– Да, это может помочь вам, Розали. Возможно, это ваш единственный шанс, но… – Он повышает голос и пронзительно смотрит мне в глаза. Его слова заставляют меня подскочить в кресле, словно расправившаяся пружина. – Но мы не будем торопиться. Не в этот раз. – Его взгляд пригвождает меня обратно к креслу, а голос звучит непоколебимо. Я впервые вижу в нем главу влиятельного древнего Ордена, а не своего доброго профессора: сейчас он излучает авторитет, который не позволяет мне ослушаться. И я возвращаюсь на свое место, хотя каждая клеточка моего тела вибрирует в ожидании действий. – Мы не знаем, где Леопольдо сейчас, – продолжает он гораздо мягче. – Еще вчера я поручил Виктору собрать исторические документы и свидетельства, чтобы определить его местоположение. Я уверен, что он догадается оставить нам подсказку, если в состоянии это сделать. «Если в состоянии…» – проносятся в моей голове слова профессора Киппинга. Намекает ли он, что Лео может быть тяжело ранен?.. Или… мертв? От боли, которая пронзает меня, приходится стиснуть зубы. Я даже думать не хочу о том, что его может не быть в живых, что у меня больше никогда не будет возможности сказать ему о своих чувствах. Я так безнадежно, так отчаянно влюблена в него, что с радостью пожертвовала бы собственным зодиаком, чтобы помочь ему. Чтобы только снова иметь шанс быть рядом с ним… Я фыркаю, утирая слезы. Главное, не нервничай, увещеваю себя. Как бы мне ни хотелось немедленно броситься в одну из портальных картин, я заставляю себя успокоиться. Как бы мне ни был неприятен Виктор, я очень ценю его помощь в поиске подсказок от Лео. Было бы глупо рыться в прошлом без какой-либо зацепки. Профессор Киппинг мягко улыбается, понимая, какой хаос сейчас творится в моей голове. – Я прошу вас только об одном, Розали. – Вырвавшись из пучины размышлений, я снова перевожу взгляд на него. – Этот разговор… То, что вы узнали от меня, должно остаться в тайне. Я знаю, что ваш брат Пауль и подруга Лора – ваши верные спутники, с которыми вы делитесь всем, но я храню тайну своей личности даже в стенах собственного Ордена, с тех пор как в тысяча шестьсот семьдесят втором году инсценировал собственную смерть. Пожалуйста, позвольте мне самому решать, обнародовать ли эту правду, и если да, то каким образом. Его слова заставляют меня осознать, какое доверие мне оказали. Будет трудно промолчать и не рассказать обо всем Лоре и Паулю, но я даю слово профессору Киппингу, торжественно кивая. – Я обещаю. Глава 7 Поиски и находки На следующий день после разговора с профессором Киппингом – то есть с Фредериком Морелем – я словно оказываюсь в нуарном фильме, наполненном тревогой и волнением. Для разнообразия я сегодня оказываюсь одна в квартире: Пауль уезжает в Орден, а Лору я с горем пополам уговариваю отправиться на пары, чтобы хотя бы одна из нас не завалила зимний семестр. Я уже смирилась с мыслью, что провалила все, что можно, и поход на экзамены ничего не изменит, и в скором времени мне придется наверстывать все семимильными шагами. Еще утром меня привлекала перспектива побыть наедине с собой несколько часов, но к часу дня одиночество начинает напрягать. Мысли бешено роятся в моей голове, и, чтобы хоть как-то от них отвлечься, я решаю заняться уборкой. Очевидно, в мое отсутствие квартира пришла в запустение, и хотя обычно я не играю роль горничной для Пауля, сегодня я рада этой возможности. До блеска натираю кухню, запихиваю кучу грязного белья в стиральную машину и тщательно вытираю пыль в своей комнате. Когда мой взгляд падает на часы, они показывают уже три. К этому моменту я вычистила квартиру вдоль и поперек и уже грешным делом подумывала помыть окна, но дождь, начавшийся еще утром, испортил мои планы. Поэтому я сдаюсь и устраиваюсь на диване с телефоном. Видимо, я и правда мазохистка, потому что пальцы снова открывают папку с фотографиями из Флоренции, которые мне прислал Лео. У меня не хватало смелости взглянуть на наше общее фото, и только теперь я понимаю, что этого делать и не стоило. Один взгляд на улыбающееся лицо Лео, и меня вновь захлестывает цунами боли и тоски. Одно дело каждую свободную минуту думать о Лео и гадать, где он сейчас находится, и совсем другое – смотреть в его глаза и спрашивать, увидимся ли мы когда-нибудь снова. Пальцы так и зависают над экраном – мне так сильно хочется к нему прикоснуться… Закрыв глаза, я вспоминаю его запах, мягкость губ и тепло его тела, когда он лежал рядом, обнимая меня во сне. Черт возьми, я скучаю даже по его высокомерно вскинутым бровям и надменному взгляду. Я еще некоторое время позволяю себе прокручивать перед глазами эти картинки, предаваясь тоске, а затем открываю браузер и решительно вбиваю в поиск «Фредерик и Люций Морель», в нетерпении ожидая, когда загрузятся результаты. Я уже гуглила Орден Рубинов и ничего, кроме хитов нулевых, не обнаружила. Но, может, я смогу узнать что-то интересное о братьях Морель. Вчера вечером профессор Киппинг снабдил меня огромным количеством информации, но я не удивлюсь, если он скрыл от меня какие-нибудь захватывающие факты. Но, к сожалению, меня ждет разочарование. Пока я пролистываю результаты поиска, начиная от платных сайтов для исследования генеалогического древа и заканчивая франкским семейным сантехническим бизнесом, мне в голову закрадывается мысль о том, что Рубины действительно тщательно следят за тем, чтобы о них не было ни единого слова в интернете. Если о них и есть хоть какая-то информация, она наверняка спрятана на каком-нибудь шарлатанском сайте, полном эзотерической чепухи, на который никто в здравом уме не кликнет. Мне так и хочется расспросить Пауля, существует ли в Ордене какой-то особый отдел, который отшивает особенно любопытных людей. Отчаявшись, я уже собираюсь отложить телефон, как мне в голову приходит еще одна мысль. Я колеблюсь всего мгновение, прежде чем вбить в поисковой строке имя «Орланди дель Мацца» и… Бум! Если поиск про Морелей едва ли принес десять тысяч результатов, то фамилия Лео известна гораздо больше. Я с любопытством перелистываю ссылки. У этой семьи даже страничка на «Википедии» имеется! Заинтригованная, я пролистываю многовековую семейную историю, натыкаясь на исторически значимых личностей и их заслуги, и где-то между прародителями и родословными натыкаюсь на ссылку местной флорентийской газеты. «Сын и невестка барона Леофорте погибли при загадочных обстоятельствах. Следователи бьются над разгадкой». Словно загипнотизированная, я кликаю на заголовок. Флоренция: трагическая потеря для уважаемой флорентийской семьи. В прошлую субботу 56-летний Витторио, единственный сын барона Леоне Орланди дель Мацца, и его жена Ева, 53 года, скончались при невыясненных обстоятельствах. Следователи до сих пор держат в секрете обстоятельства смерти. Тем не менее ходят слухи, что причиной трагедии стал яд. По словам полиции, нельзя исключать из версий убийство. У пары остался пятнадцатилетний сын. [20 июня 2013 г.] Под короткой новостью прикреплена фотография пары, на которой супруги, похоже, сняты во время какого-то мероприятия. Одетые в шикарные вечерние наряды, они улыбаются на камеру с бокалами просекко в руках. У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на Витторио: насколько же сын на него похож… Лицо Лео словно лепили под копирку: то же невыносимое высокомерие, а взгляд словно говорит: «Да, я и без тебя знаю, насколько привлекателен». А вот Еву я представляла иначе. В Риме Лео рассказывал, что она страдала от постоянных интрижек своего мужа, но на фото она сияет и выглядит такой же уверенной, как и Витторио. По-видимому, она хорошо держала лицо на публике, если судить по этому снимку. Хотя наверняка глубоко внутри чувствовала себя совсем по-другому. По крайней мере, теперь я хотя бы знаю имена родителей Лео и могу представить, как они выглядели. Ева и Витторио. Закрыв вкладку со статьей, я гуглю их имена, и тут же закрываю рот, обнаружив отчеты и сообщения в блоге, что появились в период после их трагической смерти. Мрачные теории об убийстве или самоубийстве Евы, старые сплетни, которые давно были разоблачены и опровергнуты, даже некоторые неуместные догадки об их сыне… В ярости закрыв браузер, я бросаю телефон на диван рядом с собой. Вместо того чтобы отвлечься, я чувствую себя куда хуже из-за этого онлайн-расследования. Глупое мое любопытство! Разглядывая трещину в потолке, я пытаюсь не думать о родителях Лео, впрочем, у меня не так уж много других вариантов: все мои мысли вращаются вокруг него и автоматически возвращаются к профессору Киппингу. Мне так и не удалось переварить его вчерашние откровения. Ему все эти годы успешно получалось скрывать свою истинную личность от собственного Ордена. Неужели он снова и снова инсценировал свою смерть, чтобы бессмертие не бросалось в глаза? И почему он вообще решил скрываться от организации, которую сам же и основал? Когда в мою голову приходит хоть сколько-нибудь удовлетворительный ответ, мысли направляются к Селесте. Она была партнершей сразу двух путешественников во времени и влюбилась в одного из них, если верить словам профессора Киппинга. Причем… Нет, боль, отпечатывавшуюся в его глазах, невозможно подделать. Он тоже любил ее. И все еще любит. Пусть это прозвучит странно, но я вдруг осознаю, что мы с ним в какой-то степени в одной лодке. Люди, которые нам дороги, находятся на недоступном для нас расстоянии. Хотя у меня по крайней мере есть маленький шанс увидеть Лео, а профессор Киппинг продолжит существовать век за веком, зная, что больше никогда не сможет увидеть Селесту. Мне внезапно хочется, чтобы эти двое каким-то образом воссоединились. «Как только покончишь с Люцием, можешь заняться этим, – напоминает мой совестливый внутренний голосок. – Но тебе это не удастся, пока ты не вернешь Лео». Я уже говорила, что мой внутренний голос меня раздражает? Со стоном прижимая кулаки к глазам, я сосредоточенно думаю о том, насколько бессильна бываю против собственной головы, пока жужжание телефона не вырывает меня из этих невеселых раздумий. Оказывается, он соскользнул куда-то между диванными подушками, и мне приходится все перерыть, прежде чем наконец-то взять трубку. На дисплее отображается номер Пауля, и мое сердце тревожно подпрыгивает. – Пауль? Какое-то время из динамика доносится только треск, но после я все-таки слышу голос брата: – Рози? Виктор кое-что обнаружил! Он говорит приглушенно, видимо, боится, что услышит кто-то еще. – Что?! – Мой голос подскакивает на несколько октав от волнения, а перед глазами стоит очень четкое выражение лица Пауля, рефлекторно отдергивающего трубку от уха. – Они еще не до конца уверены, я уловил всего несколько отрывков. Я предложил помочь им в поиске улик, чтобы иметь возможность следить за ними в архивах. Этот мелкий слизняк пусть и рассказал тебе правду об истинном пророчестве, но я все еще ни капельки ему не доверяю. Если бы он находился сейчас рядом, я бросилась бы ему на шею от радости. – Ты лучший! – вскрикиваю я, подпрыгивая на мягких диванных подушках. – Ты знаешь, что именно он обнаружил? – Нет, – вздыхает Пауль. – Как насчет того, чтобы приехать в штаб сейчас? Я побаиваюсь, что они могут утаить от тебя часть информации. Я не уверена в правильности этой идеи, но тут же вскакиваю на ноги. Какой бы бредовой ни была эта идея, я хочу узнать все лично. – Поторопись, – увещевает меня Пауль, а затем вешает трубку. Первый мой порыв – схватить куртку и сразу же выскочить из квартиры, но я заставляю себя задуматься. Если окажется, что Виктор действительно нашел что-то о местоположении Лео, никто не сможет остановить меня от того, чтобы сразу же отправиться за ним. К тому же я усвоила урок после двух последних необдуманных путешествий во времени. Нужно по крайней мере упаковать с собой все необходимое. На всякий случай. Я молнией лечу в свою комнату, где все еще лежит бабушкина сумочка с вещами, которую Лео привез мне в Рим 1500 года. Ее содержимое я выгружаю в свой рюкзак, чтобы было побольше места, а багаж было удобнее носить. Я упаковываю пару комплектов нижнего белья и носков и отправляюсь в комнату Пауля, чтобы захватить одежду для Лео. Когда вернусь, подарю брату на Рождество пару новых комплектов белья, которым он всегда радуется, словно ребенок. В ванной я открываю дорожную аптечку, пополняю запасы средств гигиены и упаковываю запасную зубную щетку. Рюкзак уже заполнен до отвала, но я с хитрой улыбочкой достаю из шкафчика на кухне маленькую баночку. Растворимый кофе! Посчитав себя достаточно подготовленной для экстренного путешествия в прошлое, я выхожу из квартиры и спускаюсь вниз по лестнице. Затем бегом добираюсь до станции «Мюнхенская свобода» и проезжаю три остановки на метро до «Мариенплац». Пока поезд покачивается, неся меня от станции к станции, я беспокойно переступаю с ноги на ногу, ощущая себя не в своей тарелке среди людей, спешащих на работу. Внешне меня ничего не отличает от студентов и усталых офисных клерков, мечтающих пораньше расправиться с делами и вернуться домой, но с тем же успехом я могла бы ехать в платье эпохи Возрождения – чувства были бы примерно те же. Я словно выпала из времени. О господи, из-за постоянных путешествий у меня скоро разовьется кризис отчуждения из собственной эпохи! Выйдя из вагона на «Мариенплац», я нетерпеливо пробираюсь сквозь толпу, чтобы добраться до нужного выхода, и направляюсь к Виктуалиенмаркт, от которого до улицы Аркан всего несколько шагов. Я на ходу вынимаю из кармана телефон и записываю для Лоры голосовое, вкратце пересказывая последние события. И этот урок я тоже усвоила: нельзя эгоистично исчезать, не сказав ни слова лучшей подруге, которая всегда и во всем меня поддерживает. Ладно, в первый раз я мало что могла сделать, но после ситуации с Римом было бы по меньшей мере свинством снова ее не предупредить. Кто знает, может, сегодня я вовсе и не собираюсь отправляться в прошлое. Тем не менее мой зодиак уже пускает едва заметные электрические разряды по телу, предвкушая приключения. Но я стараюсь ни на что не надеяться, чтобы вновь не разочароваться, если зацепка окажется пустышкой. Кого ты пытаешься обмануть, Грифиус? Ты экипирована так, словно отправляешься в пеший поход в Гималаи. Передо мной наконец-то показывается жуткая улица Аркан, и я бесстрашно вздергиваю подбородок. Оглянувшись по сторонам – чтобы проверить, нет ли поблизости пешеходов, и удостовериться, что автомобилисты целиком и полностью сосредоточены на дорожном движении, – я сворачиваю в темный переулок и скрываюсь в тени. Я всегда приезжала в штаб на машине, и должна заметить, пешая прогулка по этой улице еще куда мучительный опыт. Меня охватывает ощущение, что стены домов с каждым шагом все сильнее и сильнее напирают на меня, словно сейчас раздавят. И, если бы я не знала, что скрывается в конце этой улицы, давно бы развернулась и бросилась бежать. Но вместо этого ускоряю шаг, и вскоре передо мной появляется портик штаб-квартиры. Оглянувшись через плечо, я проскальзываю в дверь и оказываюсь в фойе, где астрономические часы наполняют все пространство мягким жужжанием и щелчками. Я коротко бросаю взгляд на этот великолепный механизм… Эх, портал Мюнхена, как подвел ты меня вчера! Что ж, скорее всего, это произошло по моей вине, но меня и так замучила совесть, что проще переложить ответственность на неодушевленный предмет. Только теперь мне в голову приходит вопрос: а куда, собственно, идти? Пауль упоминал архив, но я даже не представляю, как отыскать его в этом огромном, абсолютно нелогично устроенном здании. Я снова вытаскиваю из кармана телефон и с облегчением обнаруживаю сообщение от брата.: «Напиши, когда будешь на месте». Отправлено больше пятнадцати минут назад, но я была слишком взволнована, чтобы проверять телефон в дороге. Я быстро набираю ему ответ и юркаю в тень у входа, надеясь, что никто меня случайно не обнаружит и не выгонит. Нервно переступая с ноги на ногу, я наконец-то слышу шаги на мраморной лестнице – это Пауль спускается и машет мне рукой. – Как хорошо, что ты так быстро приехала! – Он на мгновение прижимает меня к себе, а затем снова начинает подниматься. Я без колебаний следую за ним. – Спасибо, что сообщил мне! – на ходу выдавливаю я, слегка задыхаясь от подъема: с набитым до отказа рюкзаком делать это гораздо труднее. Пауль сворачивает в коридор, по которому мы шли, направляясь в планетарный зал, но сегодня сворачиваем на лестницу, ведущую вниз под крутым углом. Видимо, мы спускаемся вниз, в подвал штаб-квартиры. Средневековый коридор со своими каменными стенами без украшений и сводчатым потолком неприятно напоминает мне подземный акведук в Риме. Единственное, что отличает эти два места – здесь мы шагаем по мягкому ковру, а не находимся по колено в ледяной воде. – Профессор Киппинг прибыл пять минут назад. Виктор мог вызвать его, только если наткнулся на что-то стоящее. – Он бросает на меня взгляд через плечо, и я одобрительно киваю в ответ. Думаю, он прав. И то, что Виктор не сообщил мне об этом, заставляет меня медленно, но верно закипать от гнева. Рюкзак похлопывает меня по спине на каждом шагу, что в конце концов привлекает внимание Пауля. – Уже упаковала вещи? – подчеркнуто небрежно спрашивает он, но я различаю напряжение в его голосе. – Если им и правда удалось найти намек на местоположение Лео в прошлом, я не смогу больше ждать, – спокойно отвечаю и резко хватаю его за запястье, вынуждая замедлить шаг. Теперь мы идем бок о бок. – По крайней мере, на этот раз я гораздо лучше подготовлена. Улыбка немного кривится, но Пауль поддерживающе сжимает мою руку в ответ. – Мне нелегко тебя отпускать. Последние два путешествия чуть не обернулись катастрофами, и я боюсь, что мне снова придется несколько недель жить в неопределенности и постоянно за тебя волноваться. – Мне бы очень хотелось иметь возможность держать тебя в курсе, – бормочу я. Мы не успеваем продолжить разговор, как коридор заканчивается, упираясь в мощную дверь из темного дерева. Металлические засовы толщиной в мою руку отодвинуты. Пауль бросает на меня последний взгляд, а затем достает из кармана брюк связку ключей, поднося чип к датчику на дверной ручке. Слышится тихий щелчок, и он открывает дверь. Глава 8