— Что тут произошло? — Встревоженный голос Мирослава слышался, словно через туман. — Помоги… мне… — прошептала я, стараясь не отключиться. Мысли понемногу испарялись, а с ними и желание действовать. Было легко, спокойно и хотелось спать. — Вставай, перенесем его к тебе, — сказал Мир. Голос его казался далеким, похожим на эхо в горах. — Расцепи, — прошептала я из последних сил. — Что? — не понял вождь альва. — Моя рука… Эрик не пускает… — Да, конечно, — сказал Мирослав и освободил мою ладонь. Поток кена прекратился, и я вздохнула с облегчением. Эрик же наоборот недовольно заворчал и открыл глаза. — Теплов? — спросил удивленно. — Какого черта вы тут творите? — ответил Мир вопросом на вопрос. — Долго объяснять, — пробормотала я, отползая в сторону. Жутко хотелось спать. Я оперлась спиной о кусок металлической конструкции и закрыла глаза. — А это кто? С трудом разлепив ставшие тяжелыми веки, я посмотрела в ту сторону, куда указывал Мирослав. — Это Тед. Колдун. Долгая история. Мир, я это… спать хочу, короче… Эрик оказался рядом в секунду. Удивительные способности к регенерации. Да и весь он удивительный… Смотрит в глаза, тревожится. — Черт! — прошипел он, поднимая меня на руки. Я хотела ответить, что все нормально. Что мне просто нужно немного поспать. Я хотела ответить и… отключилась. Глава 13. Видение номер два — Очнись! Полина, ты слышишь меня? Слышу. Слышу и плыву. Вода качает меня, успокаивает. Несет куда-то. В тепло, в счастье. Я улыбаюсь — бездумно, радостно. И никакие проблемы больше не тревожат. Никакие, кроме голоса. — Очнись! Меня тряхнули за плечи — не грубо, но настойчиво. — Открой глаза. — Спать хочу, — простонала я и снова окунулась в теплую пучину беспамятства. Но она вспенилась, приподнялась, ставя меня почти вертикально. — Нельзя спать. — И снова этот голос. Я открыла глаза. Эрик держал меня на руках, крепко прижимая к себе, встревоженно вглядываясь в лицо. Такой внезапно близкий. Пахнет морем и карамелью. Волосы зачесаны назад и собраны в хвост. И кожа — слегка обветренная, словно он недавно вернулся из плавания. Откуда такие мысли? Словно я знала… На лице небольшая щетина, и ямочка на подбородке — так и хочется потрогать. — На вот, выпей. — Он поднес к моим губам чашку с карое и почти насильно заставил сделать глоток. — Фу, гадость, — прошептала я и откашлялась. — А нужно допить, — приказал он и добавил уже мягче: — Ну же, малыш, сделай это для меня. От его хриплого, глубокого голоса даже голова закружилась, и я послушно допила. Эрик поставил чашку на журнальный столик и снова меня обнял. Двумя руками. И я почувствовала себя почему-то невероятно, безумно счастливой. Откинулась ему на грудь и молчала, слушая, как бьется его сердце. Так мы и сидели несколько минут — в тишине, на диване в кабинете скади. Торшер излучал тусклый свет, но он до нас почти не доставал — рассеивался в двух шагах до дивана. Оставляя нас в интимном, уютном полумраке. — Не засыпай, — попросил Эрик очень тихо. — Боюсь, когда ты засыпаешь. — Ты же можешь вылечить меня, — слабо улыбнулась я. — Если будет совсем плохо. — Не могу, — вздохнул он. — И еще несколько дней не смогу. Да и потом нужно будет восстанавливаться долго, я же не сольвейг. Я приподнялась, заглянула ему в глаза. Они не лучились иронией, как обычно — взгляд был серьезным и виноватым. — Прости. Я мог не остановиться. Потерял голову. — Ты был при смерти. Не нужно оправдываться. — Нет, Полина. — Он уткнулся носом мне в волосы, и я зажмурилась, боясь спугнуть его. Казалось, сейчас я любым неосторожным движением могу его спугнуть. Он ссадит меня на диван и перестанет обнимать. Вопреки моим опасениям, Эрик прижал меня к себе еще сильнее и добавил: — Мне сорвало крышу не из-за истощения. А из-за тебя. — Из-за моего кена, — глухо прошептала я. Вспомнился Альрик. Я на остановке — полуживая, сжимающая амулет с замысловатой вязью. Такси. Забор атли, и Влад, вносящий меня в дом. Тогда я чуть не умерла, потому что Первозданный не смог вовремя остановиться. — Да, — ответил Эрик и снова замолчал. Я слушала, как тикали часы в углу. Смотрела на пятно света на полу. Дышала и старалась не уснуть. Я могла погибнуть, потому что самому лучшему мужчине в мире сорвало от меня крышу. Не ирония ли? Кен сольвейга кружит голову, сказал мне однажды Влад. Странно, но я никогда не задумывалась, не придавала значения… — Какой он? — спросила и подняла голову, желая взглянуть Эрику в глаза. — Мой кен? Эрик улыбнулся, погладил меня по щеке. Я потянулась — невольно — к его ладони, понимая на ходу, что веду себя жутко неприлично. Ну и что с того? Я чуть не умерла, мне можно. — Волшебный. — Волшебный? И это все? Хотелось подробностей, особенно, когда его глаза блестят, а губы растянуты в улыбке. Мягкие, наверное. Возможно, властные. Требовательные. Жаль, что я этого не знаю. Я потянулась рукой и все же потрогала его ямочку. Он перехватил мою ладонь, несильно сжал. И тут же выпустил, словно боялся, что может повторить то, из-за чего я чуть не погибла. — Однажды мне довелось побывать в долине Нила в гостях у одного племени, в котором я искал свою пророчицу. Там я впервые увидел и попробовал небесное безумие. Голубой лотос. Он распускается с рассветом, и нет ничего красивее, чем наблюдать, как вода покрывается этими солнечными цветами. Его запах ни с чем не сравнится. Это сильное психотропное средство — если его правильно употреблять, он дарит эйфорию и погружает в транс. Поговаривают, жрецы африканских племен становятся сильнее благодаря ему. И что, покурив его, хищный может постичь тайные знания. — И ты постиг? — спросила я. Надо же, какой у меня, оказывается, кен. Цветочный. Волшебный. Неудивительно, что Альрик тогда настолько проникся. Эрик тихо рассмеялся и погладил меня по волосам. — Не постиг. Наверное, не достоин. Вот на мне и отразились совсем другие свойства этого цветка. — Другие свойства? Он потерся носом о мой нос, приблизил губы к моему уху и прошептал: — Голубой лотос — сильнейший афродизиак. Не знаю, как на счет лотоса, но его голос точно такими свойствами обладал. Я зажмурилась и застыла, мечтая, чтобы он прекратил, наконец, говорить и поцеловал меня. Перестал мучить. Заставил снова ощутить себя желанной. А потом я поняла. Открыла глаза, нахмурилась. Получается, он сейчас что мне сказал? Что там, в долине Нила он под воздействием цветка… Хотя чему тут удивляться? Эрик не раз намекал, что женщины у него были, парень он не стеснительный. Но почему-то именно в тот момент я ненавидела всех его женщин — и бывших, и настоящих. И, возможно, будущих. Что поделать, мужчины мира хищных не моногамны. Особенно такие, как Эрик. А он так вообще не хотел отношений. Никаких. Все, что он мог дать — удовольствие. Минутное, яркое, незабываемое. Оно мне надо? Только болеть потом будет. А я не хочу, чтобы болело. Наелась этой боли — до конца жизни вспоминать хватит. Опустила глаза. И наконец, увидела свою одежду. Засохшая кровь на рукавах, под ногтями, на повязке. Грязь. Даже волосы спутались и испачкались кровью Эрика. И вспомнился мальчик — маленький, запутавшийся, наполненный злобой зверек. Правильно ли мы поступили? Действительно ли не было выбора? Возможно… — Где он? — спросила хрипло. — Тед? Ты… — Я похоронил его. А сам он находится сейчас там, где и создатель яда. Ты говорила, они знакомы. Я подняла на него глаза.