Погода испортилась. Темное предвечернее небо нависло, стало тяжелым, предрекая снегопад. Лицо Эрика выражало недовольство, и я виновато улыбнулась. — Извини. — Ты не очень послушная девочка, — склонив голову набок, произнес он. — Влад не учил тебя повиноваться? — Я пропускала эти лекции и завалила экзамен, — поморщилась я. — В скади тебе не сошло бы это с рук. — Но я не скади. И хватит уже меня агитировать! — Я не агитирую. Это невозможно, — невозмутимо сказал он и улыбнулся. Оттолкнулся от столба и направился к машине. — Невозможно? Почему? — удивилась я, едва за ним поспевая. — Я против смешения крови. Мы уселись в автомобиль и тронулись с места. Пошел снег. Он сыпался широкими тяжелыми хлопьями, прилипал к лобовому стеклу, и Эрик включил дворники. А я пыталась осмыслить его слова. В них не прослеживалось никакой логики. Ведь если Эрик знает, что я сольвейг, и хочет мой кен в итоге, он должен описывать мне перспективы жизни в скади. Он же, напротив, был категоричен. — Ты не принимаешь в племя других хищных? — заинтересованно спросила я, разглядывая снежинки. Они падали на стекло и сразу же стирались резиновыми щетками. — Только женщин. И только перед венчанием с кем-то из скади. — Но ты предлагал мне стать твоей пророчицей. Эрик усмехнулся, глянул на меня исподлобья, как мне показалось, с сожалением, а затем вновь перевел взгляд на дорогу. — Ты неправильно меня поняла. Это было предложение о покровительстве, не более. К тому же потом, когда я узнал, что тебя изгнали… — Что? Пожалел? — вырвалось у меня. Почему-то стало обидно и горько. Где-то в груди заныла недавно зарубцевавшаяся рана. Я отвернулась. Смотрела на липкий тяжелый снег и думала о Владе. Снег — его защитник, ему сейчас проще. Помог бы мне кто забыть, не думать. Теперь у меня не будет такой поддержки. Странно, я никогда особо не ценила. А теперь вот, когда потеряла… Эрик молчал. Возможно, не знал, что ответить, а может, не считал нужным. Все было просто: он добивался своего любыми способами, а я нужна для достижения цели. Я знала это и раньше, но почему-то именно сейчас покоробил цинизм ситуации. — Куда мы едем? — спросила тихо, чтобы избавиться от налета непонятной тоски. — К скади. Один из моих людей нашел мальчика. Я застыла. Казалось, время остановилось, хотя эту иллюзию нарушали дворники, методично сметающие мокрый снег с лобового стекла автомобиля. Эрик был сосредоточен, но выглядел спокойным, в то время как во мне все бушевало. Планировать — одно, знать, что нужно воплощать безумный план — совсем другое. Особенно, если не уверен, хочешь ли его воплощать. — И где он? — Это и выясним, когда приедем. — Я знаю, кто этот мальчик, — мрачно произнесла я. Эрик молчал, но в воздухе повис немой вопрос, поэтому я добавила: — Это Тед, сын Ирвина. Ты ведь убил его несколько лет назад, так? Он кивнул, но ничего не ответил. Продолжал молчать и смотрел на дорогу. Наверное, пытается переварить информацию. А может, уже знает — ищейки скади наверняка уже выяснили что-то о колдуне. Вскоре город остался позади. Мы выехали на трассу, мимо мелькали деревья и встречные машины. Скорость нравилась мне. Она создавала иллюзию свободы. А еще в дороге возникало ложное впечатление, что я направляюсь туда, где меня ждут. Правда, тревога была сильнее. Около пятнадцати минут мы ехали молча, а потом Эрик повернулся ко мне. Улыбнулся тепло. — Ты как-то притихла. — Не очень люблю колдунов, — призналась я. — Не бойся. — Он протянул руку и погладил меня по щеке. — Маленькая пророчица… Я заставила себя думать, что для него это только развлечение между битвами. Если поддамся эмоциям сейчас, пропаду, а мне нельзя. Или можно? Какая разница, что будет завтра, если сегодня так холодно внутри? Мне так давно холодно! А его рука теплая, так и хочется прильнуть… Вскоре мы въехали в небольшой поселок. Небольшие домики, почти все побеленные известью, крытые серым шифером. Зеленые заборы, за которыми уныло ждали весны спящие садовые участки. В конце улицы Эрик свернул направо, в длинную аллею, по обеим сторонам которой росли высокие раскидистые деревья. Должно быть, тут хорошо летом, подумалось мне. В конце аллеи нас встретили черные кованые ворота, распахнутые настежь. Дом скади — трехэтажное здание в центре огражденной воротами площади — показался мне мрачным. Сложенный из серого кирпича, с огромными колонами перед входом, подпирающими крышу террасы, он виделся мне вырванным из прошлого экспонатом. Древним достаточно, чтобы хранить много нераскрытых тайн ранее обитавших здесь людей. Подъездной путь изрядно покрылся снегом, хотя было видно, что его недавно чистили. Эрик припарковался у входа, и мы вышли из машины. Войдя в дом, я осмотрелась. Не знаю, приглядывал ли кто-нибудь во время отсутствия скади за домом, или же Эрик позаботился обо всем после приезда, но обстановка казалась домашней и уютной. Большая гостиная вычищена и обставлена мебелью. Светлые стены, темного цвета диван и несколько кресел вокруг большого стола из черного дерева. Старинная кованая люстра на потолке в виде канделябра и множество лампочек, освещающих просторное помещение. Поодаль, в дальней стене — камин, в котором потрескивали дрова, так и маня подойти и погреться. Широкая лестница с фигуристыми железными перилами вела наверх, раздваиваясь в конце и заканчиваясь у основания двух коридоров на втором этаже. Обстановка понравилась мне. Было в ней что-то царское, горделивое, словно не каждого впускал в себя этот пропитанный древностью дом. Я тайком взглянула на Эрика — он так гармонично смотрелся здесь, и, даже не зная его, можно было подумать, что это его жилище. Даша встретила нас в гостиной. Выглядела защитница угрюмой, даже раздраженной. Едва кивнула мне и обратилась к брату: — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Полина — пророчица атли. Нельзя просто брать и увозить чужих женщин в неизвестность. — Полина вообще-то здесь, — возмутилась я. — И она больше не атли. А остальное никого не касается, кроме нас с Владом. — Вообще-то, это касается меня, — возразил Эрик. — Пока у тебя видения обо мне. Даша с шумом выдохнула. Покачала головой. — Только не говори, что это она, — сказала с выражением глубокой скорби на лице. — Это не может быть она! — Полина — та самая, Дарья, смирись. Даша закрыла рот и шумно выдохнула, выражая этим негодование. Но брату перечить не стала, подошла к окну и отодвинула занавеску. — Сын Ирвина в городе, — безразличным тоном оповестил ее Эрик, и защитница резко обернулась. Побледнела и, показалось, очень испугалась. Ее красивое лицо вытянулось, рот приоткрылся, словно она хотела сказать что-то, но не могла. — Не бойся. — Голос Эрика потеплел. — Он не причинит тебе вреда. — В прошлый раз ты тоже так говорил! — В прошлый раз? — Я взглянула на Эрика. — Что было в прошлый раз? — Были небольшие проблемы, но я их решил, — уклончиво ответил он. — Небольшими проблемами брат называет то, что я чуть не погибла. Колдун мучил меня несколько недель. Об этом Эрик не соизволил упомянуть? — Мальчишка — не Ирвин, — поморщился он. — Маршал уже вернулся? — Еще нет, — буркнула Даша. — Этот мальчик из-за тебя здесь? — Я разберусь. Когда Маршал приедет, пусть меня найдет. — Эрик повернулся ко мне. — Идем тебя кормить. Он взял меня за руку и повел куда-то, а я все не могла избавиться от ощущения дежа вю. Осенний день, руки в крови и минералка. Лара тогда рассказала о том, как она жила у Тана. Всего несколько дней, и столько ужаса… Нет, все же хорошо, что колдун мертв. И совсем не зря он себя наказывает. Странная закономерность: две защитницы, приближенные к вождям. Сестра и любовница. И у обеих одинаковая участь. Пока я об этом думала, мы пришли на кухню — огромную и светлую. Широкий стол посредине с черной мраморной столешницей был увенчан огромной вазой с фруктами. К нему ютились белые барные стулья. Противоположная стена, украшенная разноцветными витражами, оканчивалась огромным окном от потолка до пола. Масса встроенной техники и угловатая черно-белая мебель без излишеств. Одна из дверок огромного двустворчатого холодильника открылась шире, и из-за нее вынырнула стройная девушка лет семнадцати. Вылитая лань — высокая, грациозная и темные глаза на пол-лица. Откинула назад толстую русую косу, расплылась в улыбке и бросилась к нам. — Эрик! — Повисла у него на шее, а он обнял ее за талию. — Элька! — радостно подхватил Эрик. — Когда приехала? — Утром. Роб встретил в Москве. — Она отлипла от него и перевела на меня любопытный взгляд. — Есть будете? — О да! — Он многозначительно на меня посмотрел, и я почему-то смутилась. — Это Эльвира, целительница скади. Эльвира, это Полина, моя… подруга. — Добро пожаловать, — лучезарно улыбнулась Эльвира и протянула мне руку. Рукопожатие было теплым и крепким. — Сейчас буду вас кормить. Она упорхнула в другую часть кухни, а Эрик крикнул ей вслед: