– Нет. Но ты солгал! – Конечно, а как иначе? – зло процедил Танарис, поняв, что сородич упорствует не без причины. – Ты слишком близко подпустил к себе голубоглазую дрянь, а это было неправильно. Но теперь все. Она больше тебя не потревожит. Элиар внезапно побледнел. – Что ты с ней сделал? – Ничего. Но там остались наши смертные друзья, которым повезло немного больше, чем тебе недавно. – Танарис! – Что не так? – притворно удивился эльф. – Это всего лишь смертная, брат. Она недостойна тебя и меня, а то, что мы оба почувствовали, – всего лишь магия рун. Когда она умрет, это противоестественное влечение исчезнет, и больше ничто не будет тебя волновать. Урантар глухо застонал, прекрасно помня, как отчаянно в свое время добивался Белки молодой напарник Шранка. Как много когда-то с ним было проблем. Как ярилась его воспитанница, как рычали остальные Гончие, как бунтовал молодой парень, раз за разом получавший отказ и едва не перешедший к решительным действиям. Только когда морду рассекли поперек, едва не лишив глаза, он немного поутих. А поняв, что Белка никому не отдает предпочтения, и вовсе успокоился. Да видно, не совсем. Воевода горестно опустил голову, понимая, что не в силах ни помочь, ни защитить ее от похотливых рук. Таррэн, похоже, тоже не ожидал предательства. А Белка осталась совершенно одна против готовых ко всему наемников. Его маленькая, грозная, но такая уязвимая девочка, которой больше некому помочь. Элиар с хрустом сжал кулаки и, развернувшись, молча направился прочь, провожаемый изумленными взглядами Зесса, надежно связанных пленников и светлого собрата, которого привык считать разумным и рассудительным. Танарис сузил глаза и раздраженно окликнул брата, но тот не отреагировал – целеустремленно кинулся в самую гущу леса, намереваясь исправить то, что еще было можно. Он уже коснулся тесного переплетения ветвей, надежно укрывающих «место мира» от остального леса, раздвинул зеленые лапы, лихорадочно раздумывая, как будет потом оправдываться перед главой ордена, и поэтому не увидел, как сзади что-то коротко блеснуло, с чавкающим звуком вонзилось ему между лопаток и, вылетев из груди, распалось на тысячи изумрудных искорок. От удара Элиар вздрогнул всем телом и рухнул на колени. – Брат… что ты делаешь?! – То, что должен! – зло рявкнул Танарис, опустив мерцающую зеленоватым светом руку. – Жаль, что ты оказался сопляком! Жаль, что я взял тебя, а не Ларасса! Ты меня предал, Элиар! Предал ради какой-то… Тьфу! Как ты мог?!! Элиар с трудом повернул голову и закашлялся, чувствуя, как под судорожно сжатыми пальцами упруго толкается что-то горячее. Он неловко прислонился к ближайшему стволу и все еще недоуменно взглянул на приблизившегося собрата, который только что ударил его в спину. – Ты ударил меня?! – неверяще прошептал он, подняв руку и увидев свои окровавленные пальцы. – Танарис? Ты ранил меня магией?! – Нет, брат. Я тебя убил, – жестко ответил хранитель трона. – Но мы же… связаны! – Заткнись, – грубо оборвал его кровный брат. – Ты стал мягкотелым. Ты променял меня на какую-то смертную и предал все, к чему мы шли два долгих тысячелетия. Волею совета ордена я исключаю тебя из наших рядов, Элиар, и разрываю узы крови. Ты больше не принадлежишь этому миру и Светлому лесу. Ты мертв. Элиар уронил руку обратно на грудь, прислушиваясь к раздающемуся оттуда клокотанию. С трудом сделал новый вздох. Проверил внезапно опустевшие резервы, откуда непрерывным потоком утекала его сила. Мгновенно сообразил, что Танарис и здесь все продумал, и невесело хмыкнул. – Кажется, ты возомнил себя создателем, брат? Думаешь, владыка простит, когда узнает? – Не волнуйся, я об этом позабочусь, – хищно усмехнулся Танарис, с удовольствием забирая чужую магию. – В конце концов, не ты первый, не ты последний, кто пытается встать у меня на пути. Элиар обессиленно сполз на землю и замер, чувствуя, как стремительно покидает его жизнь. Кажется, его сразили «Зеленым листом»? Только он умел мгновенно разрезать живую плоть, не оставляя жертве ни единого шанса. Танарис владел этим заклинанием мастерски. Элиар устало прикрыл глаза, мысленно посетовал на собственную невезучесть, но улыбнуться напоследок все же сумел. И так, подставив полуденному солнцу белое от боли лицо, неслышно прошептал: – Рыжий, кажется, ты был прав: никудышный из меня попутчик… Весельчак зыркнул исподлобья, но смолчал: грешно добивать умирающего. А глупый эльф хоть и выпендривается, дольше десяти минут не продержится – вон как из него хлещет! Гад он, конечно, шакал паршивый, но именно его стараниями их еще не перебили как кур. Именно Элиар настоял, чтобы им сохранили жизни якобы ради того, чтобы без помех миновать заставы. А потом за Белку вступился, да, как водится, забыл спину прикрыть. Видно, все же зацепила она его, дурака, сумела слегка очеловечить, за что, собственно, он теперь и расплачивался. – Урантар, ты не передумал? – вкрадчиво поинтересовался Танарис, неуловимо быстро скользнув к напрягшемуся воеводе. – А то смотри, мне уже надоело с вами играть. Ты проведешь нас мимо заставы? – Пошел к Торку! – Зря. Я надеялся на другой ответ. Дядько смачно сплюнул, поразительно точно попав на щегольские сапоги светлого. Да пошел он, в самом деле! Пусть хоть режет на куски, а из Проклятого леса его никто из присутствующих не выведет! Разве что Зесс попробует? Но тот всего лишь Волкодав и не знает лес так, как Гончие. Еще остался Адвик, но тот отчего-то не спешил возвращаться. Видно, все насытиться не мог, похоть свою тешил, урод озабоченный! – Эй, ушастый, а может, я тебе сгожусь? – негромко мурлыкнул из-за ветвей нежный голосок. И в этот миг в глазах у воеводы промелькнула безумная надежда. Танарис подпрыгнул как ужаленный и быстро огляделся. Зесс тоже не подвел: молниеносно поднял заряженный арбалет и спустил гулко звякнувшую тетиву в мешанину из листьев и колючих веток. – Фу, как некрасиво, – холодно отозвалась Белка. – В даму из арбалета? Да еще мимо? А ты, оказывается, грубиян, Зесс. Танарис, тебе еще нужен этот неудачник? Эльф стремительно отступил под прикрытие могучего ясеня, подобрался и торопливо обшарил пространство магическим взором. Где она? Как вырвалась? Откуда нападет? И почему до сих пор не накинулась? Чего-то выжидает? Не решается атаковать вблизи друзей? Может, просто ищет подходящее местечко? Торк! Как же плохо, что она не видна магическим взором! – Танари-и-ис? Не молчи, ушастый, я от этого нервничаю. Я спросила: тебе еще нужен этот мерзкий предатель? Если нет, то скажи, и я его прихлопну. У меня тут такая позиция замечательная… Зесс снова натянул тетиву, прижался к ясеню с другого бока и прицелился в пустоту. Где она? Ну пусть только покажется! Никогда он не любил эту стерву, хоть и хотелось порой отодрать ее как положено. – Танарис? – В общем-то нет, – наконец ответил эльф. В тот же миг мимо него просвистело что-то блестящее и по самую рукоять вошло в глазницу неудачливого Волкодава. Зесс только вздрогнул и, уже оседая на землю, выпустил из рук ставший бесполезным арбалет, а у эльфа вырвался невольный вздох, потому что это было очень быстро. – Благодарю, – холодно сказала Белка, бесстрашно появляясь с другой стороны. Одна, в нелепо висящей чужой одежде, босая и безоружная. Она мельком оглядела окаменевшие лица связанных попутчиков, от пытливого взгляда опекуна раздраженно отвернулась, тяжело дышащего Шранка едва заметила, а при виде вяло шевельнувшегося Элиара растянула губы в неестественной улыбке. – За что ты так беднягу, Танарис? В спину, подло? Нет, ты не подумай, я не возражаю. Честно говоря, он мне никогда не нравился. Просто интересно, что тут у вас произошло, пока я развлекалась с твоими дружками. Танарис вместо ответа направил туго сжатый, уже звенящий от магии кулак в сторону пленников, и угрожающе оскалился: – Где Адвик и Аркан? – Неужели ты думаешь, что я оставила их в живых? – А темный? – А ты как думаешь? – кокетливо улыбнулась Белка, и светлый, призвав свою древнюю магию рода, мгновенно окутался ревущим зеленым пламенем с головы до ног. Под ним почернела и пожухла трава, над головой взвился дымок, а в напряженно застывшей руке появился огненный шар, который недвусмысленно качнулся в сторону Стражей. – Стой на месте, или они умрут, – предупредил эльф. – Оружие брось. Только дернись, и я превращу их в фарш… Живее, сказал! Я не намерен с тобой играть! Так что отойди по-хорошему и не думай, что я не найду способа тебя убить! Белка улыбнулась еще шире и, отступив на шаг, медленно подняла пустые ладони. – Я пришла без оружия, болван, а единственным ножом поразила Зесса. И пока не собираюсь на тебя нападать. К тому же я могла бы сделать это раньше, но не сделала. Как думаешь почему? Эльф подозрительно прищурился: – С моей смертью они умрут – посмертное проклятие не перебороть даже тебе. Так что если хоть на волосок сдвинешься, не обессудь – похороню рядом с твоими дружками. Что тебе надо? Зачем этот глупый блеф? Я не дурак и прекрасно понимаю, что ты не питаешь ко мне дружеских чувств. – Да, я рассердилась, когда ты отдал меня этим похотливым уродам, – промурлыкала Белка, с преувеличенным вниманием изучая свои коротко подпиленные ноготки. – Даже хотела тебя порвать, посмотреть, как ты просишь пощады и как льется твоя кровушка. Но потом я подумала: а ведь мы могли бы сработаться. – Что за бред? – Почему сразу бред? – удивилась Гончая. – Жизнь за жизнь. Ты отдал мне темного, а я помогу тебе выбраться из леса, раз уж мои парни заупрямились. Траш и Карраш никого не тронут, даю слово. Если хочешь, они вообще ничего не узнают, пока ты не покинешь пределы. Рыжего можешь прибить – он мне до смерти надоел. С Ирбисом и Совой поступай как знаешь, они мне не друзья. Шранка не спасти, это понятно. Элиар тоже не жилец, но тут я совершенно ни при чем. Разве что дядьку не хочется трогать, но я надеюсь выторговать у тебя его жизнь. Как насчет обмена? Танарис хищно прищурился и усмехнулся. – А что ты можешь мне предложить? – Жизнь, ушастый, и возможность выбраться из Проклятого леса. Сам посуди: убить магией ты меня не можешь, от ножа я увернусь. Деться тебе одному некуда. А если мы окончательно рассоримся, можем погибнуть оба. Может, поищем компромисс, раз уж так все сложилось? – Думаешь, я тебе поверю? – Думаешь, ты выберешься отсюда в одиночку? – дерзко ухмыльнулась Гончая. – У тебя осталась всего пара часов до того, как здешние зверушки выйдут на охоту: без темного они снова станут теми, кем были. Не думай, что «место мира» тебя спасет – сюда часто наведываются пересмешники и другие создания, которые с превеликим удовольствием высосут твою жизнь. Тебе нужен проводник, ушастый, хочешь ты того или нет. И я, как ни странно, могу им стать. Тем более твоя магия для меня – форменный пшик. – Зато твоим друзьям не поздоровится! – Ой, только пугать меня не надо, – выразительно поморщилась Гончая. – Я знакома с этим сбродом всего пару недель, и этого совершенно недостаточно, чтобы рвать из-за них жилы. За Уриса и Сторма я бы еще поборолась, а так… Оставь в покое Дядько, и мы квиты. Что скажешь? Ты не трогаешь нас, я не стану мстить за Волкодавов, а затем мы оба помогаем тебе выбраться из пределов и расходимся, как в море корабли. – Белка! – приглушенно ахнул воевода. – Ты что делаешь? – Спасаю твою шкуру! – огрызнулась она. – И свою заодно! – Ты… – Не лезь, дурак! Без нас он погибнет! – Да пускай сдохнет! – бешено взвыл Урантар. – Хоть на суку повесится, урод, но я его отсюда не выведу! – Зато выведу я, если тебе жить надоело! Без него в одиночку нам тоже не пройти, седая твоя башка! Он маг! И он поможет нам выиграть время, когда зверги и хмеры опомнятся! Я не для того столько времени в пределах пахала, чтобы сыграть в ящик там, где можно этого не делать! Ни один чужак этого не стоит! И уж тем более темный! Седой окончательно вызверился на племянницу, собиравшуюся променять его жизнь на жалкую шкуру предателя, и зло выдохнул: – Знаешь что… Если решила ему помогать, то делай это без меня! – Идиот!