– Но ведь перстенек-то ты так никому и не показал, – неожиданно вспомнил Шранк. – Как же нас пропустили без него? Белка важно надулась и наставительно подняла указательный палец. – Репутация, друг мой, творит настоящие чудеса. – Какая репутация?! Тот гном тебя первый раз в жизни увидел! – До чего ты въедливый! Ну что привязался? – насупилась она. – Да, Крикун заранее его о нас предупредил. Ты прав. А перстенек отдал так, на всякий случай. Теперь доволен?! Шранк расплылся в широкой улыбке. – А мне показалось, ты его нагло спер. – Дурак, – беззлобно фыркнула Белка. – Родовые перстни так просто не сопрешь и не спрячешь. Их только добровольно отдать можно, забыл? Вот Крикун и отдал мне свой, чтобы у нас проблем с путем не возникло. – Чего ж он тогда орал как ненормальный? – Просто любит покричать всласть. А я разве откажу старому другу в такой возможности отвести душу? Да и давно у нас развлечений не было, а тут – такой повод… Таррэн странно кашлянул и осторожно покосился не непроницаемые лица сородичей, ради которых, похоже, и был разыгран тот шумный спектакль на заставе. – Э… малыш? Хочешь сказать, вы все это спланировали? – Конечно! Крикун заранее объяснил, что надо говорить и как себя вести на воротах. И колечко отдал, потому что без него нужные двери не открыть и не закрыть без риска получить увесистым камешком в лоб. К тому же, сами понимаете: с вами гномы разговаривать бы не стали – больно долго вы с ними враждовали, чтобы это не отразилось на таких вещах, а меня им пришлось выслушать. Когда же я про нашего ворчуна обмолвился, половина проблем вмиг решилась, тогда как вам бы наверняка не поверили. Или же продержали у входа добрых полдня. А так мы все успели, как Крикун и предполагал. Просто он до ужаса хотел увидеть ваши вытянувшиеся физиономии при виде нашего маленького розыгрыша, а защитные чары на дверь просил наложить, чтобы она ненароком не развалилась. Все-таки он очень привязан к своей кузне, да и бережливые они, гномы. Вейна наверняка полдня хихикала после того, как мы уехали, и законно гордилась своим новым заклинанием устойчивости. Вот так. Шранк правильно расценил вспыхнувшие раздражением глаза перворожденных и неприлично гоготнул. – Ну вы даете! Даже я поверил! – Да, – гордо кивнула Белка. – Это мы умеем – сказываются годы напряженных тренировок. И кто наврал, что гномам чуждо чувство юмора? Каюсь, идея была моя, а он просто добавил некоторых живописных деталей для правдоподобия. Кстати, мы еще поспорили, сколько времени будут дуться наши ушастые друзья. – Мм… судя по их виду, всю оставшуюся жизнь. На что спорили-то? – На новую пару мечей. – Ого! И кто победил? Белка хитро прищурилась и искоса оглядела мрачных до невозможности эльфов. – Ну-у… пока не знаю. Я поставил до Темного леса, а Крикун заявил, что они и до Борревы не дотянут. Таррэн, как считаешь: чем дело закончится? Эльф снова многозначительно кашлянул. – Ты, как всегда, выиграешь. – Так и знал, что на тебя можно положиться! – Она расплылась в коварной улыбке, а потом поймала сразу шесть настороженно-неприязненных взглядов и окончательно просияла. – Ой, гляди! Кажется, они меня искренне ненавидят! – Пускай ненавидят, – неслышно обронил Таррэн. – Лишь бы с объятиями не лезли. Нам и без того забот хватает. – А еще ты обещал рассказать, каким образом хотел меня прибить в прошлый раз! Давай, колись теперь! Я готов слушать и наслаждаться чувством собственной исключительности! Наверняка ты придумал что-то особенное! Остроухий лорд молча возвел глаза к темнеющим небесам. – Таррэн! Ну так нечестно! – вконец возмутилась Белка. – Я ж от любопытства умру! – Ладно, ладно… что ты хочешь узнать? – Все! – Боже… если я скажу, что захотел испить твоей крови, ты станешь счастливее? Белка захихикала. – Намного. И каким же образом ты хотел ее получить, мой злобный пересмешник? Ножом пырнуть? Или дротик из-за дерева метнуть? – Фу, – сморщился эльф. – Нет, я не такой примитивный. Просто собирался выловить тебя в лесу и от души пройтись ремнем по заднице. Правда, от этой мысли пришлось отказаться, потому что вы с Каррашем никогда не ходили поодиночке. Зато потом мне в голову пришла другая идея: капнуть тебе на щеки немного вытяжки эльфийского трута, который не смыть никаким способом в течение пары-тройки дней. Или вороньего корня подложить под седло, чтобы припекло как следует. До дрейка, конечно, я бы не опустился, хотя подобная мыслишка тоже проскакивала. Но с травами все равно ничего не получилось бы, потому что вы в то время почти не ели вместе с остальными. Более того, без конца удирали пес знает куда, да так, что я следы потом не мог по полдня найти. Ну и Седой все время был настороже, а с ним мне ссориться совсем не хотелось. Вот и пришлось изобретать что-то другое. – Ого. И до чего же ты додумался? – с нескрываемым интересом обернулась Белка. – Много до чего. В то время фантазия у меня была буйная… – Да она и сейчас ничего. – Гм, – отчего-то смутился Таррэн. – Вообще-то я в другом смысле. – Пошляк! – Ну, в общем, после оборотня мне пришла в голову идея спровоцировать тебя на открытый конфликт, чтобы никто не подкопался. Или стравить со светлыми, чтобы никаких следов не оставить. – Да ты, оказывается, тот еще интриган! – удивленно присвистнула Гончая. – Выходит, готовил мне славную компанию в виде парочки взбешенных ушастиков на ужин? – Да, – вздохнул Таррэн. – Но, к несчастью, Элиар меня опередил… помнишь Озерца? – Еще бы не помнить: Карраш его чуть не убил! – Затем Урантар кое-что рассказал о твоем прошлом, открыл, так сказать, глаза, и мне пришлось задуматься. Потом были агинцы, маги и тот дурацкий нож, которым тебя поцарапали… короче, случая все не представлялось. После этого я решил, что ты помираешь, а в такое время мстить было бы низко, потому и оставил в покое… – До тех пор, пока я не очнулся и не увидел тебя в оч-чень интересном виде, – хихикнула Белка, откровенно наслаждаясь происходящим. Таррэн смущенно кашлянул. – Да ладно… можно подумать, в первый раз. Вы с меня и так глаз не спускали! Она окончательно расхохоталась. – Верно. Но, если честно, Каррашику до жути надоели твои прогулки при луне! Значит, ты именно в тот момент раздумал меня убивать? – Наоборот. Решил, что удавлю при первой же возможности. Шранк широко улыбнулся и понимающе кивнул. – Представляю, каких трудов тебе стоило сдержаться! – Нет, не представляешь, – возразил Таррэн. – Я несколько раз был на грани смертоубийства. Еле-еле убедил себя промолчать и не тянуться за мечами – не хотел ввязываться в драку с Урантаром. Траш, опять же, помогла. Но я только ближе к заставе смог более или менее прийти в себя, потому что сообразил наконец, в чем причина твоей неприязни. Зато там возникла совсем другая проблема. Гончая неожиданно порозовела и потупилась. – Я не специально. – Может, и нет, – вздохнул эльф. – Да только у меня голова едва не лопнула от дурацких мыслей. Думал, с ума схожу. Причем чем дальше, тем больше. Особенно после уз… вот уж где пришлось помучиться. – Прости. – Да я не злюсь. И тогда, если честно, уже не злился. Если помнишь, к тому времени даже Элиар здорово изменился, хотя прежде чуть ли не кору у встречных деревьев грыз от бешенства. А потом как отрезало. – На Белика вообще трудно злиться, – внезапно хмыкнул Шранк, выразительно покосившись на вожака. – Даже когда он очень старается. Белка моментально посуровела и, метнув прицельный взгляд в сторону ушедших вперед перворожденных, хищно прищурилась. – Придержи-ка язычок, друг мой. Что-то ты больно расслабился… Темные, что ли, плохо влияют? Или чужая дурость оказалась заразной? Нам только проблем с ушастыми не хватало! В следующий раз нарвешься по всем правилам. Воевода понятливо кивнул и умолк: он уже давно усвоил, где кончаются шутки. Белка же, убедившись, что он внял и проникся, стремглав умчалась вперед – снова изводить ушастых попутчиков, чтобы не забывали, кто есть кто. А Таррэн только покачал головой: удивительно, насколько огромный вес имела эта маленькая женщина среди Гончих. Какой авторитет и уважение снискала своей силой и ловкостью. В ежовых рукавицах их держала, сурово пресекая малейшие попытки неповиновения. А наказывала жестоко, порой до крови, потому что Проклятый лес не прощал ошибок. Зато и в своих людях она была уверена полностью. Доверяла им, как никому в этом мире, но и спрашивала соответственно. Вот уже три десятилетия возглавляла эту своенравную, непримиримую и крайне непостоянную стаю, управляясь там, где пасовал даже Урантар. И только дома, вдали от заставы и толпы разношерстных Стражей, его грозная пара позволяла себе быть другой – нежной, ласковой, заботливой. Такой, какой никто и никогда ее не видел. Кроме него самого и нескольких надежных, проверенных годами друзей. В Бекровель они въезжали уже в темноте. Белка, издалека завидев городские стены, моментально отстала от эльфов, которых последнюю пару часов терзала бесконечными вопросами об их привычках, жизни в Темном лесу и обо всем остальном, что только взбредало в голову. При этом не забывала едко комментировать, ехидно насмехаться и с невинным видом хлопать ресницами, если заходила слишком далеко. Но едва впереди показались ворота западной столицы Интариса, как в последнее время начали называть этот богатый город, мигом переключилась и нагнала посмеивающегося воеводу, который как раз протянул стражнику на въезде свою подорожную. Оставленные в покое эльфы с непередаваемым облегчением вздохнули. – Шранк, где посоветуешь остановиться? – Почему ты у меня спрашиваешь? – отчего-то насторожился Страж, машинально отсчитывая плату за проезд. – Как это почему? Ты ж тут частый гость. – С чего ты решил? – совсем подобрался воин, на всякий случай отодвинувшись в сторонку, но Белка вопросительно подняла брови, явно не собираясь сдаваться. А едва они миновали ворота, снова придвинулась. – Ну… насколько я помню, лучше всего кормят в «Пасту?шке», но и «Пьяный боров» ничего. Правда, там компания не совсем подходящая для эльфов, поэтому лучше все-таки в «Пастушку».