24 Ева по-прежнему боялась вздохнуть. Она уже успела отскочить от радиатора и теперь в страхе уставилась на дверь. Кто-то ломился в комнату, барабаня по двери кулаками. Ева бросилась на кровать и выпрямилась. Он мог войти в любой момент. Ева поправила волосы и постаралась унять дыхание. Оставалось надеяться, что он не услышал, как она звала Паулу. У нее потемнело перед глазами. Бедная Паула… Возможно, она не отзывалась больше, потому что он ее наказал. Сломанный палец все еще адски болел. Рана под повязкой горела и пульсировала в такт сердцебиению. Должно быть, у нее началась лихорадка. – Ты здесь? Ева вновь затаила дыхание. Повернула голову к двери, не в силах шевельнуться. – Эй? Повернулась дверная ручка. – Черт, заперто… Ева уже неспособна была отличить реальность от бреда. Это Паула за дверью, или он просто играется с ней? Фрэнк отпускал такие номера… Вновь кто-то постучал в дверь. – Ева? Наконец-то она поняла, что в коридоре действительно Паула. Это был ее голос. На подгибающихся ногах она бросилась к двери. – Паула? – Да. Я уже думала, что ошиблась комнатой… Почему он тебя запер? – Я… пыталась сбежать, – проговорила Ева. – Поверить не могу, что ты тоже здесь. Она вдруг поняла, почему Паула на прошлой неделе не приходила на йогу. Что здесь вообще творится? – У тебя все хорошо? – всхлипнула Ева и прильнула к двери. – Нет времени на разговоры. Нужно спешить. Я знаю, как выбраться отсюда. Паула врезала по двери. Ева вздрогнула от удара. Казалось, содрогнулась вся стена, но замок выдержал. – Проклятье!.. Ты не знаешь, где он держит ключи? – Нет, не представляю… – Ева соображала с трудом. – А разве в подвале дверь была не заперта? Она опустилась на колени и посмотрела в замочную скважину. Паула сделала несколько шагов назад и взяла разбег. Ева отпрянула от двери. Бум-м! Дверь держалась как влитая. – Скотство! – выругалась Паула. – Как ты выбралась из подвала? – снова спросила Ева. Она слышала, как Паула тяжело села у двери. – Он приковал меня наручниками к трубе, но застегнул их неплотно. И оставил мне пару бутербродов. Я соскребла с них масло, намазала руку и смогла высвободиться. Дверь в подвал была открыта, а его самого, похоже, нет. – Паула помолчала немного, после чего продолжила: – Послушай, я приведу полицию. Я быстро, обещаю. Нет смысла и дальше долбиться в проклятую дверь. Если он вернется, другого шанса больше не будет. – Но разве входная дверь открыта? Ева вспомнила, как он стоял у двери и гневно глядел на нее. – Понятия не имею. Я собиралась выбраться из окна… Держи за меня кулачки – и жди, не сдавайся! – Паула? – всхлипнула Ева. Ей вдруг снова стало ужасно одиноко. У нее было еще столько вопросов… Как долго Паула здесь? Что этот человек сделал с ней? Почему запер ее в подвале? Но Паула не отзывалась. Она уже ушла. Ева прислонилась к холодной стене. Ее взгляд упал на поднос с едой. Там тоже были бутерброды с маслом. Мужчина не заглядывал к ней уже целую вечность. Вернется ли он вообще? Что, если она в конечном счете умрет здесь с голоду? Ева пересчитала бутерброды. Пять штук, несколько ломтиков салями и немного сыра. Бутылка воды и зеленое яблоко. Этого могло хватить на три, может, четыре дня. Воду можно было брать в ванной. Но что потом? Сможет ли Паула до тех пор оповестить полицию? Скорее всего, да. Полиция может оказаться здесь намного раньше. Возможно, в ближайшие часы. А если у Паулы не получится? Ева вдруг снова почувствовала, как болезненно пульсирует сломанный палец. Что, если у нее заражение крови? 25 В голове у Лауры не прекращалась работа, лицо горело. Она глотнула кофе и с наслаждением закрыла глаза. – Можно сказать, и не спал вовсе, – пожаловался Макс и откинулся на спинку сиденья в ожидании зеленого сигнала светофора. Они ехали в студию «Йога-и-Жизнь». Параллельно сотрудники отдела опрашивали партнеров Евы Хенгстенберг и Лены Рейманн. Патрульные с раннего утра пытались связаться с Сабриной Хабих. Кроме того, следовало выяснить, в какой из женских центров она обращалась. Эрик Крюгер находился под арестом. Адвокат уже объявился, но к вечеру они все равно выпустили бы Крюгера. Сотрудник в штатском должен был отслеживать каждый его шаг. – Известно, что Крюгер знал трех из четырех женщин. Лена Рейманн, найденная мертвой на контейнерной площадке, Ева Хенгстенберг, возможно еще живая, и Сабрина Хабих, последняя жертва. Лаура поставила термокружку в подстаканник и провела несколько линий на листке у себя на коленях, соединив преступника с жертвами. – Верно, – подтвердил Макс и свернул налево. – Остается еще наша неизвестная, убитая примерно за три недели до Лены Рейманн. И это определенно не Сабрина Хабих. Лаура, кивнув, нарисовала знак вопроса и дополнительно обвела его. – Никто не заявил о пропаже, при этом тело найдено три недели назад… Странное дело. Кто-то ведь должен был заметить ее исчезновение. – Лаура обвела круг по второму разу и взглянула на Макса. – Даже если исчезает проститутка, кто-нибудь должен это заметить? Макс пожал плечами. – Возможно, сутенер не захотел ничего предпринимать, и причин может быть сколько угодно. Может, она находилась в стране нелегально, или он просто хотел от нее избавиться. – Он остановился перед очередным светофором. – Каждый год пропадает множество проституток. Лаура вздохнула и отложила листок. – Что думаешь насчет Крюгера? По-твоему, он может стоять за всем этим? Макс задумчиво поджал губы и ответил не сразу. – Не исключено, – сказал он наконец. – Пока это наш единственный след. Правда, непохоже, что он узнал первую жертву, хотя твой трюк и удался. Лаура улыбнулась. – А я уж думала, ты не заметил… Макс ткнул ее в плечо. – Я знаю, как ты любишь эти методы НЛП. Если это сработало, значит, Крюгер не тот, кто нам нужен. – Пожалуй, что так, – проговорила Лаура. В основе метода движения глаз лежала техника нейролингвистического программирования, которая позволяла отличить ложь от правды. Если человек смотрел влево и вверх, скорее всего, он обращался к воспоминаниям. В противном случае в ход шла фантазия. Но метод не отличался точностью, и Крюгер ответил всего на пару вопросов. – Стоит включить в список подозреваемых партнеров Лены Рейманн, Евы Хенгстенберг и Сабрины Хабих. И этот гуру тоже не внушает доверия. Он знал по меньшей мере двух женщин из четырех… Сейчас всё и выясним. Макс остановился у обочины. Они вышли из машины и направились к белому квадратному зданию с большими окнами. Студия «Йога-и-Жизнь» полностью оправдывала свое название – окна по углам были разрисованы символами смеющихся солнц. Лаура открыла дверь и вошла первой. Они оказались в светлом холле; за стойкой у противоположной стены сидела молодая девушка. Она улыбнулась гостям и приветливо кивнула, тряхнув собранными в хвост волосами. – Рады видеть вас в нашей студии. Чем я могу вам помочь? Лаура положила на стойку удостоверение. – Управление полиции Берлина. Я звонила вам. Нам необходимо поговорить с Нильсом Велингом.