– А, вот и вы! – послышался низкий голос. В дверях за стойкой показался жилистый мужчина в белой футболке, спортивных штанах и шелковом халате. – Благодарю, Сара. Мы договаривались о встрече. Нильс Велинг склонил голову набок и поманил за собой Лауру и Макса. В зале, куда он их провел, на полу лежали всего три коврика. – Ничто не должно отвлекать нас во время медитаций, – сказал он, заметив удивление Лауры. – Все наше внимание концентрируется здесь и сейчас. Он улыбался, но взгляд его оставался настороженным. Лаура достала групповое фото, которое дал им отец Евы Хенгстенберг. – В процессе расследования мы вышли на эту группу. Не могли бы вы рассказать подробнее об этих женщинах? Нильс Велинг взглянул на фото и кивнул. – Да, это моя продвинутая группа. Каждый год мы отправляемся в Индию, практиковать йогу и медитацию. – Он заглянул Лауре в глаза. – А что случилось? – Прежде всего нам нужно знать имена и адреса всех этих женщин. – Лаура оставила его вопрос без ответа. Взгляд Нильса Велинга стал еще пристальнее. Повисло тягостное молчание. Лауре оно не создавало дискомфорта. Велингу, очевидно, тоже. Непохоже было, чтобы гуру испытывал стресс. В полном умиротворении он стал перечислять женщин на фото. – Адреса вам даст Сара, – и вновь поднял на Лауру чистые голубые глаза. Казалось, он мог заглянуть ей в самую душу. Лаура невольно коснулась правой рукой ключицы и едва не провела пальцами по шрамам, но вовремя опомнилась. Как и всегда, на ней была блузка с высоким воротом, хотя стояло лето и на улице светило солнце. Лаура не могла отделаться от впечатления, будто Нильс Велинг догадывается, что она скрывает под одеждой. Ей стало не по себе, и она отвела взгляд, рассматривая голые стены зала. Но Лаура чувствовала, что Велинг все еще смотрит на нее, и ее пульс предательски зачастил. – Один из моих любимых постулатов звучит так: страдание неспособно победить дух, – произнес вдруг Велинг. Лаура резко повернула к нему голову. Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Но в его взгляде читалось одобрение. Наконец гуру повернулся к Максу: – С продвинутой группой мы практикуем не только йогу. Это скорее такой курс терапии и самопомощи. В группе занимаются женщины, которые испытывают определенные сложности в жизни и приходят ко мне за помощью и советом. – Когда вы в последний раз видели Еву Хенгстенберг? – Лаура открыла блокнот и вопросительно взглянула на Велинга. – Почти неделю назад. – Вы хорошо ее знаете? Что у нее за проблемы? Велинг кивнул. – У Евы постоянные ссоры с другом. Мы с ней очень близки, и я всегда готов помочь ей словом и делом. – По-вашему, она склонна к суициду? Велинг отмахнулся. – Не более чем любая другая. Время от времени у нее бывают сложные периоды. Ничего серьезного. – Вам известно, что Ева Хенгстенберг пыталась покончить с собой? – оборвал его Макс. – Вам не показалось странным, что она не пришла к вам, как вы ей предлагали? Велинг изумленно вскинул брови. – Вы говорили с Евой? – Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – напомнила Лаура. Что-то с этим человеком было не так. Он явно пытался разузнать побольше. – Что ж, Ева обозначила некую проблему, но я не увидел в этом ничего необычного. Она часто реагирует крайне импульсивно, особенно после ссоры со своим партнером, – ответил Велинг. – А то, что Ева не приняла мое приглашение, это в ее духе. Я решил, что они снова помирились. Она искала у меня совета, и я ей помог. Лауре хотелось спросить, что это был за совет, но она сдержалась. Это было несущественно, к тому же они знали из переписки, что Велинг посоветовал Еве. – Где вы были вечером пять дней назад? – спросила она вместо этого. – Это день, когда я просил Еву заглянуть? Лаура кивнула. Велинг потер подбородок. – Я был дома. – Кто-нибудь может подтвердить это? – Я живу один. Может, кто-то из соседей видел меня… Я выехал из студии примерно в восемь. – Кто-нибудь в студии видел, как вы уезжали? – Нет; как я уже сказал, было уже восемь часов. А мы закрываемся в шесть. – То есть свидетелей нет, – заключила Лаура и показала на фото. – Не могли бы вы рассказать о Лене Рейманн? У Велинга дернулись брови. – Лена не появлялась уже пару недель. Я не могу до нее дозвониться, и она не перезванивает. – Он провел языком по губам. – Я подумал, она больше не хочет заниматься в группе. Люди довольно часто бросают занятия или прерывают их на долгое время. Лаура задумалась, стоит ли говорить Велингу о смерти Лены Рейманн. Она покосилась на Макса. Тот едва заметно покачал головой. – Возможно ли, что партнер Лены Рейманн жестоко с ней обращался? – спросила Лаура. Велинг ткнул по нескольким лицам на фото. – Вот эти семь женщин сталкиваются с проблемами насилия в отношениях. Я пытался объяснить им, что в редких случаях любовь может проявлять себя и в форме насилия. Мы игнорируем тех, кто нас не трогает. Гнев – сильное чувство, и человек направляет его на тех, кто для него важен. Как я уже говорил, боль неспособна сломить дух. Еще в Средние века монахи бичевали себя, чтобы приблизиться к Богу. Они возносились, потому что были выше боли. Сила духа может исключить любое телесное чувство, стоит только усердно поработать над этим. Вспомните тех, кто ходит по пылающим углям или остриям копий. Они достигли того уровня, на котором физическая боль теряет свое значение. Глаза у Велинга загорелись. Лаура не могла отделаться от ощущения, что с ним что-то не так. На первый взгляд он как будто и в самом деле помогал своим подопечным. Но закрадывалось подозрение, что его идеи несли больше вреда, чем пользы. – А что насчет других участниц? На последнем вашем занятии были все? – спросила Лаура и откашлялась, вдруг ощутив сухость в горле. – И когда состоялось это занятие? – Мы собирались два дня назад. Лены и Евы не было, как и Паулы. – Он указал на невысокую женщину с длинными темными волосами и грустным взглядом. – Паула Маасен, у нее тоже проблемы в отношениях… Она пропустила уже три или четыре занятия. – То есть вскоре после исчезновения Лены, – заключила Лаура и нахмурилась. Она чувствовала невыносимую тяжесть в животе. – Вы пытались связаться с ней? Велинг кивнул. – Да, но Паула тоже не отвечает на звонки и не перезванивает. Признаюсь, до этого момента я над этим особо не задумывался… Но теперь, когда приходится принимать у себя в студии полицию, я испытываю некоторое беспокойство. Могу я узнать, что произошло? – Простите, но мы пока не можем делиться подробностями. Нам нужны адреса всех женщин из этой группы. Думаю, мы с вами еще увидимся в ближайшее время. Лаура избегала его пронизывающего взгляда. Очевидно, Велинг не следил за местными новостями, иначе мог бы сделать выводы из статьи Винкельманна. Впрочем, возможно, он обо всем знал. Странно было уже то, что две пропавшие женщины посещали одну и ту же группу. Если Паула также окажется в числе жертв, их станет уже три. Кроме того, Велинг демонстрировал странное отношение к боли и насилию. Перед уходом Лаура в последний раз взглянула на Велинга. И по комплекции он вполне подходит под типаж преступника с видеозаписей… 26 Когда они возвращались в участок, Лауре позвонил Симон. – Я наконец-то взломал ноутбук Лены Рейманн! – Даже по телефону ей передавалось его ликование. – А теперь угадай, с кем договаривалась о встрече Лена Рейманн в день своего исчезновения… Лауре на ум пришли имена двух человек: Эрик Крюгер и Нильс Велинг. Она склонялась ко второму варианту, потому что с ходу не усматривала связи с Крюгером – по крайней мере устойчивой. – С Велингом, – объявил Симон, прежде чем Лаура успела додумать мысль. – Лена Рейманн поссорилась с другом и хотела после больницы встретиться с Велингом. То есть он знал, что Лена там. Я еще раз посмотрел его фото. Не могу утверждать на сто процентов, но по росту и комплекции он вполне подошел бы. Знаю, ты предпочла бы что-то более определенное, но качество ночных снимков не позволяет говорить с уверенностью. Лаура вздохнула. – Позволь угадаю: партнеры Лены Рейманн и Евы Хенгстенберг тоже подходят по комплекции.