— Лучше сдохнуть от потери кена в ржавом ангаре, — покачал он головой. — Чем этот Эрик лучше Герды? — Тем, что он не хотел. Что сожалеет и делает все, чтобы мне было комфортно. А что делает Влад? Конкретно сейчас? Сидит и боится в большом доме или пустил все на самотек? Ведь Эрик тут не навсегда. Он уйдет, а Герда никуда не денется… — Влад никогда не будет сидеть и бояться. И тем более, не пустит все на самотек. Я вздохнула. — Скажи ему, пусть не подставляется. Погибнет еще, а у него сын. И жена. Рита плакать будет… — А ты будешь плакать, Полина? Или уже все перегорело? — Я не буду, — уверенно ответила я. — Просто потому что разучилась. Но смерти ему не желаю, иначе зачем бы ходила к Мишелю? Просто… у нас разные пути. — Уверена? — Пока да. А загадывать не буду — судьба любит подшутить над планами. Вернулась к себе я уже за полночь. Усталая, но довольная. Все же приятно знать, что у тебя кто-то остался. Кто-то не из племени и не связанный со странными испытаниями Эрика. Что мне есть, к кому прийти и с кем поговорить. А ночью, глядя на крупные, по-летнему обильные звезды, я думала о Владе. О его словах у очага, о болезненном блеске в глазах, об отчаянии, оставившем след на лице. Нельзя было назвать его счастливым. Наверное, потому что ложь счастья не приносит… Хотя вот я всю жизнь старалась правду говорить, и что мне это дало? Но почему-то зеленые глаза до утра не шли из головы. Это все Мирослав, он явно шаманит с сознанием. В прошлый раз после нашего откровенного разговора в Швейцарии, мы с Владом… Нет, не думать об этом! Не вспоминать. Все в прошлом, а в настоящем у меня Эрик. Такой же притягательный и еще более недоступный. Не моего романа герой. Но почему же рядом с ним так чертовски хорошо? Это что, шутка природы? Уснула я под утро, а проснулась около одиннадцати, не выспавшаяся и раздраженная. Хорошо хоть встать с постели не успела — тут же откинулась на подушки, зажмурилась и полностью отдалась картинкам в голове. Я сижу на полу в квартире на Достоевского. Меня трясет, я с трудом понимаю, что происходит — в голове туман, сознание путается. Нога затекла, потому что сверху на ней лежит что-то тяжелое. Что-то или… кто-то! — Эрик, — шепчу, пытаясь сбросить его с себя. Какой же он неподъемный! — Эрик, очнись! Страх накатывает резко вместе с тошнотой. Если уж он беспомощен, то я и подавно… Он все так же не шевелится, и я боюсь, что он умер, оставив меня тут одну. Наедине с опасностями. С Гердой. От этой мысли становится невыносимо тоскливо, внутри все сжимается. Верить не хочется, понимать еще меньше. Я смотрю на часы на шкафу — бабушкины, те самые, что я так и не смогла выкинуть. В память о детстве. Десять часов, почти ночь. Ночью особенно страшно. Темно и тревожно. Он же не умер? Он просто не мог умереть, бросить меня! Не имел права. И вдруг я понимаю, что в комнате не одна… Медленно, словно в вязком киселе, поворачиваю голову. Ветер с шумом распахивает окно, развевая занавески. Холодно. Снег со свистящим ветром врывается в квартиру, кружит, леденит кожу. А вместе со снегом вплывает она. Женщина в светлой шифоновой одежде. Прямо по воздуху. Словно сказочная фея, скользит медленно, плавно и определенно — к нам. Надо разбудить Эрика. Срочно. Иначе… Что иначе? Я не знаю. Но понимаю точно: ничего хорошего. А потом слышу шелест сзади. Успокаивающий, дурманящий звук. И — темнота. Голова болела безумно. Еще больше, чем после видения о Теде. Я старалась отдышаться, успокоиться, но перед глазами все стояла незнакомка в шифоне — бледное лицо и плавное приближение. Ей нужен Эрик — в этом не было сомнения. Нужен не просто поговорить. Забрать. Она хочет его забрать! Вырвать из этого мира навсегда. И точно не в кан. Куда-то еще. В какое-то страшное, опасное место. Туда, откуда не возвращаются… Я лежала еще несколько минут и смотрела в потолок, думая, что значит для меня это видение. Еще один шаг к его цели, еще одна опасности или… повод ему позвонить? Просто позвонить, услышать его голос, наполненный энтузиазмом, увидеть лучащиеся предвкушением глаза. И наполниться теплом. Его теплом. Его радостью. Ведь своей у меня не осталось. И вдруг я поняла, что хочу, чтобы он нашел свой кан. Обрел, наконец, то, к чему стремился столько лет. Нашел себя. Стал счастливым. Ведь в жизни иногда не главное — собственное счастье. Иногда важнее подарить его близким. А Эрик — как бы я ни хорохорилась, как бы ни отстранялась от собственных эмоций — стал мне близким. И значит, я изо всех сил постараюсь, выложусь, но он попадет в свой кан. А я… я просто улыбнусь от мысли, что он был в моей жизни. Просто был. Без всяких намеков на «будет». Глава 14. Глубокий синий Я позвонила Эрику, и вечером он приехал. Просто возник в моей жизни снова, и стало светлее. Легче. Он вошел в мою квартиру — улыбающийся, громкий, и заполнил собой все пространство. Ни слова не сказал о моей просьбе побыть одной и подумать. Просто спросил, как дела. А я рассказала о видении. — Постой, ты что же, помнишь время? — тут же воодушевился он после того, как я закончила рассказ. А на лице отразилась непонятная смесь эмоций. То ли радость, то ли удивление. Выглядел он при этом почти безумным. — Да. — Я указала на бабушкины часы. — Четко видела время на них. Он улыбнулся. Резко притянул меня к себе и обнял. А я растерялась. Снова. — Это же замечательно! — Очень мило, — смутилась я и осторожно отстранилась. — Но что в этом замечательного? Может, ты не понял, но я видела странную летающую тетку, а как ей противостоять, совершенно не знаю. К тому же, ты был в отключке. — Это мелочи. Ты видела время — вот что радует. Значит, время открытия портала ты тоже увидишь. — Портала? Эрик вздохнул, присел на диван, увлекая меня за собой. Посмотрел так, будто собирался раскрыть самую главную тайну своей жизни. — Портал в кан. Или, как думала, я туда попаду? — Я вот до сих пор понять не могу, — нахмурилась я, — а как же скади? Ты что же, оставишь племя? Он кивнул. — Оставлю. На Дарью. Женщины тоже могу править скади. Пока не родится наследник-мужчина. — Ну, Даша не показалась мне правительницей, — высказала я сомнение. — К тому же, она защитница. Разве правитель не должен быть воином? — Необязательно, — улыбнулся он. — Главное — сплотить племя. Дарья сумеет, если постарается. К тому же в книге упоминается, что после моего ухода племенем будет править женщина. А потом появится наследник — сильный вождь. — Ты настолько доверяешь этим пророчествам? Я вспомнила, как мне предсказывал Барт — там же ничего определенного. Познаешь силу, научишься отпускать и удерживать, бла-бла. Как на такое вообще можно полагаться? — Книгу предсказаний хранит Арендрейт, а я общался с ним лично. Все предсказания из книги сбываются. — Наверное, ты очень рад, что именно тебе уготована такая судьба. — Я опустила глаза и посмотрела на свои руки. Вспомнила, как пообещала себе не хандрить из-за этого. Уйдет и уйдет — что с того? — Это плохо? — Нет, просто… — Я вздохнула. — Мне интересно, неужели ни разу не усомнился? Не думал о семье, детях? О том, чтобы стать сильнее здесь, для них? Для скади? Он пожал плечами и совершенно искренне ответил: — Я не думал о женитьбе, если ты об этом. Не могу себе позволить думать, ведь все равно главная моя цель — кан, а оставить женщину, которая мне поверила, тем более с ребенком, недостойно мужчины. Скади — моя семья. И пока я тут, готовлю Дарью к тому, чтобы она возглавила их. Думаю, еще есть время. — Так странно… Ты и я — словно вне своих племен. Одиночки. — Я не одиночка. — Он обнял меня за плечи и прижал к себе. — И ты тоже. Ты пробовала найти своих? Насколько я знаю, сольвейги тоже живут племенами. — Племенем, — кивнула я. — Я нашла их. — Почему не живешь с ними? Разве это не безопаснее? — Да, такие, как Герда, их не достанут, — горько улыбнулась я. — Драугры отличаются от хищных только кеном, Полина. В целом, мы очень похожи. Нам, чтобы жить, нужны ясновидцы, им — без разницы кто. Говорят, хищные, посвятившие жизнь древним искусствам, продлившие ее до бесконечности, превращаются в драугров. — Хочешь сказать, Герда когда-то… — Была хищной, — кивнул он. — А сольвейги — совершенны. Вам не нужно питаться. Вы не зависите от того, к какому племени принадлежите. Это прекрасно! — Это ужасно, — не согласилась я. — Всем нужен мой кен. Не я. Даже ты тогда… — Неправда, — перебил он. — Мне нравишься ты. Понравилась еще в кабинете атли. Ты тогда на Влада почти кричала. — О да, там я была очаровательна! — рассмеялась я.