– Конечно, Роман, – он принялся прокручивать варианты на табло автомата. – Различные составы могут быть направлены на восстановление солевого и кислотно-щелочного баланса, на улучшение обмена веществ, на оказание антинаркотического действия. Данные Экситейторы устраняют дефицит жидкости и выполняют функцию гепатопроте́ктора для восстановления печени. – Просто ткни пальцем, дружище. Я не в том состоянии… – Тогда №49 отлично вам подойдет. – Идеальный ответ! – Я хлопнул Андрея по подобию плеча и ввел на панели то, что посоветовал мне симбот. Автомат с удовольствием содрал с моего счёта последнюю четверть парткойна и взамен выдал маленькую коробку, наподобие той, что приносила Гере кадет. – Если вам больше ничего не нужно, я вернусь на проходную. – Больше ничего, спасибо за помощь. – Удачного дня, Роман. «Удачного дня». Спасибо огромное, сука. Чаще всего именно больному желают здоровья, так и я видимо выгляжу как человек, которому необходим хотя бы один «удачный день». И он был бы таковым, если б каждый раз, прикладываясь для последнего глотка, я не обнаруживал флягу пустой. Но вероятность этого сродни чуду, и если бы оное происходило каждый день, то я был бы самой удачливой сволочью в этом клятом городе. А пока злой рок неукротимо следует по моим пятам и, пожалуй, последнее, в чем удача мне еще улыбается, это то, что я пока еще жив. Коробка с Экситейтором дрожала, или это были мои руки. Сложно сказать. Что было точно, так это то, что я давненько не использовал Сатус по его прямому назначению, поэтому решил спокойно сделать инъекцию в машине вместо того, чтобы суетливо слоняться, попутно закатывая рукав до предплечья. Лифт был ни к чему, лестничного пролёта достаточно, чтобы добраться до ZAU. Парковочное место рядом с выездом – одна из многочисленных привилегий Ликтора. Я думал, что удобное водительское кресло и шум радио немного сгонит тревогу, но Экситейтор в моей ладони слегка потряхивало, и вибрация, пробежавшая по моему телу, развеяла последние сомнения – дрожь шла изнутри. Я смотрел на ампулу, и меня сковывал испуг. Признаться, я побаивался Экситейторов. На меня они всегда хреново действовали. Не в том смысле, что они не работали. Даже наоборот, работали чересчур хорошо. Но ощущения при этом всегда поганей некуда. Хотя, ждать тоже было глупо, лучше сделать это быстро, а то не хочется, чтобы кадет задавала еще больше вопросов, чем сейчас. Я положил упаковку на пассажирское сидение и пару раз ударил ладонями по рулю автомобиля. В висках от этого снова кольнуло, но дрожь отступила. Освободив левую руку от рукава, я резким движением сорвал обертку и извлек Экситейтор. Отсоединив кабель, ведущий к ПАДС, я прислонил колбу к Сатусу и, дождавшись щелчка, повернул её на себя. Первые пару минут было довольно приятно – кости перестало ломить, а свет ламп больше не резал глаза, голова не раскалывалась, и я как будто впервые за сегодня по-настоящему вдохнул этот день, почти поверив, что живой. Но я не смог обмануть себя. Я знал, что состояние моё начнет ухудшаться, и просто смиренно этого ждал. Первая волна принесла учащённое сердцебиение и лихорадку, однако правильное дыхание и открытая настежь дверь с этим справлялись, пока я не начал отекать, а горло не сдавило от удушья. Нахрена я надел этот ссаный свитер? Оттянув воротник, я увидел на груди расползающуюся сыпь, и ощущения были такие, будто меня всего истыкали иголками. Не знаю, сколько это продолжалось. Может, пару минут, а может и всю жизнь, смотря как считать, но когда я уже не мог сдерживать боль в раскалывающейся башке и захотел закричать, то из моего носа хлынула кровь, и всё вернулось в норму. Пару минут я еще глубоко дышал, но чувствовал себя уже сносно, и с каждым вдохом становилось всё лучше. Справа раздался резкий стук в стекло, это была Эбберт, под её курткой виднелась форма кадета. Я быстро смахнул кровь с лица низом черного свитера, а благодаря механизму автосмотки удалось моментально подключить ПАДС обратно к Сатусу. Я закинул назад использованную колбу с коробкой и только после этого разблокировал для Эбберт дверь. – Довольно стандартная форма, и бантиков не видно, – окинул я взглядом Лину. – Возникает вполне резонный вопрос – чего так долго? Я хотел сказать это приветливей, чем, по-видимому, вышло на самом деле. – Прошу извинить, что заставила ждать. – Только и выдавила девушка, садясь рядом. – Ладно, говори куда ехать, шеф. И попутно вводи в курс дела. Выехав из Эфеса, я обнаружил, что некогда успокаивающее незначительное потряхивание автомобиля сегодня вызывает лишь легкую тошноту. – Мы с Герой довольно быстро нашли того, кто нам нужен. Хоть электронный маршрут водителя и был частично поврежден, но мы смогли выудить оттуда пару адресов. – Эбберт вбила на панели адрес, и появившаяся стрелка указала в сторону «Рабочего района». – Одна из остановок на маршруте ДС фургона была там. Анна Шилова. Сорок два года. Однако в реестре Граждан была зарегистрирована всего года три назад. Гера подсказала, что так бывает у бывших Туш. Поэтому прошлое Шиловой неизвестно. В данный момент занимается ремонтом и пошивом одежды. Это сходится с тем, что сболтнул Гочи. – Хочешь сказать, Гочи приехал на фургоне ДС заказывать пошив одежды ДС? Либо он слишком умный, либо слишком тупой. Я ставлю на второе. – Согласна. Швея? Проще было подкупить кого-нибудь в ДС и просто забрать готовую форму. А они её сшили с нуля? – Если исходить из того, что заказчик работает в ДС, то возможно он просто не хотел, чтобы форма его сотрудников была запятнана кровью. – Ага, видел бы он сейчас тот фургон. – Хмыкнула Эбберт. – Увидит, не переживай об этом. Пару минут мы ехали в тишине, чему я был рад, так как меня еще немного подташнивало, а от трепли языком становилось только хуже. Опустив стекло, я вдыхал наэлектризованный воздух шумного города. Но идиллия длилась недолго. – Спасибо, что позволили поработать с Герой. – Кадет еле сдерживала радость. – Сразу заметно, что она из «зеленых»! Столько информации обработать за пару минут – это впечатляет! Хоть и такая молодая. Сколько Гера работает Аналитиком? – Когда я только пришел в Эфес, она уже много лет работала с моим наставником. Я не знаю, что пичкает Партия «зелёным», но не заблуждайся на её счет. Она далеко не молода́, и её опыт превалирует даже над моим. – Ого! Даже над вашим? – протянула Эбберт. Я лишь вздохнул в ответ на её колкость. Пусть ёрничает сколько хочет, настроение вступать в полемику отсутствовало у меня напрочь. Серое вещество в моей голове пришло в движение, и ворох мыслей, отгоняемых алкоголем на протяжении многих недель, пытался занять своё место в моей черепной коробке. В кои-то веки я соображал трезво, во всех смыслах – отвратительное чувство. – Как она моется? – А? – видимо, я многое пропустил мимо ушей, раз нить разговора вывела нас к рассуждению о чистоте женского тела, прикованного к электрическим трубкам. – Не знаю, думаю, самостоятельно. Не зря же гидрокостюм носит. – Я имела в виду ток. Неужели она вообще никогда не снимает эти… штуки? – Эбберт расправила руки над головой, видимо думая, что без школьного спектакля я бы не догадался, что она имеет ввиду. Вообще-то, я был в курсе, как на самом деле Гере тяжело. Её ванна, которую она в шутку звала принять вместе с ней, уверен, разъела бы мне кожу до костей. Какой бы Гера ни была одарённой, её тело не поспевало адаптироваться под растущие нужды Эфеса. Отсюда множество Ратионов и Экситейторов, которые давно бы убили её, если бы ей не повезло уродиться с «зелёным» статусом. Будь я на её месте, то не спешил бы обналичивать счастливый билет, но правда в том, что таких баловней судьбы, как Гера, не спрашивают, чего они хотят. Слишком ценный инструмент для общества. И чем ты ценнее, тем чаще тебя будут использовать, пока не сломаешься. – Насколько я знаю – нет, Эбберт. Эти «штуки» она не снимает, но плесени я на ней не видел, так что будь уверена, что с мылом она знакома. Немного отвлекшись от маршрута, я проморгал, что мы уже проехали адрес назначения, и из-за резкого торможения на заднем сидении что-то звякнуло. – Что это? – пока я сдавал назад, кадет подняла пустую колбу и посмотрела на меня. – Может, у вас от этого сыпь? Как вы себя чувствуете? Чёрт, видимо пятна не прошли. Но ничего страшного не случилось, главное не подавать виду, что меня это беспокоит. – Отлично себя чувствую, а что такое? – сказал я ровным голосом, продолжая сдавать назад. – Кажется, у вас аллергическая реакция. Запишитесь на диагностику. С вашим красным Экситейтором что-то не так. Таких последствий быть не должно. Навигатор оповестил о прибытии, и мы остановились у нужного нам места. – А, это… – я провел ладонью по своему лицу. – Видимо, слишком много алкоголя пришлось выводить, вот и стал цвета виски. – Да, но выводить должна была ваша печень, а не кожа. Взгляд Лины серьёзен. Лучше было не перечить «мисс спасатель–172». – Пожалуй, ты права, лучше перестраховаться, – я вышел из машины и расправил плащ. – Ты идешь, Эбберт? Анна… как её там? Лина прекратила мусолить в руках коробку с колбой и вышла из машины. – Анна Шилова. Сорок два года. Немного оглядев довольно приличный райончик на самой окраине «Центрального круга», мы практически синхронно проверили оружие и двинулись к нужному подъезду симпатичной высотки. – Ши́лова, значит? – я нажал на панели около двери номер с её фамилией. – Говорящее имечко для швеи. – Да, чем могу помочь? – раздался женский голос из динамика. – Анна, добрый день! Мне вас рекомендовали, как человека способного помочь. – Начал я задорным голосом. – А что случилось? – немного нервно отозвалась Анна. – Видите ли, – я поднял воротник на камеру. – Мой плащ за много лет носки прохудился и… это подарок сына. Он мне очень дорог. В смысле плащ. В смысле оба, конечно, но сейчас я имею в виду плащ. Так вы мне поможете, Анна? – А, да, конечно-конечно, проходите! – с противным пищащим звуком прозрачная дверь отъехала в сторону. – Четвертый этаж. Подъезд был бы симпатичным, если бы стены не пестрели назойливой голорекламой. Лифт не работал, и пока мы поднимались по лестнице, я благодарил Илона за то, что нам нужен лишь четвертый этаж. Постучаться мы не успели, дверь распахнулась, как только мы оказались перед ней, а женщина с улыбкой на усталом лице, пару лет назад может быть даже красивом, словно зазывая на брифинг, махала нам рукой. – Ой–ой–о́й, вижу, давайте его быстрее сюда! – швея ловко шмыгнула мне за спину и в два счета освободила меня от верхней одежды со всем её содержимым. Шаркая пятками, Анна унеслась в соседнюю комнату, словно нас и не было. Мы переглянулись с кадетом, девушка кивнула мне, жестом приглашая искать Экситейтор. Я покачал головой, давая понять, что это глупая затея, и просто шарил глазами по местному убранству. Квартира была довольно большой даже по меркам «Центрального круга». Но чувствовалось, что такая роскошь хозяйке не по плечу. Некогда богатое убранство сильно поредело, слишком много углов и стен окружало, даже давило своей пустотой. – Подклад ни к черту, и дыры рваные, даже заплат не пришить. Проще вам новый сшить. – Вернувшись с плащом в руках, Анна вперилась в жетон на моей груди. Только сейчас она по-настоящему разглядела своих гостей. – В-вы Ликторы? Её не смутило оружие, которое она должна была заметить сразу, снимая с меня плащ, но, стоило увидеть жетон Ликтора, так сразу впала в ступор. Впрочем, неудивительно. – А что случилось? Сегодня Ликторов не обслуживаете? – улыбнулся я. – Вряд ли вы пришли за этим, – некогда веселая улыбка пропала, и лицо Анны снова приобрело усталый вид. – Добрых вестей вы не приносите. – Да, по правде говоря, есть вторая, чуть менее важная причина нашего визита. Убийство двадцати четырёх граждан бандой, которой вы в этом помогли, – Анна медленно повернулась к нам спиной и аккуратно повесила плащ на стул. – Мы лишь хотим удостовериться, что вы в этом замешаны не по своей воле. – Ч-чаю? – Анну потряхивало пуще прежнего. – Не откажемся от кружечки, – швея как-то нервно кивнула и шмыгнула на кухню. Пока кадет осматривалась, я разместился на софе, которая была обшита кусками ткани разного цвета и материала, но на поверку оказалась довольно удобной. Так и хотелось поёрзать и утонуть в мягкости. На кухне загремели ящики и различная утварь. – Анна, если вы решили, что уничтожить Экситейтор, которым с вами расплатились – отличная идея, то советую всё же подумать ещё раз. На кухне всё стихло. Спустя мгновение вернулась хозяйка. – Чай закончился. – Сквозь дрожащие губы сказала она. – Уже как пару лет.