— И карое свари. У нас тут есть истощенные. — Будет сделано, кэп! Обедали мы впятером — я, Эрик, Эльвира, Роб — жрец скади и Тамара — воительница. Даша не спустилась, сославшись на головную боль, но мне показалось, ее расстроило известие о мальчике. Эльвира положила голову на плечо Эрика и много расспрашивала меня о жизни в атли. Искренне посочувствовала, что мне пришлось уйти, а потом без умолку тараторила о Лондоне и племени бранди, у которых они жили. Я узнала, что пару лет назад Эрик построил там свой дом, и они переехали, но больше всего Эльвире нравилось в небольшом коттедже с видом на море, куда они изредка выбирались на пикники… Роба и Тамару я уже видела — у атли, когда мы с Владом вернулись из штаба охотников. Смуглый жрец скади был наполовину испанцем. Его мать — человеческая женщина жила в Севильи, и у Роба было несколько человеческих братьев и сестер. Мы немного пообщались, а затем юная целительница завлекла меня восторженными историями, и жрец переключился на Эрика. Они говорили тихо, и я ничего не смогла разобрать из-за стрекота молодой скади. Тамара, кудрявая воительница, больше молчала и сверлила меня подозрительным взглядом — прямым и недружелюбным, а потом резко спросила: — Ты — пророчица? Разговоры за столом смолкли, гнетущее молчание нависло куполом. Я смутилась и посмотрела на Эрика. Он не напрягся даже. По-хозяйски обнял меня за плечи и ответил: — Полина не просто пророчица. Она — та самая. — Ненавижу всех твоих пророчиц. А эту — особенно! Тамара с грохотом уронила вилку в тарелку, демонстративно встала и вышла из кухни. — Извини, — нахмурился Эрик и перестал меня обнимать. — Тома категорически против ухода Эрика в кан, — пояснил Роб, и все снова замолчали. Эрик тоже встал. Казалось, его задело поведение Тамары, но касаться этой темы мне не очень хотелось, и я не стала спрашивать. Эльвира молча собрала посуду и отнесла в мойку. До того веселая и непринужденная атмосфера наполнилась мрачностью и тягостным ожиданием. Казалось, все ждали, что предпримет Эрик. Он повернулся ко мне и сказал: — Идем. Не дожидаясь ответа, развернулся и вышел. Я покорно последовала за ним, едва поспевая и стараясь подстроиться под его размашистую походку. Мы пересекли гостиную, поднялись по лестнице и свернули направо, в светлый длинный коридор. «Здесь все очень похоже на дом атли, — подумала я. — Но больше». На стенах висели картины в черно-белых тонах — какой-то абстракционизм. Витиеватые бра — черные с белым абажуром, отбрасывающие круги света на бледную площадь стены, делали обстановку таинственной, немного готичной. Эрик остановился у пятой двери слева, открыл ее и приглашающим жестом пригласил меня внутрь. Комната была большая, даже можно сказать огромная. Два окна на противоположной от двери стене были зашторены. Квадратная кровать, накрытая темным покрывалом, и кованые бра по обе стороны от нее, излучающие приглушенный, даже немного интимный свет, создавали обстановку величественности. Почти никакой мебели, кроме кровати, не было. Лишь старинный комод из черного дерева, выполняющий также роль бара, пара стульев и старинные напольные часы с маятником. У окна стояла лампа с белым абажуром, но она была выключена. Комната подавляла. Впрочем, как и ее хозяин. Эрик прошел, снял куртку и небрежно бросил ее на стул у окна. Приблизился к бару, плеснул чего-то в стакан и залпом осушил. Обернулся, посмотрел на меня лукаво. — Выпьешь? Я покачала головой. — Кто такой Маршал? — Один из моих ищеек. Ты устала. Прими душ и ложись — истощение не шутки. Я поговорю с Маршалом в кабинете. Надеюсь, не сбежишь? — Я не сбежала, а ездила завтракать, — возразила я. — У тебя, между прочим, абсолютно пустой холодильник! — Приму это к сведению, — лукаво улыбнулся он. — Ты же не собираешься искать Теда сегодня? Я бы хотела поговорить с тобой о нем. — Не собираюсь. Кроме колдуна, у меня полно других дел. А утром с удовольствием обсудим все, твою беспечность в том числе. — Это твоя комната? — Я прошлась, касаясь рукой гладкого покрывала на кровати. Оно было темно-серым, под цвет штор и ковра на полу, и прохладным. — Тебя это смущает? И снова этот взгляд — прямой, изучающий. Резкий. — Думаю, у тебя найдется другая комната для меня, — ответила я. — Гостевая. Эрик рассмеялся. Раскатисто, громко. Затем быстро преодолел расстояние между нами, поднял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. Я притихла, когда его ладони скользнули вниз по моей шее, а затем забрались под куртку, скидывая ее с плеч. Тело словно превратилось в приемник электричества Эрика, пропуская по крови разряды, искушая поймать его волну, откликнуться на ласки. Вскоре моя куртка оказалась там же, где и его — на стуле. — Прими душ и ложись, пророчица, — сказал он тихо. Чувственный голос будоражил, возбуждал и пугал одновременно. — Мне нравится, как ты на меня реагируешь. Я хотела что-то сказать, но он не дал. Положил палец мне на губы и провел по ним, отчего у меня по спине забегали мурашки, а в груди стало так горячо, что казалось, еще секунда — и взорвусь. Хотелось обнять его, прижаться. Одежда внезапно стала мешать, как в нестерпимый июльский зной, когда мечтаешь искупаться нагишом в прохладном водоеме. Снять ее быстрее, а лучше пусть он снимет. Сделать все, что попросит этот мужчина. Вновь ощутить себя желанной. — Болтаешь много, — усмехнулся Эрик и убрал палец. — Попрошу Дарью принести тебе пижаму. Ванная там. — Он указал на дверь в дальнем углу, затем отпустил меня и вышел. Я долго стояла под душем, стараясь убедить себя, что все это блажь. Что я все еще могу рассуждать здраво. Хотя в глубине души поняла: не могу. Я словно попала в липкую, плотную паутину, и чем больше трепыхалась, тем больше запутывалась в ней. Я тщательно вытерлась, словно хотела стереть с кожи остатки прикосновений Эрика. Запахнулась в большой черный халат, доходящий почти до пят. Наверняка, его, но я уже не замечала таких деталей. Тут все было пропитано Эриком: обстановка, вещи, запахи. Самого Эрика в комнате не оказалось. На кровати лежали вещи, скорее всего, принадлежащие Даше — теплая желтая пижама из фланели. Целомудренно. Впрочем, Даша ни за что не стала бы способствовать нашим с ее братом романтическим отношениям. Она, как он выразился, заботилась о душе Влада. Я быстро переоделась, расстелила постель и легла. Сил на мысли больше не было, и я провалилась в мягкую темноту. Глава 11. Отцы и дети Эрик, похоже, так и не ложился. На противоположной стороне кровати покрывало осталось нетронутым. Интересно, он уступил мне свои хоромы, а сам пошел в гостевую спальню? Как-то на него не похоже. Вспомнилось, как он говорил о способности быстро восстанавливаться. Может, передремал в кресле двадцать минут, как Штирлиц, и снова в строю? Нет уж, кресло, сон и Эрик — совершенно несовместимые вещи. Явно же, что он предпочитает комфорт во всем. Так что логичнее будет предположить, что он просто не спал этой ночью. Я встала, застелила кровать, переоделась. Найдя в ванной несколько зубных щеток, взяла первую попавшуюся и почистила зубы. Умылась и привела в порядок волосы. На тумбочке у кровати неизменно стояло карое в большой пестрой чашке. Чувствовала я себя превосходно, но карое все равно выпила — лишним не будет. Еще раз окинула взглядом комнату Эрика. Странно, но вчерашнее гнетущее впечатление прошло, и она стала нравиться мне. Ничего лишнего — только самое необходимое. Видно, что Эрик любит контрасты и насыщенные цвета, прямоту, острые углы и чувственные сочетания. Моя куртка аккуратно висела на спинке стула. Куртки Эрика не было. Интересно, он забрал ее вчера или заходил ночью, когда я спала? Конечно, заходил. Кто же еще принес карое? Отчего-то проснулось едкое разочарование, поднялось снизу, охватило, а затем рассеялось где-то в груди. Не о том нужно думать. Тед — вот что реально должно волновать. Но мысли упрямо возвращались во вчерашний вечер. Полумрак. Тени. Прикосновения. Жгучее желание. И досада, когда Эрик ушел. Да что это со мной? Нахлынувшие эмоции оказались такими яркими и сильными, что я не могла им сопротивляться. Растерялась. Уже много лет никто не вызывал во мне… Нет, был один. Но все прошло. Сгинуло. Я уже забыла, каково это — просто кого-то хотеть. Безудержно, дико. И совершенно не хочу вспоминать. Проходить через это снова. Тем более, Эрик — просто этап. Мы нужны друг другу на время. Я нашла его внизу — бодрого и улыбающегося. Он что-то восторженно обсуждал с Тамарой, а девушка кивала и коротко отвечала. Даша сидела на диване, поджав ноги и водила пальцем по экрану мобильного. Когда я спустилась, окинула меня недовольным взглядом и снова втупилась в телефон. Эрик тоже меня заметил. Улыбнулся как-то загадочно, а Тамара надулась и, буркнув короткое «привет», прошла мимо меня наверх. — Как спалось? — лукаво поинтересовался Эрик. — Никто не пихался ночью, поэтому выспалась. — Это мое упущение. Постараюсь в следующий раз не сплоховать. — Что ты решил с мальчиком? — серьезно спросила я и краем глаза заметила, как Даша вновь отвлеклась от телефона. Похоже, она ни на шутку напугана. Оно и не мудрено — после того, что с ней произошло… Похоже, Эрик никак не проникся. Мужчинам вообще трудно понять женщин. Особенно мужчинам-хищным женщин не воительниц. — Тебе не нужно бояться, — уверил он меня. — Теперь ни о чем не тревожься. — Я привыкла доверять видениям, а в последнем ты уже не выглядел настолько уверенным и настолько живым. Наверняка ты многое умеешь, но и Тед не станет нападать, не подготовившись. Кто знает, может, Герда научила его каким-то своим плюшкам, о которых ты понятия не имеешь. Эрик молчал. Слушал внимательно и не перебивал. — У меня есть идея, как перестраховаться, но нужно кое-куда съездить. — Давай съездим, — подозрительно быстро согласился Эрик. — Я не спешу. Но сначала — завтрак. — Полина, — подала голос Даша. — Могу я поговорить с тобой наедине? Я посмотрела на Эрика, но он, казалось, не возражал. Пожал плечами и отправился на кухню. Не боится, что Даша может уговорить меня отставить идею помогать ему? Впрочем, чего ему бояться? Я полностью завишу от него, пока Герда в городе…