И я твердила себе мысленно, что нельзя об этом думать. Твердила методично, часто и строго. А в перерывах между мысленными барьерами все равно думала. Что если он тоже что-то чувствует ко мне? Если для него это не просто влечение? Потом ругала себя: если поверю в это, всерьез задумаюсь — пропаду. И тут же понимала, что уже пропала. Потерялась в лазурных глазах, утонула, запуталась там на дне и всплыть уже не было шансов. Было странно осознавать простые истины. Любовь не спрашивает, она настигает. Вливается внутрь, как бы ты ни сопротивлялся, вдыхается с воздухом. Заполняет внутренности, впитывается в мысли, заставляет сердце биться быстрее, рождает кучу ненужных надежд. Или это только с Эриком так? Ведь раньше я такого никогда не чувствовала. Я любила Влада. Сильно. Пронзительно. Но то чувство было другим — тяжелым, удушающим, диким. Оно тянуло вниз, на дно, путало в темном иле лжи и предательств. Ранило острыми иглами непонимания. Теперешнее чувство было другим. Несмотря на легкий, светло-серый оттенок грусти, оно окрыляло. Расширяло грудь, делало сердце больше, наполняло его теплом. Рисовало улыбки на лице. И вдруг я поняла, что уход Эрика в кан вовсе не сделает меня несчастной. Возможно, заставит грустить, но любовь — в первую очередь преданность и желание отдавать. Чем больше даешь, тем больше получаешь — закон бумеранга. И главная задача любви — сделать счастливым любимого. Если Эрик будет счастлив в кане, он туда попадет. Об этом я думала ночью в кровати, в то время, как Эрик размышлял о чем-то своем, лениво перебирая мои волосы. И тогда я поняла, что впервые по-настоящему счастлива. Глава 20. Снова хельза В хельзе, как всегда, жарко. Солнце в зените, тени ссохлись, затерялись в желтом, обжигающем песке. Где-то на горизонте горстка воинов. Я знаю, чьи они — узнала по одежде. Наверное, никогда не смогу забыть. Ни темного, похотливого взгляда, ни жестокости, когда его обладатель приговорил меня к смерти. Это воины Орма — двадцать человек. Все, как на подбор — сильные, крепкие, высокие, с витиеватой сеточкой шрамов на коже. Таким был Ингвар. Воин, предавший своего правителя и дезертировавший во вражескую армию. Те двадцать не отступят, будут драться до смерти. У каждого — тяжелый, острый меч и отвага, которой позавидовал бы любой солдат в кевейне. Им нечего терять, они уже умирали. А напротив, на переминающейся с ноги на ногу лошади, утопающей копытами в рыхлом песке — Эрик. Словно рыба в воде — в этом жестоком мире сильных мужчин. По пояс обнаженный, волосы распущены, и их колышет ветер. Льдистые глаза щурятся и глядят вдаль, на всадников Орма. Они, кажется, тоже его заметили. Ветер несет песок вдаль, вихрится, украшая ровное море пустыни волнообразным орнаментом. Меня там нет, но я могу видеть, слышать, чувствовать, что происходит. — Безумец, их больше! — врывается в сознание знакомый голос, а через секунду в поле зрения появляется и его обладатель. Здесь он выглядит непривычно и неестественно. Лишенный знакомого лоска, загорелый, в запыленной одежде и растрепавшимися волосами, Влад кажется диким. Или может, хельза всех меняет? Преображает холеных, ухоженных мужчин в средневековых воинов, учит адаптироваться, выживать в мире, полном опасностей? Интересно, как выглядела я, когда жила здесь? Поразмышлять об этом мне не дают. — Зато мы в тельняшках, — лениво шутит Эрик, но улыбки на лице нет. Зато Влад улыбается у него за спиной — недобро, хищно. А всадники неумолимо приближаются. И я понимаю — нужно кричать. Сейчас. Громко. Чтобы проснуться. Чтобы… Сон выплюнул меня лениво, как портал из кевейна в хельзу. Облепил паутиной тревоги, хлынул в душу обреченностью понимания: это еще одно видение, приближающее Эрика к кану. Отдаляющее от меня. Плевать. Решила же вчера, что так будет лучше. — Кошмар? — Эрик отложил в сторону ноутбук и обнял меня. — Очередное испытание, — ответила я и подняла на него глаза. — В хельзе. — Вещий сон? — нахмурился он. Я кивнула. — На этот раз хельза. Там были воины Орма, он тамошний правитель. Двадцать человек. А вас двое. — Двое? — Ну, ты и Влад… Эрик закрыл глаза и шумно вдохнул, а я поспешила разрядить обстановку. Похоже, имя Влада со вчерашнего вечера действовало на него, как красная тряпка на быка. Приятно, конечно, но делу не поможет. — Скорее всего, он провел тебя туда. Ведь только хельин может открыть портал. — А причем тут… хочешь сказать, Влад умирал? — удивился Эрик. — Почти, — вздохнула я. — Он был в коме. Несколько лет назад. Ну и… — Вернулся? — Да. Вестар, правитель востока, отпустил его. — А ты много знаешь о хельзе, будто сама там была. — Я и была. Пошла с незнакомым хельином искать Влада. Влипла в историю, выпуталась и вернулась. Эрик помолчал немного, а потом бесстрастно сказал: — Вряд ли Влад согласится мне помогать. У нас весьма натянутые отношения в последнее время. — Он поможет, — уверила я и откинулась на подушки. — Проведет тебя. — Хочет, чтобы я побыстрее справился и ушел в кан? А ты вернулась в атли? Я пожала плечами. Была уверена, что так и есть, но говорить с Эриком на эту тему казалось кощунством. Вчера что-то произошло между нами, и пока я не готова была выяснять, что именно. Возможно, и не стоит это выяснять. — Знаешь, когда я с тобой, мне совершенно не хочется вставать с постели, — улыбнулся он, словно почувствовал мое настроение и захотел исправить его, окрасить мысли радостью. Получилось — я не смогла сдержать ответной улыбки. — У меня давно такое желание. — Тогда давай его осуществим. Сегодня и завтра, и послезавтра… весь следующий месяц будем валяться. — А как же сон? Видение? — К черту твои видения! — резко выдохнул он и поцеловал меня. Затем потерся носом о мой нос и добавил: — Я уже начинаю их ненавидеть. Я нахмурилась. — Не говори так. Они — билет в кан, не забывай. Эрик кивнул и неожиданно спросил: — Глеб — он для тебя кто? — В смысле кто? — не поняла я. — Он мой друг. Лучший. — Друг и все? — Друг и ого-го, — поддразнила я и рассмеялась. — Я не влюблена в него, если ты об этом. — Ты очень отчаянно просила его спасти. — Мы с Глебом многое прошли. В том числе и проверку сексом. Давно. — В Ельце, верно? — лукаво поинтересовался Эрик. — Я помню. Твои флюиды не спутаешь ни с чем. — Мои… флюиды? — Я поднялась и завернулась в одеяло. — Что ты имеешь в виду? — Когда Ольга Измайлова умерла, я был слегка… занят. Не смог побывать на похоронах. Поэтому приехал чуть позже, с Дарьей. Глеба не было, не смог, а вот Влад был. Я тогда еще очень удивился — он странно отреагировал на мою реплику о Глебе и его девушке. У меня есть дар — читать остатки аур, а ваши там были… весьма специфические. — Эрик усмехнулся. — Влад не знал, да? Ну что вы там… — О боже! — Я закрыла лицо ладонями. Совпадений не бывает, но судьба иногда иронизирует над нами. Сразу всплыл в памяти чудесный вечер, закончившийся для меня фатально. Заныли шрамы на запястьях, будто индикаторы, напоминающие о предательстве. Белесые, рваные метки прошлого, которые не сотрешь. — Ты сказал ему, — хрипло прошептала я и спрятала предплечья между коленей. — А потом он сделал… это. — Что сделал? — насторожился Эрик. Я подняла на него глаза. Звенящая тишина, ожидание ответа, разлившаяся по комнате тайна, будоражащая, пробуждающая плохие воспоминания — холод камня и запах крови. — Провел ритуал изгнания Девяти. Эрик вздохнул. Лег на спину и уставился в потолок. Показалось, он сожалеет о чем-то, только о чем именно, я понять не могла. Тени от деревьев за окном танцевали задорные танцы на стене, до которой не добирался рассеянный свет ноутбука.