнату с артефактами. — Да разве туда попадешь? Так что придется самой. Она взяла один артефакт за ручку-кольцо. Второй понесла Матреша. Теперь, заряженные, артефакты напоминали обычные фонари. В гостиной, почуяв проснувшуюся магию, все ожило и пришло в движение. Запели в клетках птицы — они оказались механическими, как соловей из сказки Андерсена. В блестящих спинках торчали, медленно поворачиваясь, лопоухие ключи. Закачала листьями-веерами пальма. Барсовые лапы по-кошачьи выпустили когти и размяли круглые пальцы, поточились о ковер, по глади которого, как по траве в ветряную погоду, бежали косые волны. Встрепенулись оленьи головы. Бодрая навострила уши, потянулась навстречу пришедшим черным носом. Даже вялая оживилась, завращала глазами и что-то прошамкала непослушным ртом. — Сейчас, мои милые. Потерпите немного, будет полегче, — обнадежила их Домна Евстигнеевна. Она подошла к стене, раздвинула бережно гущу пальмовой кроны и, отыскав за ней крошечную дверцу, отперла ее одним из многочисленных ключей. За дверцей пряталась ниша из которой графиня вынула выпитый домом досуха, без всякого намека на свет артефакт. На освободившееся место водрузила заряженный, и он моментально разгорелся ярче прежнего, оброс кривыми жилами, запульсировал, как живое сердце. — Работает, — восхитилась Матреша. — Как новенький! — Это хорошо. — Домна Евстигнеевна заперла дверь и довольно оглядела комнату. Комната расцветала на глазах. Посветлели обои на стенах. Механические птицы залились еще распевнее. Их неразборчивые трели сложились в единую мелодию. Вспыхнули новыми красками изразцы. Веселее заплясал огонь в печи. Тусклые узоры ковра очертились четко и ярко. Золото проступило в прожилках оленьих рогов, и снулая голова вдруг повеселела, ожила. — Красота-то какая! — не сдержала восторга Фима. — Ух, заживем мы теперь с новой ведьмой! — Обязательно заживем, — сдержанно улыбнулась Домна Евстигнеевна. — Но всему свое время. Второй артефакт она вынесла на улицу и убрала под камни крыльца. Оно тоже заметно переменилось. Ушла часть трещин и крены. Заблестели ступени. Растекся по сторонам назойливый мох. Яна прикинула, сколько артефактов нужно на дом из расчета один на комнату. Много. Но все равно меньше, чем хранится в заветной комнате. Спросила об этом у хозяйки: — Если одного артефакта хватает на целую гостиную, зачем их так много нужно? — Для торфоразработок требуется немало, — пояснила Домна Евстигнеевна. — Ты ведь их еще не видела вблизи? Пойдем, покажу. Матреша, собери русалкам и кикиморам угощений. Фима, надень теплый плащ и сапоги. И носки шерстяные не забудь. Холодно. Матреша принесла корзинки, поставила на верхнюю ступень. Всего семь. Большие, с крышками, они хранили внутри аромат горячих еще пирогов. — Тайна! Тайна, ко мне! — покричала Матреша. Собака примчалась откуда-то из-за дома. С ней явились еще три: пегий спаниель, лохматая рыжая борзая и громадный черный дог в клетчатой попоне. Большие собаки забрали три корзины и, под обиженный лай спаниеля, с важным видом потрусили в сторону парка, за которым скрывалось болото. Оставшуюся ношу разделили между собой Яна, графиня, Матреша и Фима. — Эх, надо было поесть перед уходом, — сокрушалась по пути Фима. — Ты же перед приходом нашей ведьмы поела? — напомнила Матреша. «Наша ведьма» — Яна поймала себя на том, что ей нравится это прозвище… — Пироги вкусно пахнут, — пожаловалась Фима. — Я не виновата, что Матреша такие вкусные всегда печет. — Так, — рассудила Домна Евстигнеевна. — Все берем по одному пирогу. Остальное несем терпеливо. Как вернемся, закатим пир на весь мир. — Ура! — Фима первая вынула из корзинки увесистый пирог, сунула было в рот, но тут же с совестливым вздохом вытащила и разломила пополам, чтобы поделиться с подоспевшим спаниелем. Яна сделала то же самое. Поманила Тайну. Та аккуратно опустила на землю корзинку и с удовольствием приняла угощение.