И для иномирянок, как оказалось. Все открытки прошли испытание переходом успешно. — Как твое исследование? — поинтересовалась Яна. — В работе. Надеюсь, я успею все закончить к главной зимней конференции. Ты придешь на нее? — произнесла Планида. — Приду, — сказала Яна. Глаза Планиды воодушевленно блеснули. — Не хочешь сама там выступить? — предложила она. — С чем? Нам пока не предлагали вести свои проекты. Курсы такого вроде бы не предполагают, — усомнилась в идее Яна. — Но и не запрещают, — резонно предположила собеседница. — Уверена, выступление пойдет тебе на пользу. — Я подумаю, — почти поддалась на ее уговоры Яна. — Расскажи про межмирный портал и твой опыт прохождения через него. Что может быть лучше? — Планида хотела добавить что-то еще, но, заметив, что витрину пополняют многообразием свежих пирожных, тут же отвлеклась от мыслей о магической науке, отдав предпочтение сладостям. — М-м-м! Корзиночки со взбитыми сливками и ягодным желе. Давай возьмем по две, а то их быстро разберут… Яна послушалась ее совета, а после, в первую перемену между собственными парами, подошла с вопросом о докладе к самой молодой из всех преподающих на курсах волшебниц. Ее звали Элиза Вьюговна. Она носила короткое каре и огромные очки. И читала очень сложные лекции про новейшие магические разработки. Последняя была про передвижение предметов в пространстве из одного мира в другой. Яна поинтересовалась у нее насчет возможного выступления. — Конечно, выступайте, — поддержала ее Элиза Вьюговна. — Это будет полезный опыт для нас всех… На следующей паре был семинар, и группа дружно обсуждала аномалии, возникающие при неправильной работе межмирных порталов. Яна внимательно слушала и помечала в тетради важные моменты. Обратно в Райское она долетела с попутным ветром. Ступа скакала на волнах снежного бурана. Укачало, как на корабле в шторм. Домна Евстигнеевна уговорила Яну не бежать сразу к себе, а как следует отогреться и поужинать. Матреша сунула под нос тарелку с ароматной похлебкой. Сняла с полки давилку для чеснока, коробочки с приправами и баночку молотого перца. Яна чихнула. — Будь здорова. Матреша принялась давить на блюдце жирный чесночный зубчик, ароматы специй вступили между собой в борьбу, отчего кухню сразу наполнил резкий запах, и в носу защипало. Графиня тоже чихнула, а потом сообщила, сияя: — Знаешь, машина-то наша работает. И хорошо! — поделилась она радостью. — Русалки с кикиморами не нарадуются. И им легче, и сделанного больше в разы. — Я рада, — сказала Яна искренне. Ее труд принес результаты, что не могло не радовать. А ведь сначала было очень страшно. Вдруг не получится? Все-таки колдовство… Но получилось же! — Знаешь, я ведь грешным делом подумывала о том, чтобы продать имение и торфы… — призналась вдруг графиня. — Акулина Гавриловна умеет убеждать. Долги опять же… Вовремя ты сюда пришла. — Тетушка, ты ведь больше не думаешь о продаже Райского? — вмешалась в разговор взволнованная Фима. — Совсем-совсем? — Я, Ефимия, думаю, как нам теперь торфодобычу нашу урегулировать, поставить на новые рельсы, так сказать. Оптимизировать. Знаешь такое слово? Фима нахмурилась. — Я думаю, надо вторую машину срочно покупать, — выдала строго. — Это на какие ж деньги-то? — возмутилась ее прыти Матреша. Отрезала ломоть хлеба, самолично испеченного. Горчицей намазала и, жмурясь, сунула в рот. — Машина стоит знаешь сколько? Да и не достать ее так просто. — Машины нам пока и этой хватит, — подвела итог графиня. — Мы с вывозом не справимся с одной-то подводой. Лошади нужны. Келпи. И новая гать… Под горячий чай затянулись разговоры о том да сем. В итоге домой Яна вернулась совсем поздно. Тайна сопровождала ее и грозно залаяла, когда подошли к воротам. Перед ними в круговерти нахлынувшей метели таяли чьи-то следы. И торчала из снега пресловутая пирамидка. Опять! Будто ее и не рушили… Яна хотела вновь зашвырнуть надоедливые камни в озеро, но передумала. Что толку? Все равно вернутся. Надо будет с ними как-то иначе разобраться. Знать бы — как? Ну конечно же! Надо было спросить о них в Академии. Уж кто-нибудь бы подсказал… Сказать по правде, выкинув камни в воду, Яна надеялась, что на этом ее борьба с неизвестным закончится. Пирамидка не появлялась некоторое время, и она успокоилась. Потеряла бдительность. Зря. Разворошив снег, Яна пнула ненавистные камни, сломала зловещую постройку и раскидала по сторонам ногой. Она сделала это специально, решив попробовать последить за тем, что будет дальше. Рукотворен ли процесс восстановления? Яна до глубокой ночи то и дело тенью прокрадывалась к окну, надеясь застать злоумышленника врасплох. Вот что-то застучало, и чутко вскинулась лежащая у печи Тайна. В этот момент Яна как раз смотрела в форточку. Она изо всех сил вглядывалась в пустую улицу — никого. А камни еще раз перестукнули, и… Перед воротами снова стояла целая пирамидка. Яна вышла и проверила. Никаких следов рядом не обнаружилось. Отправляясь в соседний мир следующим утром, Яна собрала камни и положила в сумку, решив показать их кому-нибудь сведущему в Академии. А если растворятся при переходе — оно и к лучшему. Надоели! Но они не растворились. И, что самое интересное, не показали присутствия никакой магии в себе. А ознакомились с ними многие. Ни опытные преподаватели, ни именитые специалисты по волшебству не узрели в камнях ничего необычного. Камни не излучали силу и не держали ее внутри. Сама замдекана Аглая Алмазовна, не желая опускать руки, обратилась к одному из смотрителей музея. Он внимательно оглядел камни, сравнил их с лежащими за стеклом витрины экспонатами и предложил: — Давайте свяжемся с моей наставницей, госпожой Ван. В молодости она изучала инквизиторские приспособления для охоты на ведьм. Тогда эта тема была актуальной, а потом сошла на нет за практической ненадобностью. Госпожа Ван настоящая специалистка в своей теме. Уж что-нибудь да подскажет. Будьте уверены. Получив одобрение начальницы, смотритель, которого звали Платоном, связался с некой таинственной и явно уважаемой госпожой Ван через артефакт. На том конце «линии» старческий скрипучий голос подробно расспросил обо всем. Платон долго и в подробностях объяснял. В ответ донеслось скупое: — Надо бы мне самой взглянуть. Скоро буду. Ждите. Она прилетела через час на огромном грифоне, черном с проседью серебра, и сама казалась серебряной из-за цвета седых волос. Длинные одежды того же оттенка развевались ветром, и снег оседал на блестящей накидке, подбитой мехом. Женщина, сухая и тонкая, как пергамент, сошла со спины крылатого зверя в центре парка и тяжелой походкой приблизилась к Яне, Планиде, Аглае Алмазовне, Агнессе Пантелеймоновне, Элизе Вьюговне и смотрителю Платону. Все они встречали именитую гостью на крыльце. — Рад приветствовать вас, — заулыбался Платон своей старой во всех смыслах знакомой. — Проходите в музей. Экспонаты скучают без вас… Госпожа Ван первой поднялась по лестнице в башню. Оглядела хищными узкими глазами глянцевый пол и начищенные стекла витрин в помещении музея. — Ты хорошо справляешься с работой смотрителя, Платоша. А как Агафьюшка поживает? Платон склонил голову и послушно отчеканил: — Уехала в Ясноград, в Главную магическую библиотеку за материалами для статьи. Пишет… — Это хорошо, — удовлетворенно улыбнулась госпожа Ван. — Давно я здесь не была… — Она заметила камни, разложенные на высоком столике с круглой столешницей. Поинтересовалась, явно зная ответ: — Эти? — кивнула сама себе. — Ага… Угу… Вижу. Все понятно. Они. — Ее лицо потеряло последние капли благодушия и стало ответственно-строгим. — Это рабочие камни инквизитора. У меня сомнений нет. Взглянув в серьезные настороженные глаза старой волшебницы, Яна почувствовала, как между лопаток пробежал холодок, и живот неприятно свело. В глубине души тонкой змейкой свился в клубок страх. — За мной охотятся, да? — спросила Яна напрямую. Если угроза есть, лучше о ней знать.