– А ты… Кажется, я в тебе ошибался. – Ты вообще склонен ошибаться, – ядовито отозвалась она. – И самой главной ошибкой было то, что ты решил довериться темному! Правда, теперь это не важно. Мы уйдем отсюда, Дядько. И выведем этого остроухого прочь. Урантар медленно покачал головой. – Без меня. – С чего бы мне доверять Гончей? – прервал их отчаянную перебранку Танарис, сверля Белку подозрительным взглядом. – Ты оказал мне услугу, эльф, – холодно уронила она, демонстративно сложив руки на груди и подчеркнуто не глядя в сторону пленников. – Ты отдал мне темного, и за это я готова простить тебе даже Адвика с Арканом. Поверь, я умею ценить широкие жесты, а ты, сам того не ведая, оказал мне поистине неоценимую услугу. Ты ведь догадываешься, насколько я не люблю его род? Просто раньше у меня не было возможности рассчитаться. И я полностью согласна с тобой: темные достойны смерти. А наш ушастый друг к тому же так славно кричал… Ей богу, я даже пожалела, что его нельзя убить дважды. – Так это ты его убила? – приглушенно ахнул Весельчак, но Гончая словно не услышала. – Что ты с ним сделала? – все с тем же подозрением спросил Танарис. Белка жестко усмехнулась. – Думаешь, вру? – Она подняла правую руку и продемонстрировала перстень. Тот самый, который он так долго искал. Тонкий ободок потемневшего от времени кольца в виде свернувшегося дракона, держащего в пасти крупный изумруд. Родовой перстень. Средоточие жизни и силы любого эльфа. Его единственное уязвимое место. Его второе сердце. Его душа, которую она хищно сжимала в ладонях, с наслаждением растирая по разбитому камню свежую кровь. – Как думаешь, откуда он у меня? Танарис недоверчиво хмыкнул. Но ошибиться невозможно: это был тот самый перстень, за которым он так долго охотился. Таррэн не мог отдать его добровольно: такие вещи хранят как зеницу ока, потому что в этом кольце заключен источник бессмертия перворожденных. И Таррэн не отдал бы его, если бы был жив. – Где ты его взяла? – хрипло прошептал светлый. – Вырвала с мясом. – А Таррэн? – Ты не слышал крика? – довольно усмехнулась Гончая. – Представляешь, как долго я этого ждала, надеясь, что когда-нибудь смогу отомстить за сестру? Сотни и тысячи раз представляла себе этот день… Да, с Волкодавами вышло неприятно. Со Шранком – еще хуже, потому что он, как ни крути, был мне хорошим напарником. Но за возможность поквитаться с темными я прощу тебе даже это. А чтобы ты не сомневался… Белка сжала в ладони проклятое кольцо, шагнула к ближайшему дереву, примерилась и с силой ударила перстнем о шершавый ствол. – Бел, нет! – одновременно вскрикнули рыжий с Ирбисом. – Вот так! – яростно прошептала она, услышав хруст. – Хорошо, что у меня такие способности: никакое слово разрушения не нужно – одной силой управилась. Знал бы тот ушастый урод… Зато теперь все они мертвы! И, клянусь богом, они заслужили эту боль до последнего мига! Гончая с трудом отдышалась и опустила руки, с видимым усилием заставив себя не терзать несчастное дерево дальше. Затем брезгливо сплюнула и швырнула разбитый перстень светлому, чтобы тот тоже мог проверить. Танарис ловко поймал родовой перстень Л’аэртэ, убедился, что в том действительно не осталось жизни, и неуверенно улыбнулся. А потом поднял взгляд на ухмыльнувшуюся Белку и, погасив смертоносное заклятие, растянул губы в зловещей усмешке: не обманула, стервочка. Может, они и правда с ней сработаются? Глава 21 Какое-то время на поляне царила гнетущая тишина. Гончая стояла все на том же месте, давая светлому возможность привыкнуть к тому, что роли немного сменились. Пленники буравили ее тяжелыми взглядами и мысленно проклинали почти так же, как Адвика и Аркана недавно. Сам остроухий предусмотрительно держался поодаль, мудро не доверяя неожиданной союзнице до конца. Урантар скрипел зубами. отвернувшись, чтобы не видеть ее жестокого лица. Рыжий тихо ругался. Умирающий Элиар едва слышно простонал: – Зачем ты так, Бел?! Белка окинула его быстрым взглядом и уважительно прищелкнула языком, разглядев широкую рану в груди. С видом знатока оценила потеки крови на безупречно белой рубахе. Затем еще немного подумала и вопросительно оглянулась на настороженно взирающего на нее Танариса. – Не возражаешь, если я гляну? – Да ради бога. Она хмыкнула и, стараясь не поворачиваться к эльфу спиной, приблизилась к умирающему. Танарис не стал протестовать. Действительно, зачем? Элиару ничто не поможет. Ну разве что у нее в кармане случайно завалялся амулет-накопитель неимоверной мощи. А так ему было даже проще, потому что двуличная и смертоносная девка оказалась еще немного дальше, чем раньше. И это успокаивало: желай она поквитаться, нашла бы способ подобраться вплотную. – Чем ты его? «Листом»? – осведомилась Гончая, присмотревшись к умирающему. – А кровь специально заставил не сворачиваться? Вот уж не думала, что кто-то еще владеет этим ударом, кроме вашего владыки! Молодец. Случаем, не собираешься сменить статус? Эльф непроизвольно кивнул и расслабился: какая догадливая девочка. А Белка присела возле хрипло дышащего Элиара, коснулась краев жутковатой раны, будто хотела сдвинуть их, но почти сразу сморщилась и торопливо вытерла руку. – Извини, но я не люблю вида крови. Меня от нее выворачивает. Поэтому, боюсь, ты зря играл в благородного героя, Элиар. Благородство крайне редко вознаграждается, а большинство дураков подыхает так же погано, как ты сейчас, – от подлого удара в спину. Не думала, правда, что ты на это способен, но… мне действительно жаль. Ты умираешь, Элиар. Этого ничто не изменит, потому что от «Зеленого листа» не бывает спасения – он истощил тебя так, что даже внешний источник уже не поможет, а твоя сила полностью перейдет к Танарису, сделав его еще могущественнее, чем раньше. Единственное, что я могу, это немного ускорить процесс и избавить тебя от мучений… Надеюсь, возражений не последует? Не дождавшись ответа, она быстро наклонилась и впилась болезненным поцелуем в его плотно сомкнутые губы. Смертельно раненный эльф дернулся всем телом, выгнулся и захрипел, словно его надвое разрывало могучими вихрями. Однако Гончая держала его крепко, зажав стальными пальцами подбородок. А выпустила лишь тогда, когда с его губ слетел последний мучительный вздох. – Уф! Прости, дорогой. Знаю, что больно. Но, во-первых, ты сам предлагал попробовать, хотя я предупреждала, что это тебя убьет. Во-вторых, тебе уже все равно, а мне вдруг до ужаса хотелось узнать, каково это, когда тебя целует эльф. Как оказалось, неплохо, хотя цена за удовольствие и высоковата: один ушастый за крохотный поцелуй. Согласись, это чересчур? Наконец, в-третьих, я больше не собираюсь давать никому надежд и хочу, чтобы остальные усвоили этот урок: рядом со мной любого ждет смерть. Жаль, что пришлось продемонстрировать это именно на тебе. Элиар вместо ответа только обмяк и невидящим взором уставился в пустоту. – Готов, – со смешком констатировала Белка, поднимаясь на ноги. Бесцеремонно похлопала еще теплое тело и почти весело взглянула на Танариса. Тот сглотнул, когда его на миг коснулся быстрый взгляд ядовито-зеленых глаз, и на мгновение потерялся, потому что даже предположить не мог, что эта дрянь настолько опасна. Еще успел подумать, что ее непременно надо будет убить. О том, что очень правильно запасся аконитом, способным распороть ее от паха до подбородка, а еще о том, что ему по-настоящему жаль портить такое красивое тело, которое прекрасно бы смотрелось в постели самого владыки… Светлый не сразу понял, что стоит, почти не дыша, и неотрывно смотрит на ее лицо, будто пораженный неведомой магией. Не сразу осознал себя замешкавшимся в тот самый момент, когда оказался уязвим. Он будто выпал на мгновение из реальности. А когда опомнился, то обнаружил опасную соперницу всего в двух шагах – летящую в гигантском, потрясающе быстром и просто невероятном прыжке. Хищно оскалившуюся и целящуюся внезапно отросшими ногтями ему точно в горло. Свирепую, полную сил, угрожающе близко подобравшуюся к тому, кого сейчас ненавидела всей душой. Танарис успел только вскрикнуть от внезапного понимания и потянуться к поясу с ножнами. Зло выдохнул активирующее заклятие для охранного контура, чтобы хотя бы смертью пленников подпортить грядущий триумф двуличной девки, которой не следовало доверять. С удовлетворением услышал болезненный вскрик, перешедший в настоящий вопль. Мстительно подумал, что все-таки переиграл ее, а затем вздрогнул от удара в грудь, услышал хруст ломающихся ребер и легкий хлопок от несработавшего магического щита. И с поразительной легкостью оказался отброшен сразу на десяток шагов. Мгновение короткого и страшного полета эльф даже не почувствовал. Он только глаза ее видел, которые, казалось, заполнили собой весь мир. Огромные, бешено горящие глаза, в которых вместо привычного ясного неба горело зеленое пламя ненависти. Всего доля секунды, и целый мир сжался для него до этих изумрудных огней, а затем потонул в бесконечном океане боли, которая заживо пожирала его изнутри. Белка, с хрустом проломив его грудь и впечатав глубоко в землю, нашарила свободной рукой холодную ладонь и безжалостно содрала родовой перстень с голубым бриллиантом, который и стиснула в кулаке, одновременно следя за гаснущими зрачками бессмертного. Какое-то время смотрела ему прямо в лицо, ожидая подвоха и даже того, что светлый гад внезапно воскреснет. Хрипло дышала, сжимая ногами изуродованное тело, ломая родовой перстень и забирая его бессмертие. Наконец выхватила из его ослабевших пальцев тот самый нож из аконита и с размаху вогнала прямо в сердце, чтобы уже больше не было проблем и недоразумений. – Вот так, – устало прошептала Гончая, когда эльф окончательно обмяк. – Как говорится, хороший эльф – мертвый эльф… Всегда любила шутки нашего славного короля Миррда. Правда, только сейчас понимаю всю глубину его странного юмора. Надеюсь, ты тоже… тупица! – Белка! – ахнули у нее за спиной сразу несколько голосов. Гончая неловко сползла на землю, вытащив из трупа бесценный клинок. Мстительно пнула Танариса в бок. Убедилась, что поквиталась окончательно, а затем измученно привалилась к ближайшему дереву и, подтянув ноги к груди, слабо улыбнулась. Спешно выпутывающиеся из веревок друзья со злым восхищением смотрели на нее и как всегда бормотали какие-то глупости. – Ну Белка… – Ну ты даешь… – Это ж надо было так сыграть! – Здорово я вас надула? А? – слабо улыбнулась она. – Бел, я тебя убью! – с чувством простонал Весельчак, растирая онемевшие конечности. – Честное слово, расцелую, а потом убью… это ж надо было так истрепать мои несчастные нервы! – Целовать меня – смертельно опасно, – совсем неслышно шепнула она, устало откинув голову назад. – Ты и минуты не продержишься. Да, Элиар? – У-у-у… – согласно промычал очнувшийся эльф, вынудив слегка привставших людей пораженно рухнуть обратно на землю. – Раз уж даже меня приплющило… До чего ты вредная, Белка! Любишь поиздеваться над умирающим! Хоть бы предупредила, зараза двуличная! Элиар, которому было давно положено красиво испустить дух, как-то весьма живо дернул ногами, уперся ладонями в землю и, скрипнув зубами, с неимоверным трудом перевернулся. После чего глубоко вдохнул, силясь хоть как-то справиться с тем богатством, которое она обрушила на его несчастную голову пару минут назад. И вдруг, вызвав новый изумленный вздох, сел, обеспокоенно ощупывая руками грудь, на которой уже срастались ребра и с поразительной скоростью светлела совершенно целая кожа. Эльф с чувством взглянул на дерзко хмыкнувшую Гончую и благодарно прикрыл веки. Умница. Коварная, бесподобная, совершенно замечательная женщина, которая умудрилась провести даже его. Сколько же сил могло вместить ее хрупкое тело! Едва не утопила его, хранителя трона! Но если бы не накопленная ею в Лабиринте магия, он бы не выжил после «Зеленого листа»! – Ты ж меня, хмера зубастая, едва не прибила окончательно! Кто только научил… Откуда узнала, что через двойной вдох можно впихнуть такую Торкову прорву сил?! – И это вместо спасибо?! – измученно огрызнулась она, все еще тяжело дыша и не имея ни возможности, ни желания оторваться от спасительного ствола. – Таррэн, ты слышал? Прибей его сейчас же, пока я сама не встала! Пусть знает, как говорить гадости красивым девушкам! – Таррэн? – неверяще вскинул голову Весельчак. – Но он же… ты же сама сказала… Белка только хмыкнула. – Разве мне можно верить? Не повторяй ошибок Танариса, рыжий: это может плохо кончиться. Урантар хрипло закашлялся и наконец сумел подняться, хотя затекшие ноги умоляли дать им еще пару минут, чтобы восстановиться. Но он не послушал – сделал два неуверенных шага, собираясь надрать племяннице ее упругий зад, но вдруг споткнулся, оторопело уставившись на что-то за спиной Молота, и едва не рухнул лицом вниз, прямо под ноги вынырнувшему из-за деревьев темному эльфу. Остроухий хоть и выглядел страшнее войны, оказался живым и очень даже неплохо смотрелся для того, чей родовой перстень только что безжалостно расколошматили. Исхудавший, покрытый рваными ранами с головы до пят, в корке запекшейся крови. Но все равно живой! Хотя один пес знает, как у него получилось, ведь всем было известно – эльф, у которого разбили родовой перстень, навсегда останется в царстве Ледяной богини! А он… – Живой! – неверяще прошептал Урантар. – Живой, паршивец… Бог мой, как же я рад тебя видеть, ушастый! Таррэн растянул разбитые губы в жутковатой усмешке. – Что, соскучились? Или поминки собрались справлять? Тогда прошу прощения, что испортил гулянку. – Ты чего так долго, черепаха? – из последних сил рыкнула Белка. – Я весь язык отбила, пока зубы этому козлу заговаривала. Ждала тебя, ждала, изворачивалась как могла, а ты… гад! Где ты был так долго?! – Заклятие его снимал, – устало мотнул головой Таррэн. – Если бы не успел, от вас бы кучка пепла осталась, да и то не уверен. Хорошо, что ясень его ослабил, иначе тут разразился бы конец света, после которого Проклятый лес пришлось бы выращивать заново. Эй, вы как там? Все живые? Бел?